Глава 8. К пророку.
Стивен, распрощавшись с Марки, дал ему обещание заглянуть, если предстанет такая возможность, (хотя и надеялся на то, что ее не появится). Встреча с товарищами Хальстова прошла без неожиданностей, и уже через пару часов Стивен был свободен. Хватило даже времени на устройство Марки в компанию знакомых Вэнса, что отправлялись в путешествие и проходили мимо постоялого двора Хальстова. Днем Стивен пошел к Вэнсену Карду выспавшийся, бодрый и довольный. Когда ему не открыли парадную дверь, он почему-то сразу догадался, что хозяина, перед отъездом, увидеть не удастся. Но прежде Стивен все же решил обойти дом и попытать счастье с входом, через который они попали в дом вчера. Когда на заднем дворе он увидел Адэль, которая явно ждала его, он лишь убедился в своих мыслях о встрече с Вэнсом. Адэль все объяснила, после чего вручила подарок Вэнса. Стивен с благодарностью принял меч из рук Адэль, сожалея лишь о том, что не сможет поблагодарить оружейника лично и надеясь, что этим подарком пользоваться не придется. Дальнейшие сборы заняли не более часа. Забрав лошадь, оставленную Вэнсом для Адэль, они были готовы двинуться в путь. Еще до захода солнца, двое путников выехали из Энвита.
Удушающая жара не спала и с наступлением вечера. С заходом солнца появился лишь редкий ветерок, от которого не было толка. Путники ехали медленно, молча: каждый был занят собственными проблемами. Когда Стивену стало невмоготу снова и снова задаваться одними и теми же вопросами, что мучали его с момента прибытия в этот мир, он поспешил обратиться к своей молчаливой спутнице. Адэль сидела на коне уверено, как подобает опытному наезднику и неотрывно смотрела вдаль. Стивен не знал о чем можно поговорить с ней, и потому решил начать с первого, что пришел на ум:
- Я слышал кое-что из вашего разговора с Вэнсеном и... - начал Стивен, но Адэль его сразу же перебила. Она осталась неподвижна, даже её глаза не обратились к Стивену, и если бы не ехидный ответ, он бы подумал, что она его вовсе не замечает.
- Подслушивал?
Стивену подобное заявление показалось оскорбительным.
- Трудно не услышать, даже заткнув уши, - парировал он, - и стоя за стеной, когда кое-кто, - Стивен подчеркнуто повысил голос на полтона, - выплескивает свои негативные эмоции так, что стекла дрожат.
- Значит, ты уже знаешь все, - ответила Адэль, - Что ещё ты хочешь услышать?
- Кто такой этот Маршал? - Стивен загорелся любопытством, но ни чем себя не выдал, боясь в случае отказа выглядеть глупо.
- 'Этот Маршал?' - переспросила Адэль, и Стивен испугался не выдал ли он себя, - Ты интересный человек Стивен...
- Эээ... Спасибо, - сухо ответил он.
- Это не комплимент, - В невозмутимости Адэль скользнуло подозрение, - Ты не похож на валканца.
- Мне уже говорили. Мои родители отсюда, но родился я в Медин-Дашире.
Стивен почувствовал, что скажи он это ещё несколько раз, и сам того и гляди поверит в собственную ложь.
- На медин-даширца тем более не похож.
Адэль говорила не без толики укора, но Стивен так и не понял, шутит она или нет, и продолжать эту тему не захотел.
- Так что на счет Маршала? Ты, похоже, не в восторге от него.
- Мне все равно, - после недолгого молчания сказала Адэль, - Человек живет дольше, чем его власть. Правители, мессии. Они как времена года - приходят и уходят. Некоторые суровы как зимы, другие пусты как осень или добры как весна. Любить их или ненавидеть - это всё бессмысленные эмоции. Их не к чему растрачивать на то, что рано или поздно само уйдет. На то, что нам не подвластно. Народы существуют тысячелетиями, правители и мессии - ничтожными годами. И этот не исключение.
-То есть тебе все равно? - Стивен испытывал смешанные чувства после неоднозначного ответа собеседницы.
- Да.
- А если он тиран, если его цель угнетать людей? - предположил Стивен ради интереса, и сразу пожалел об этом: Адэль, наконец, посмотрела в его сторону, и взгляд её был более чем суровый. Голос же напротив смягчился.
- Никто не может угнетать людей, если они сами того не позволят. По крайней мере, так было раньше. Но за много веков стойкость и вера людей притупились, и сейчас они позволят кому угодно управлять собой, даже тирану. Силой и величием всех народов уже давно перестала быть свобода, ныне их религия - жалость к самим себе. Они готовы до смерти уповать на это, винить всех вокруг за свою немощность, но не сделают ничего, чтобы что-то исправить. Они не достойны ни сочувствия, ни спасения. Если этот новый Маршал окажется самозванцем и тираном, то это будет не более того, что заслуживает этот мир.
Закончив, Адэль вся обратилась в созерцание горизонта. Стивен не стал настаивать на продолжении беседы, тем более что его самого она не особо радовала.
Так, в молчание, они провели целый день. Пускали лошадей то шагом, то галопом, сменяя аллюр по велению настроения. По дороге никто не встречался, и путников это радовало. Пейзаж от часа к часу не менялся, и всегда оставался до омерзения одинаковым: чахлые опушки старого березового леса и ковер из пожухлых одуванчиков вдоль дороги. Лишь изредка в черно-белую окраску леса вклинивались зелёные пятна мха, поросшего на стволах деревьев. Дневное светило давно скатилось к горизонту, и землю накрыло тяжелым плащом синеватого полумрака. Ещё до того как стемнело окончательно, и звезды усеяли небо, путники наконец подъехали к тому месту, где Вэнс велел им сойти с дороги и углубиться в лес. Впервые после дневного разговора, Стивен и Адэль переглянулись. Её взгляд ничего не выражал, а Стивен не мог скрыть удивления - на опушке леса стояли деревья, которые, как он считал, произрастают в совершенно разных климатических зонах: баобабы, тисы, буки, сосны и березы и даже пальмы! Природа собрала в этом лесу десятки разновидностей не только деревьев, но и растений. И самое удивительное, что все они прекрасно гармонировали друг с другом, хотя и собрались с разных краев земли. Воздух около леса также был особенным, не таким как везде: он казался то приторным, горячим, то зябким и свежим. Путники снова обменялись удивленными взглядами и, не сговариваясь, направили коней под кроны деревьев. Со всех сторон их обступила приятная лесная тишина.
Они не знали куда едут. В лесу было бесчисленное множество тропинок и все звериные.
Адэль позволила Стивену ехать впереди. Сперва это напугало его, но потом он вспомнил, как отец водил его по выходным на пикники и учил ориентироваться на местности. Стивен определил стороны света и двинулся на юго-запад. Благо лес был не слишком густым, и сквозь кроны всегда были видны самые главные созвездия: Этида на юге и Литаврия на севере. Возможно, в Третьем мире они и назывались по- другому, но суть от этого не менялась - для всех трех миров Вселенной расположение звезд было одинаковым, и Стивен успешно вел в нужном направлении.
Путники двигались по лесу несколько часов, и время давно успело перевалить за полночь. Стивен потянул поводья и спрыгнул с лошади.
- Остановимся здесь, - произнес он, - слезай.
Адэль послушалась и привязала коня к ближайшему дереву. Стивен видел, что она чувствует себя неловко рядом с ним и даже знал почему: ей предстояло провести ночь в лесу, рядом с человеком, которого она знает всего два дня, и которому, возможно, не совсем доверяет, пусть он и спас её однажды.
- Знаешь, ты очень странный, - вдруг задумчиво заговорила Адэль, - Слишком простой, чтобы удивлять, и слишком удивительный, чтобы быть простым.
Стивен коротко засмеялся и предположил, что, как и в первый раз, Адэль вряд ли сказала комплимент. Она с улыбкой согласилась и объяснила, что именно кажется ей странным, за что Стивен был очень благодарен девушке - впредь он будет думать, прежде чем что-то говорить или делать.
