формах. Одна форма более примитивна (Каяла), другая изменена и русифицирована. Кагальников или Куяльников десятки (вспомните Куяльницкий лиман под Одессой).
Наконец, если бы Каяла значила «проклятая», то певец не сказал бы: «тут братья разлучились на берегу быстрой проклятой реки» …
Один из новейших исследователей этого вопроса (Афанасьев, 1939) считает, что битва разыгралась между Калитвой и устьем Донца на реке Быстрой, которую он и считает Каялой «Слова».
Действительно, подавляющее большинство названий рек идет из глубокой древности и обязаны именем народам неславянского корня. Поэтому совершенно очевидно, что «быстрая» - это недавнее, славянское имя, настоящее же либо вовсе утеряно, либо вышло из употребления. Однако с мнением Афанасьева нельзя согласиться потому, что быстрая впадает в Донец по левому берегу последнего.
Следовательно, Игорь должен был переправляться через Донец не только у Оскола, но еще раз, о чем в летописях ни слова. Да и зачем ему переправляться, если он шел на Дон?
Если же он переправился отступая, то опять-таки источники хранят об этом гробовое молчание, тогда как переправа через Донец в этом месте, да еще в условиях сражения, не могла быть обойдена молчанием. Наконец, достаточно взглянуть на карту, чтобы увидеть, что Быстрая слишком далеко расположена к северу и к востоку, чтобы быть на пути к низовьям Дона, где сосредоточивались главные кочевья половцев и, уж конечно, вовсе в стороне от пути в Тьмуторокань.
Таким образом, от быстрой Афанасьева приходится отказаться, однако интересно отметить известное совпадение между взглядом Афанасьева и нашим в отношении локализации Каялы, именно приблизительного ее района.
Большинство исследователей ищет Каялу в Приазовье, по северному побережью Азовского моря, либо в степях, в отдалении от побережья, мы предполагаем, что Каяла одна из рек в стыке Донца с Доном.
За наше представление говорит общее направление пути Игоря от Оскола - «и оттуда поидоша к Сальнице», т. е., как мы можем судить (подробнее ниже), к месту впадения реки Сал в Дон. Сальницы Игорь не достиг, но, столкнувшись с половцами, отступил к северу от линии Оскол - Сал и, так как отрезок Донца, находившийся ближе всего, был к северо-востоку, то Игорь и направился к нему.
Не имея возможности исследовать подробные, а в особенности старые землемерные карты того района, мы от окончательного решения пока воздерживаемся. Думается, что решение вопроса не слишком трудно, нужны только старые источники, и в указанном нами районе Суюрли, Суугли, Суук-ли, равно как Каяла, Кагала, Куяла и т. п. найдутся.
Таким образом, из всего вышесказанного вытекает, что мы решительно отвергаем предположение Кудряшова, что Каяла - это речка Макатаха недалеко от г. Изюма. В таком решении мы видим регресс наших знаний, ибо исследование направляется по ложному пути.
Этот путь определился пренебрежением К. В. Кудряшова летописными данными, могущими оказать чрезвычaйнo существенную помощь в вопросе о Каяле. Возможности к использованию этих данных Кудряшов имел, но этого не сделал.
Прежде всего, что такое Сальница - этот основной пункт построений Кудряшова, и где она? Что о ней мы знаем?
На Сальницу в 1111 году ходил Владимир Мономах. Летопись оставила нам довольно полное описание его похода. Из этого описания совершенно ясно, что Сальница была у Дона. Если Кудряшов нашел другую Сальницу, то прежде всего, следовало подробно обосновать, что его Сальница и есть Сальница «Слова» и летописей.
Этого он не сделал, и в результате вся его работа - работа впустую. И уж конечно, он совершенно оторвался от почвы диалектического материализма, пытаясь изучать «Слово» в изоляции от других аналогичных походов. Изучая процесс, нужно знать среду, в которой он происходит.
Мы попытаемся вкратце показать, что напрасно Кудряшов отказался от использования похода Мономаха, он дает много полезного для «Слова».
Поход Мономаха начался, по-видимому, 26 февраля в воскресенье, во вторую неделю великого поста. «восьмого марта в среду на крестопоклонной неделе войска достигли Ворсклы.
По дороге они «пометаша сани», очевидно, снег растаял (значит, опять-таки ехали, а не шли). На реке Голте «пождаша вои» (но не сказано, как долго ждали воинов).
Отсюда, должно быть, и начался настоящий поход. Дон был достигнут 21 марта, т. е. на 14-й день от Ворсклы.
Если взглянуть на карту и сравнить расстояние от Ворсклы и до Дона (13 дней Мономаха), а, с другой стороны, расстояние от устья Оскола и почти до Дона (шесть с половиной дней Игоря), то в глаза бросится их пропорциональность. И Мономах, и Игорь шли приблизительно с одинаковой быстротой. Конечно, промеры приходится делать по прямой линии, действительное же количество пройденных в день верст было, конечно, большим.
Несомненно, что в летописях найдется еще немало материалов для суждения о быстроте передвижения войск в те времена, о местоположении Сальницы и т. д. Все это Кудряшов оставил без внимания, ухватившись за «Сальницу» большого чертежа.
Не заметил Кудряшов и другой своей логической ошибки: если только ночь отделяла войско Игоря от веж половцев, то половцы совершенно не имели времени для извещения своих об опасности, для сосредоточения сил и т. д.
По Кудряшову, следует не забывать, встреча братьев произошла не у Оскола, а значительно, почти на 200 верст, севернее. Здесь, конечно, половцев не было. Когда войско Игоря было замечено половцами, то оно уже ехало походным маршем без остановок, хотя и не слишком быстро. Конечно, весть об опасности была передана с максимальной быстротой, опережающей Игоря.
Но не следует забывать, что половцы жили отдельными кочевьями, их всех нужно было навестить, им нужно было приготовиться, сорганизоваться, назначить место сбора для отпора Игорю и т. д. Все это требовало времени, а между тем мы знаем, что Игорь собрал против себя «всю землю их».
Половцы должны были быть извещены все, собраться, сорганизоваться и выехать навстречу Игорю, по Кудряшову, в районе устья Тора. Этого не могло быть уже потому, что главные кочевья половцев были значительно южнее. Совершенно очевидно, что такая быстрота была физически невозможна.
Но, если принять, что Игорь шесть с половиной дней углублялся в половецкие степи, то все станет понятным и уместным, - за несколько дней половцы могли сосредоточить превосходящие силы, ибо. Игорь сам шел к ним. Узнать об этом и попросту окружить стан Игоря не требовало ни особенного времени, ни особенных распоряжений - Игорь был среди половцев.
Наконец, мы знаем, что половцы все же запоздали: главное их войско не поспело к бою у Суюрли, только к ночи в пятницу они стали окружать Игоря, и он понял, что попал в окружение.
Так как мы пишем это исследование не для того, чтобы во что бы то ни стало доказать свою правоту, а для разъяснения вопроса вообще, нелишне будет остановиться на одном пункте, говорящем в пользу Кудряшова и других.
Ни одна из летописей не приводит даты битвы на Каяле, говорят о воскресенье, но какое это было воскресенье: 5 или 12 мая? Татищев также не называет числа, но говорит: «так кончился сей нещастный бой во вторую неделю Пасхи», т. е. во второе воскресенье по Пасхе. Пасха была 21 апреля, следовательно·, бой кончился 5 мая, как и утверждают некоторые, основываясь на данных Татищева.
И здесь типическая ошибка всех исследователей «Слова» - принимать все на веру, не рассматривая источник критически. А между тем у того же Татищева мы находим разъяснение этой ошибки. У него сказано, что в среду 1 мая вечером Игорь перешел Донец и стал у устья Оскола и ждал 2 дня Всеволода. Следовательно, соединившиеся войска выступили в поход в субботу и бой произошел в пятницу, но на следующей неделе.
Каким же образом Татищев мог ошибиться? Прежде всего, Татищев в отношении точности далеко не достоверен. Он не заметил своей ошибки о начале похода: не 13 апреля, а 23 апреля. Плохо разбирал он и летописный почерк и потому наделал множество ошибок в начертании неизвестных ему слов. Так, напр., Ипатьевская летопись гласит: «Игоря же бяхуть яли тарголове, мужь именемь Чилбук, а Всеволода брата его ял Роман Кзичь, а Святослова Олговича Елдечюк в Вобурцевичех, а Володимера Копти в Улашевичих».
