послушная, готовая ко всему.
Человек на глазах у всех заводчан выехал с территории за ворота, ничего не говоря и не спрашивая попутчицу ни о чем. Баба была уверена, что Николай повезет ее за город и там, в кустах или в овраге, возьмет свой реванш за все. А утром отплатит ей ее же мерой, опозорит и высмеет на весь завод.
Как же удивилась баба, когда Николай затормозил машину у подъезда ее дома. Глянув на Маринку, сказал жестко:
— Выметайся!
— А как же с благодарностью будем?
— Хоть иногда о своем муже вспоминай. Пусть ему мертвому не будет стыдно за тебя — живую! Не порочь его имя и память, не разменивайся! Я уважал тебя: вдову, мать и дочь. А подстилки и шлюхи меня не интересуют. Найди в себе человека и задыши заново. А теперь сгинь с глаз.
Через месяц Маринка подошла к Николаю, отдала те десять тысяч, какие взяла у него. Ничего особого не сказала, кроме короткого слова:
— Прости…
Николай ничего не ответил Маринке, молча положил деньги в карман. Он видел, как настороженно следили и вслушивались в каждое слово рабочие цеха, но обсуждать и сплетничать было не о чем. Любопытные бабы лишь строили предположения. Мужики сделали свой вывод:
— Раз Маринка отдала деньги, значит, меж ними ничего не состоялось. Погребовал ею Николка, не стал пачкаться об нее. Видать, другая баба у него имеется, своя, с какой всерьез тусуется. Для жизни…
Сам человек ни о чем не сказал. Отремонтировав станок Маринки, отошел молча, не слушая благодарностей токаря, он уже знал цену слов бабы, не верил сказанному и ни на минуту не останавливался и не разговаривал с Маринкой ни о чем.
Даже на восьмое Марта, когда после смены собрались люди поздравить женщин с праздником, Маринка подошла к Николаю и, подергав за рукав, спросила тихо:
— Ты хоть когда-нибудь простишь меня?
Человек оглянувшись, ответил скупо:
— Обижаются на дорогих людей, когда они неправы. Это больно. А ты-то кто?
— Я думала, что не безразлична тебе.
— Напрасно так считала, — отвернулся от женщины и пошел к своему станку, не оглянувшись на обескураженную, растерявшуюся Маринку. Та впервые плакала открыто от обиды. Ею пренебрегли при всех, открыто и навсегда, не оставив никаких надежд.
Нет, Николай и не собирался мстить бабе. Просто он охладел к ней и перестал замечать. Но женщины не могут мириться с участью отвергнутой и всегда пытаются вернуть былые отношения любыми судьбами, но удается такое крайне редко.
Маринка тоже хотела вернуть Николая. Но все ее уловки оказались напрасны. Человек все видел, но не замечал, не реагировал на усилия женщины. А в цехе пошел слух, что баба всерьез влюбилась в Кольку, а тот и чхать на нее не хочет.
Женщины… Самое страшное наказание для них это равнодушие. Ни одна с ним не смирится. Уж лучше брань, открытое презрение или любовь, но не холодное, бездушное молчание.
Николай спокойно проходил мимо Маринки, порою забывая поздороваться. Это не было вызовом или местью. Но женщина страдала от такого отношения. А человек ничего не замечал.
А и до того ли ему было? Его дачу в эту зиму заселили бомжи. И не только жили, а и поели все припасы. В подвале не осталось ни картошки, ни капусты. Все постельное белье заношено, измазано до неузнаваемости. Холодильник пуст. Телевизор сломан, будто свора хулиганов специально сделала налет на дом. Когда Николай попытался поговорить с бомжами, пристыдить и прогнать их с дачи, ему открыто пригрозили, что если он обратится на бомжей в милицию, то они просто сожгут его дачу, и он ничего не докажет. Ему стало обидно, что оказался беззащитным в своем домишке перед сворой бродяг. Ему, хозяину, грозили расправой. И тогда он позвонил друзьям. Не смог приехать только Димка. Зато Иван со Степкой откликнулись тут же и вскоре приехали на дачу. Друзья попросили Николая выйти во двор на несколько минут. Человек опасался, что ребята учинят свою разборку, поколотят бомжей и те вправду сожгут домишко, как только Николай уедет в город. Но ни одного громкого слова не донеслось до слуха. Словно все исчезли с дачи. А через десяток минут бомжи покинули домишко, проходя мимо Коли, сказали:
— Не беспокойся, все будет в порядке.
Уже на обратном пути в город Иван со Степкой сказали, что дачу Коли бомжи не только не тронут, а и будут всю зиму охранять ее.
— Как так? Там уже и охранять нечего! Все продукты съедены, никаких запасов нет.
— Харчи, конечно, не вернут. Но дачу не сожгут и больше никогда охотиться в ней не станут. Пальцем ни к чему не прикоснутся. Можешь не закрывать дом.
— От бомжей, как от саранчи, никто не гарантирован, — засомневался Коля.
— За других не гарантируем, а тебя не тронут.
Через неделю, на зимние каникулы поехали навестить дачу девчонки. Вместе с ними напросился Сашка, испугался за Анжелку. Они набрали с собою продуктов, постельное белье. И обещали звонить. Николай уже на следующий день узнал, что ребята навели в доме порядок. А бомжи оставили на даче хороший запас дров.
Уже на следующий день после отъезда дочек, едва Николай вернулся с работы, в дверь позвонили. Хозяин, подумав, что приехали друзья, открыл, не спросив, кто пожаловал. Это была Валентина. Человек опешил от неожиданности. За все годы она ни разу не переступала порог квартиры, а тут вдруг появилась без предупреждения. Огляделась, убедилась, что хозяин один, довольно улыбнулась и сев в кресло, спросила:
— Сколько ж вот так мучиться будем?
— Ты о чем? Что нужно? Чего пришла?
— Я все о том же! Давай сойдемся. Мне на работе зарплату повысили. Почти вдвое больше получать стану. На твоей шее сидеть не буду. На себя вполне хватит.
— Тогда зачем пришла?
— Чудак или отморозок? Годы то идут, время катит. Уходят силы. Скоро старость придет. Ее лучше доживать в своей семье, а не на отшибе. Устала я сиротствовать, — глянула на человека грустно.
— Ты не одна. С тобою Вика.
— Она только на ночь приходит. Что есть, что ее нету…
— Тебе то что? Никогда не страдала от одиночества.
— Тогда была молодой.
— Я говорил, что не смогу больше жить с тобою под одной крышей. Не получится. Зачем еще раз испытывать судьбу? Меня все устраивает, не стану менять ничего! Я не хочу возвращаться в прошлое. И ты о нем забудь.
— Коль, я недавно здорово болела. Целыми днями лежала одна, никому не нужная. И никто не позвонил, не спросил, как одна маюсь там? Нет, я не плакала, много думала. Все вспомнила, даже наше с тобой прошлое, как ты за мною ухаживал, я гнала, ты снова приходил, а теперь все наоборот. Ты даже слушать не хочешь меня. А обидно, черт подери!
— Валь, ты никогда не считалась со мной. Теперь и у меня в душе пусто. Отгорел. Раздувать погасшие угли нет смысла. Я никогда не стану прежним. И время ушло. Нам ничего не вернуть. Если сможешь, найди по себе человека, создай новую семью, коли уж так невмоготу одной…
— Если со своими не получается, с чужим подавно не склеится, — ответила потерянно.
Коль, но ведь ты тоже неспроста один, — обронила Валентина и, уходя, предложила:
— А ты все же подумай, посоветуйся с дочками. Я ждать стану вашего слова.
— Не трать время впустую. И не надейся на меня.
Баба, споткнувшись, перешагнула порог, забыв попрощаться.
Перед самым Рождеством Николаю пришло извещение на посылку. Человек удивился, он ни от кого ничего не ожидал. И вдруг… посылка от Линды. О ней он уже стал забывать. Собственно, их ничего не связывало. Тем более, что женщина была подругой Эльзы, обидевшей всю семью Николая. Он вскрыл ящик. В нем письмо и дешевые подарки к Рождеству всем.
