демон все больше походил на разгневанного бога, который насылает на землю ненастья — смерчи, снег, град, гром и молнии.
Белая защитная пелена начинала испаряться. Спустя секунду Пол закричал и набросился на Бека, тот упал на землю, но сразу же вскочил, готовый к драке. Уровень адреналина зашкаливал. Сердце билось все сильнее. Он часто и глубоко дышал. Бек снова почувствовал себя живым.
Послышался стон, и Геодемон упал на землю за ними. Сферы сделали свое дело. Ветер утих, и мусор начал опускаться на землю.
— Господи Иисусе, — пробормотал Бек. Потной рукой он поднял свою стальную палку и выбросил деревянную. Не спуская глаз с тройбана, он шаг за шагом отступал назад, пока не оказался рядом с другом. Пол стоял на коленях, как в церкви.
— Пол. — Тишина. — Ты как?
Учитель медленно покачал головой, его лицо стало серо-зеленым. В блеклом свете, оставленным сферой на земле, Бек заметил кровь на груди друга.
Пол тяжело дышал, его трясло.
— Обман… — В его глазах застыл ужас. — Райли… О боже, Райли…
Пока Бек помогал Полу, оставшийся демон сбежал.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Бек медленно поднимался по лестнице: правая нога, левая, правая, левая… Он сконцентрировался на движении — ему нужно было преодолеть два лестничных пролета — шестнадцать ступеней, отделявших его от квартиры на втором этаже, где спала Райли Блэкторн. Один шаг за каждый год жизни до того, как она кардинально изменилась благодаря отцу этой девушки.
Бек не помнил первые два года своей жизни, и это, наверное, к лучшему. Зато с трех лет он помнил слишком много. Ночи, проведенные в одиночестве в холодной комнате. Мать, которой почти никогда не было дома, а когда она возвращалась, то была слишком пьяна, чтобы вспомнить, кто он такой. Ни еды. Ни ласки. Ночь за ночью он проводил на полу, в самодельной кровати из грязной одежды, думая, что он такого сделал, что мать его так ненавидит. Он помнил, как на его пятый день рождения она валялась в отключке на потертой кушетке в гостиной, а мужчина, который привел ее домой, стоял рядом и застегивал штаны. Когда Бек сказал ему, что у него сегодня день рождения, мужчина рассмеялся, взъерошил ему волосы и протянул малышу доллар. Всю ночь Бек проплакал от обиды, что он никогда не получал настоящих подарков, как другие дети.
В десять он знал, что его отец — это призрак, который подобрал его мать в баре. Возможно, сам он был зачат как раз на этой чертовой кушетке. Он также знал, что его мать — алкоголичка и проститутка. Хотя нет, не так. Проститутки продают себя, чтобы свести концы с концами. Мать же просто напивалась и трахалась с кем ни попадя.
Когда ему исполнилось одиннадцать, Бек понял, что мать ждет не дождется, когда он уйдет из дома. А так как он этого не хотел, ей было нелегко. В тринадцать лет он научился драться. Один из мужчин матери рассказал ему, что кулак — это отличное оружие. Бек хорошо усвоил урок и начал колотить других детей. Он дрался со всеми, кто бросал ему вызов. Следующие два дня рождения он встретил в тюрьме для несовершеннолетних.
В шестнадцать лет он познакомился с Полом Блэкторном. Учитель истории относился к нему иначе, чем все остальные преподаватели. Он не называл его преступником, место которому в тюрьме или в могиле. Вместо этого Блэкторн разговаривал с ним о будущем. Благодаря Полу в Беке зародилось желание взять реванш над судьбой — стать лучше, чем его мать-алкоголичка.
Когда Бек преодолел семнадцатую ступеньку, он остановился передохнуть, как и его жизнь в то же время. Он ушел из школы, только получив аттестат. Три года в армии он боролся с врагом, которого никогда не понимал, наблюдая, как друзья умирают, взывая к Богу и матери. Бек не верил в то, что это было необходимо. В двадцать он вернулся в Атланту, к Полу, единственному человеку в мире, кому было не наплевать на Денвера Бека.
В конце концов, он доказал, что его учитель ошибался, — умный парнишка без будущего оказался ничем не лучше своей матери или отца-ублюдка, которого он никогда не знал. Он не смог помочь своему единственному другу.
Бек застыл перед дверью, чувствуя, как кровь прилила к вискам, как пульсирует боль в правой руке, как нарывает рана на левом колене. Подняв кулак, он ударил по воздуху. У него не было ни сил, ни желания сделать последний шаг. Наконец он постучал в дверь. Прошло какое-то время, прежде чем он услышал сонный голос Райли, интересующийся, кто пришел. Бек ответил.
— Папа? — крикнула она. — Это ты? — Когда он не ответил, Райли начала быстро отпирать замки. — Пап?
Когда распахнула дверь, их глаза встретились.
Сердце Бека разлетелось на сотню мелких кусочков.
— Что тебе нужно? — спросила Райли. Когда он не ответил, она отпихнула его и вышла в коридор, не думая о том, что на ней была только ночнушка. — Пап? — снова позвала она.
В коридоре больше никого не было.
Она обошла вокруг Бека.
— Где он? Он ранен?
Бека пронзила дрожь.
— Его нет, — пробормотал он, глядя под ноги.
— Что значит, нет?
— Прости меня.
Замешательство сменилось злостью.
— Это какая-то глупая игра? — спросила она, указывая на него пальцем. — Зачем ты так со мной поступаешь?
— Я пытался, но их было двое… Он умер, Райли.
Тут она все поняла. Он даже не попытался ее остановить, когда она отвесила ему пощечину. Потом он схватил ее и прижал к себе. Она сопротивлялась, но не смогла освободиться.
— Черт подери, — услышала он ее шепот.
Он держал ее так крепко, что она не могла дышать, а затем отпустил.
Не понимая, что происходит, она отстранилась и только сейчас заметила, что ее руки в крови.
Она подняла взгляд и увидела, что руки и лицо Бека покрыты рваными ранами, а кожаная куртка и джинсы в дырах, через которые сочится кровь.
Райли оценила повреждения Бека. Головой она понимала, что если он в таком тяжелом состоянии, то отец не вернется домой.
Но сердце отказывалось это принимать.
«Нет. Он жив. Утром он будет дома…»
Сердце в груди стучало все сильнее, казалось, еще немного — и оно выпрыгнет. Райли вырвалась из объятий Бека, бросилась в квартиру и заперлась в спальне. И только упав головой в подушку, она позволила себе разрыдаться. Она кричала, пока в легких не закончился воздух. Слезы текли по лицу — горячие, соленые. Она пыталась справиться с собой, но ничего не получалось. Она всхлипывала и колотила руками по кровати.
Перед глазами стоял отец — вот он учит ее ездить на велосипеде, утешает после того, как она упала с лестницы, когда ей было пять лет, обнимает на похоронах матери.
«Этого не может быть. Пожалуйста, только не он».
Она все плакала и плакала, потеряв чувство времени. Когда Райли наконец смогла передохнуть, она вытерла глаза и высморкалась. В ванной лилась вода, а потом кто-то выключил кран, послышались всхлипывания.
