— А чего? Заведи пару новых мартышек, оттянись с ними ночь!
— Это ж за «бабки». А Шурка любила меня! Понимаешь, обидно теперь.
— Вот отморозок, чего ж ты хочешь? Когда сам годами ее не видел, в своей квартире не замечал, имя, забыв, называл только дурой, чего ж теперь от нее хочешь? Опротивел иль надоел ей, отворотило от тебя! Чему удивляешься? Бабы народ терпеливый, но не бесконечный. А может и вовсе забила на тебя, отрывается с каким-нибудь крутым по полной программе, за все прошлое наверстывает. В нем она, если честно вякнуть, ни хрена хорошего не видела. Ты ее в домработницах держал. Она даже подружкой тебе не стала. Это
я как мужик мужику говорю. И нечего скулить. Сам обосрался, сам подмывайся. Я со своими пташками, каких всего на ночь снимал, обращался лучше, чем ты с женой! Но знай, унизив однажды бабу, сначала себя кинул. Любая из них всегда сумеет защититься и отомстить, да так, что эту боль никогда не забудешь. Помни, баба, самый изощренный зверь. И если наказывает, то по-крупному.
— Хочешь сказать, что Шурка изменяет мне?
— Не знаю. Бабу на этом поймать трудно. Но если она разлюбит, станет равнодушной, вот тогда считай, все пропало. И дело вовсе ни в хахалях. Коль охладеет к тебе ее душа, тепла не взыщи. Ничего не воротишь. Всю жизнь проживете как соседи по кладбищу, или два катяха в одной луже. Никто уж не поможет. Ничья подсказка не объединит. И только ты должен придумать и вернуть былое. Я точно знаю, что она любила тебя, — встал Леня и, глянув в окно, сказал:
— А вон и Шурку привезли на автобусе! Ох, и бабья в нем, море! А мужиков всего трое и те козлы, старые и плешатые. В этот раз тебя пронесло. И впрямь на дне рожденья были. А то уж и я сомневаться стал. Все ж баба! Кто их нынче угадает заранее, — вздохнул отец.
Шурка вошла в квартиру как ни в чем не бывало. Поздоровалась со свекром, глянула на Димку. Тот предложил вместе поужинать, но баба отказалась, напомнила, что была в ресторане и сыта по горло.
Повернулась к Лене, рассказывала, как отметили день рожденья шефа:
— Он с женой приехал на веселуху. Сам старый, а жена совсем молодая. Смотрится, как дочка. Мы все ее поначалу так восприняли. Оказалась супругой, четвертой или пятой по счету. Самому в будущем году на пенсию. А ей всего тридцать лет.
— Круто! Вот это мужик! — похвалил Леня незнакомого человека.
— Что он будет делать с нею лет через десять? — ухмыльнулся Димка недвусмысленно.
— В аренду сдаст такому лоху как ты! — ответила Шурка, не задумываясь.
— А мне она зачем? — удивился делано.
— Разве твои подружки лучше, чем она? Ничуть. Ты не из разборчивых!
— Хватит прикалываться. Я уже охладел к бабочкам. Не преувеличивай мои возможности. Лет через десять даже не оглянусь ни на одну. Уже сегодня чужие не интересуют. А и к тебе не подвалишь. Ложишься спать с сыном и тебя с койки не выковырнешь. Уговариваю, как пацан, и это свою жену! Ты под спящую косишь. Разве не обидно? Ведь я живой человек! Сколько можно терпеть и обижаться. Я тоже не бесконечный! — посетовал Димка.
— По-моему у вас пока ничего не потеряно! — вмешался свекор:
— Знаешь, Шурка, когда-то я имел подружку. Классная девка была! Много возле нее ребят кружило. А она любила только меня. Я тогда еще совсем зеленым был, молодым и сопливым. Сам не понимал, люблю ее или нет. Не строил планов на будущее и всерьез со своей подружкой ни о чем не говорил. Ну, она ждала. Женщины всегда созревают для семьи раньше, чем мы — мужчины. Вот этого я не знал. Короче, вижу, что подружка раздражаться стала, наезжает, отрывается на мне. Я ничего не мог понять, что с нею происходит. Никак не врубался. А девку мою стало заносить. Ей уже потребовалась определенность, семья. А я молчу, меня устраивала свободная любовь, когда друг перед другом никаких обязательств. Оно и теперь у иных вот так же! — оглядел притихших Шурку и Димку. Умолк на минуту, покраснев перед памятью.
— Так что дальше было? — не выдержал сын.
— Она ушла от меня. Побрехались из-за чепухи. Это был просто повод, причина разрыва была куда как серьезнее. Но я не допер. А подружка вдруг исчезла, — развел руками человек.
— Ты ее искал? — спросил Димка.
— Всех подружек обзвонил, знакомых и друзей поднял на ноги. Никто не знал куда делась. Может, были предупреждены, потому промолчали. Ну, вот так с полгода прошло, и нашел себе другую развлекашку. О прежней, конечно, вспоминал, но время притупило боль.
— А у родителей не спрашивал о ней?
— К ним первым звонил. Отец ее поднял трубку. Как узнал, кто трезвонит, послал матом и не велел больше беспокоить. О дочери ни слова не обронил. Зато меня всеми паскудными кликухами забрызгал. Так и не признался, за что обосрал! Но оторвался на мне классно. Я после того бреха закаялся ему звонить.
— Так и не нашел свою подругу? — спросил Димка.
— Сыскалась. Но сколько лет прошло, — вздохнул человек отмахнувшись:
— Я уже женился к тому времени. Ты появился, на пятом году был. Тут не до шалостей. Оно, конечно, на время приколоться я был бы не прочь, но бросить семью даже не думал. Семья она и есть семья, как ни крути.
— А как вы с ней встретились? Она сама тебя отыскала? — спросил Димка.
— Нет, сынок, она и не вспоминала. Случайность свела, так госпоже судьбе было угодно пошутить, или испытать нас в очередной раз. Мы той встречи не ожидали. Да и кто мог ее предположить? — закурил мужик сигарету покрепче:
— Поехал я в командировку, нужно было для предприятия купить запчасти прямо на заводе- изготовителе. Это редкая удача. Вот и послали меня вместе с коммерческим директором, чтоб я сам проверил и отобрал бы нужное. Приехали мы на завод, глянули, глаза разбежались. Все, что нам требовалось, в наличии имеется. Нужно было документы оформить и договор о поставке. Понятно, пошли прямиком к руководству завода и на тебе, открываем дверь в кабинет заместителя директора по снабжению и сбыту готовой продукции, я глазам не верю, она! Поверишь, думал, померещилось! Ну, как бывшая подружка могла здесь оказаться? Мало того, попала на такую должность! Я челюсть уронил. И, думаю, входить или вернуться, пока не поздно? Она, даже виду не подала. Может, не узнала, подумалось мне, и вошел в кабинет. Поверишь, мы даже познакомились, будто никогда до того дня не знали друг друга. Сидим втроем, говорим только о работе, о делах, как будто ничего общего у нас не было никогда. А мне так больно стало, что моя подруга, моя первая любовь, сидит в двух шагах совсем чужая, — закурил человек новую сигарету и продолжил:
— Вот так до обеда протарахтели о делах. А я все наблюдаю за нею и диву даюсь выдержке женщины. Ничем себя не выдала, ни единым словом. Ну, а тут время обеда. И она решила пригласить нас. Конечно, ни в общую столовую, в отдельный кабинет. И как только остались с нею наедине на несколько минут, вот тут не выдержал:
— Танюшка! Радость моя! Сколько тебя искал! За что бросила? Почему ушла от меня? Неужели совсем забыла? — схватил ее, прижал к себе. Почувствовал, как дрогнула баба. Слезы ручьем хлынули. Оно и понятно, сдерживала себя, сколько могла. А тут расслабилась, разговорилась:
— Как же, сразу узнала. Но не хотелось признаваться. Ведь столько пережила из-за тебя, столько вынесла!
— А что случилось? — спросил ее.
— Как это? Ведь у нас с тобой должен был появиться ребенок. Но ты промолчал. Когда я повторила, что беременна, ответил, что не готов стать отцом. И это не входит в твои планы. Можешь представить, что пережила, будучи на шестом месяце беременности! Отец с матерью настояли на искусственных родах и запретили думать и вспоминать тебя. Отец сказал, если увидит нас вместе, пристрелит обоих как бешеных собак. А ты знаешь, он любитель охоты и оружие имелось, стрелял отменно. Выполнить свое слово мог тут же.
Я знала его натуру, и не сомневалась. Честно говоря, еле выжила после тех родов и кляла тебя на чем свет стоит. Уж чего только не нажелала. Целый год в себя приходила. Когда окрепла, отец тут же отправил меня учиться в институт и каждый день следил, сам привозил и увозил с занятий. Ни на шаг не выпускал из дома. Так и жила, как в клетке. Дальше балкона — никуда. А когда перешла на пятый курс, меня
