иголочки. Ну и что с того? Ни одна баба на меня не зависла. Как ни пытался уломать, даже не чхнули в мою сторону. В чем дело, так и не врубился. Даже задрипаная Ленка, главбухша из банка, свое суслячье рыло от меня отворотила. Спроси, почему так? Прокол получился капитальный. Подобного облома никогда не случалось. Думал, какую-нибудь на ночь приловлю, а вернулся один. Никому не пришелся по кайфу. Вот и пойми тех баб, что им надо? Ведь вот я не урод, не кривой и не горбатый, а у всех отставку получил. В тебя наоборот, сразу обе вцепились. Я все видел. Выходит, дело в чем-то другом. У баб свое чутье и вкус. Каждая свое ищет. Нам их разумом не постичь, — вздохнул тяжко..
— Вань! С тобой не поиграешь, ты человек крутой, основательный. А ей мужик на время нужен. Транзитный. Какого можно легко поменять на другого. Вот и выбрала меня в игрушки. Я это прекрасно понимаю. Что дешево стоит, то не ценится…
— Может ты прав. Но лишь отчасти. Я об Ольге наслышан. Она женщина серьезная и не пойдет на легкомысленную связь.
— Ваня! Кто может поручиться за женщину? Они и сами себя не знают подчас. Их поступки не доступны логике. Они сплошной ураган, либо болото, в каком безрассудно гибнем мы, хотя нередко знаем, какой финал нас ожидает.
— И что ты решил? — прищурился Иван.
— Мы взяли тайм-аут до выходных. Есть время на размышление. Хотя все может сорваться помимо нашей воли. Всем распорядится госпожа судьба.
— А сам как решил?
— Я ничего не стану торпедировать. Пусть все идет так, как оно катится. Серьезных надежд на эту встречу не возлагаю. Мне ни по плечу королева, что-нибудь попроще и поскромней. Я, как и все люди, не хочу жить под каблуком у бабы, а в своей семье оставаться хозяином.
— Понятно, Коля. Ты всегда остаешься самим собой. Завидное постоянство взглядов и поступков. Вот за это уважаем тебя.
— Какой есть. Меняться мне ни к чему, да и припоздал.
— А я был уверен, что с Ольгой у вас что-то получится.
— Вань! Она ничуть не лучше других. Такая ж бабочка, только поярче раскрашена. Меня на эту приманку уже не поймать, — понял человек, что именно Ольга запала в душу Ивана и решил для себя отступить в тень вовремя.
Степан уже на другой день предложил друзьям на выходные уехать на природу, искупаться и позагорать, ведь лето на исходе. А на пляже, как сказал, бабья куда как больше чем рыбы в реке, какие-то и в их сети попадут. Было бы побольше пива! А женщины сами найдутся. На том и порешили, что выходные слишком короткие. Их надо провести с умом и красиво.
Николай в пятницу решил поехать в деревню, подвезти родителям продукты, и вернуться в субботу в город. Иван попросился с Николаем в деревню, сказал, что хочет повидаться с Петром Алексеевичем, ведь тот когда-то был у него преподавателем. И оба, уже вечером, выехали из города.
— Знаешь, а я вчера письмо от Светки получил. С днем рожденья поздравила. Помнит. Нажелала всякого — усмехнулся криво.
— Вспомнила через столько лет! С чего бы это на нее накатило? Иль вернуться хочет к тебе? — спросил друга.
— О том ни слова. Пишет, что счастлива. И мне того желает. Говорит, будто больше не держит на меня обиду, все забыла и простила. Вспоминает как друга.
— Тьфу, черт! Ну и подруги у нас с тобой! — фыркнул смехом Николай.
— Видно лучших не заслужили. Потому, что ни говно, то к нашему берегу прибивает, — ответил Иван грустно.
Вместе они вошли в дом, волоча с собой тяжеленные сумки. Выглянувшая из кухни мать приложила палец к губам и сказала шепотом:
— Петя всю ночь не спал. Весь в поту был. Плохо человеку. Какой день ничего не ест. Кое-как упросила стакан молока выпить. Ночью у него температура поднялась, весь горел, все болит, но крепится. Когда уснул, стонал. Звал меня и тебя. Все винился, прощенья просил. И говорил, чтоб не плакали, когда его не станет. Неужели он умрет? Не может того быть, — сжала в кулачки маленькие, сухие руки.
Мужчины заглянули в спальню. Петр Алексеевич лежал поверх одеяла и был похож на умершего. Казалось, он не дышал, и Николаю вдруг стало страшно. Отца он любил больше всех на свете. И вдруг вспомнил, почему его отпустили на пенсию так поспешно.
— Радиация — смертельный враг человека. Если кто облучился, тот не жилец на белом свете, — вспомнились слова отца, сказанные давно. Он, словно сам себе подписал приговор, — уронил руки Николай и вышел во двор.
— Трудновато ему, — выдохнул Иван и, присев рядом, закурил.
— Давай с ним побудем. Позвоним ребятам, чтоб не ждали нас, пусть сами едут на пляж. Мы в воскресенье вечером приедем.
— Ты думаешь, что отцу совсем мало осталось?
— Сам видишь, Коля, он умирает. Ему слишком мало осталось. Как жаль, что уходит.
— Как думаешь, отец в сознании?
— Трудно сказать. Состояние критическое.
— Вызвать врачей нужно!
— Николай! Крепись, дружбан! Отцу уже никто не поможет. Он перебрал облучения, и оно его убивает. С этим никто не в силах справиться. Создав атомную энергию, человек не придумал главное: противодействие ей. И погибает сам…
Оба невольно вздрогнули от звонка телефона:
— Коля, это ты? Ну что? Давай встретимся. Я готова принять тебя!
— Ольга, мы не увидимся. Я не могу…
— Не могу или не хочу?
— Эти вопросы неуместны. Извини, мне честное слово ни до чего! — выключил телефон и, сунув его в карман, буркнул:
— Ох уж эти бабы! Никакого повода ей не дал, а она пытается командовать. Черт их подери, да куда лучше жить одному. Зато никто не полезет в душу грязными лапами.
— Сынок, идите в дом, ребята! Беда у нас! Думала, спит Петя, а он умер. Насовсем от нас ушел! — плакала мать навзрыд.
Мужчины прошли в спальню. Коля коснулся руки отца, она уже была холодной.
— Мама, не входи, мы сами все сделаем! — просил Николай. Иван звонил ребятам в город…
Матери все не верилось в смерть Петра Алексеевича. Она ни на минуту не отошла от покойного и все удивлялась, как это он ушел без нее.
Николай как мог, успокаивал мать. Он звал ее к себе в город, но та категорически отказалась.
— Ну, как я оставлю Петю одного, да и хозяйство не на кого доверить. Тут без догляда все пропадет. Не переживай, ведь Петенька со мной. Он не бросил и не оставил, поможет, коли будет надо. Я не одна. А у тебя в городе дети. Не оставляй одних надолго. Поезжай к ним, голубчик. Я сама обойдусь…
— Нет, я побуду с матерью денька два. Вы поезжайте по домам, — сказал Николай друзьям.
Он и не предполагал, что Иван, вернувшись в город, позвонил Ольге и сказал, почему Коля не смог встретиться с нею. Та, выслушав, ответила:
— Что за мужчина? Он не смог взять себя в руки. Не сумел сам объяснить причину отказа от встречи. Значит, не захотел продолжить знакомство. Выходит, нам с ним не о чем говорить. Передайте, что я больше не жду его звонков, он мне неинтересен.
От встречи с Иваном она тоже отказалась. Сказав, что слишком занята.
Николай вернулся домой через неделю. Усталый и подавленный, решил вечером навестить Вику.
— Не стало у тебя деда. Умер так быстро, даже не простился с ним, не поговорили по дороге. Он предчувствовал свою смерть. Ушел тихо, — заметил Николай Валентине, та вышла из кухни:
— Что? Дед накрылся? Давно пора ему было! Сколько можно было свет коптить? Почти семьдесят лет канителил. Какой толк от него, одни неудобства терпели! — вытерла сальные губы.
— Тебе-то он чем помешал? Во, нахалка тупая! — возмутился человек.
