ЗЛАТОЕ СЛОВО РУСИ. КРАХ АНТИРУССКИХ НАВЕТОВ

7-я строка: «на обы и се по нех текоста егуны о крве слвнех жадящесе и та борьба зурива».

Перевод: «на две (стороны), и вот после них явились гунны, крови славных (отцов) желая, и та борьба суровая». После того, как готы были разбиты, они, очевидно, заключили союз с гуннами и снова напали на Русь.

8-я строка: «бя и се годь сообратишя со егуны и снема на оце наше налезв и бысте розбиена».

Перевод: «была, и вот готы, заключивши союз с гуннами, вместе напали на отцов наших и были разбиты».

Речь идет о событии, до сих пар не отмеченном в истории, о совместном нападении готов и гуннов на антов, это очевидно было в последней четверти IV века. Интересно выражение «снема», - это очень старое слово, встречающееся и в летописях, означающее действие вместе, например - князья собрались на «снем», т. е., на съезд, совместную встречу.

9-я строка: «и озницени, а себь те идьща обри на кнензе и забы его, и се сыне моря».

Перевод: «и уничтожены; и потом пришли обры (авары) на князя и убили его, и вот сыны моря».

Объединенные силы готов и гуннов были, однако, разбиты русами, но затем явились авары, убили князя русов. Далее врывается фраза о том, что «сыны моря» (варяги?) ушли с руси.

10-я строка: «одыде од русе; бзе русы не брящешуть жертвы людсъке ани животина едине».

Перевод: «отошли от Руси; боги руссов не берут жертв людских и ни животными, единственно».

Здесь в тексте снова необъяснимый перескок к религиозным темам, очевидно обусловленный ошибками переписчиков или разрушением текста дощечек. Снова подчеркивается отсутствие у русов человеческих жертвоприношений и даже животными, что стоит в прямом противоречии (именно о приношении жертв животными с другими указаниями во «Влесовой книге»). Очевидно, расхождения объясняются тем, что говорится о разных эпохах истории Руси.

11-я строка: «плодя, овощте кветы, а зрна, млеко, суре питноу о травех озбрадженоу».

Перевод: «плоды, овощи, цветы, зерна, молоко, сырное питье (сыворотку), на травах настоянную».

12-я строка: «и мед, никодижде живю птыцю, а не ренбы, и се врязе и еланште бзем даяшутъ».

Перевод: «и мед, никогда живую птицу и не рыбу, а вот варяги и аланы богам дают».

13-я строка: «жртве иню страшноу чоловещноу и то не имяхом диите, яко сьме дажбове».

Перевод: «жертву иную, страшную, человеческую, этого мы не должны делать, ибо мы даждьбоговы» …

14-я строка: «внуще и не имяхом кращете за ине стопы чюзема» (далее текст испорчен).

Перевод: «внуки, и не можем идти за чужими стопами».

Таким образом, и здесь приношение человеческих жертв у древних русов не только отрицается, но и указывается на их несовместимость с обычаями русов: ведь они даждь-боговы внуки и им не подобает идти следами других народов. Варяги и аланы приносили людей в жертву. Этот обычай кажется русам отвратительным, страшным. Здесь сказалась глубокая гуманность древних русов.

Интересна форма: не «рыба», а «ренба».

Примечание: в строке 12-й реверса в оригинале А. А. Кура была явная опечатка: «николiжде»; так как во «Влесовице» буквы «и» вовсе не было, несомненно, она употреблена по ошибке.

В строке 14-й реверса было напечатано у А. А. Кура: «внущеiнiемiахом», совершенно ясно, что произошла случайно перестановка букв, мы поэтому исправили: «внущеи и не имиахом».

ДОЩЕЧКА Д 5 (О восхищении отца Оря на небо)

Текст этой дощечки был опубликован А. А. Куром в журнале «Жар-Птица» за июль 1957 г. без разбивки на слова, без перевода и комментариев. Отмечено только, что она принадлежит «серии дощечек». В других местах сказано о дощечках: «связка дощечек». Такое обозначение дает хотя бы надежду думать, что связанность дощечек первичная, что мы имеем дело с первоначальным порядком текста. Что дало основание А. А. Куру отнести эту дощечку к «серии дощечек» и сколько дощечек было в «серии», осталось неизвестным.

Мы приводим текст с разбивкой на слова, переводом и примечаниями. Она интересна легендой о восхищении отца Оря на небо и об разговоре его с Перуном.

1-я строка аверса: «се жертьва нашя е мед, суре о девенте сылы ищалеудяня и на сури ставена».

Перевод: «это жертва наша есть мед, сурица на девясиле (далее непонятно) и на солнце ставлена».

Трудное место. По-видимому, речь идет о сыворотке, названной в другом месте «сурицей», в нее клали разные травы для брожения и выставляли на солнце. В прошлом столетии делали настойки на девясиле и называли настойкy «девятисильной». Очевидно, слово «девясил» осмысливали, как «девятисил», а может быть, судя по «Влесовой книге», растение давно называлось «девятисилом», но в дальнейшем сократилось до «девясила».

2-я строка: «трие дни по тех скренз вовну циждена и та бендешеть наше жртва бзем праве».

Перевод: «три дня потом (т. е. через три дня) через вовну (шерсть) процежена и та будет наша жертва правильная богам».

Через три дня суровица, выставленная на солнце, бродила из-за растений, в нее положенных, а затем цедилась сквозь шерсть. Получившийся напиток шел в жертву богам.

3-я строка: «якове соуте наше праоще ибо се одеидехомь ото дажьба и стахомъ славны, ославенте».

Перевод: «которые суть наши праотцы, ибо происходим от Даждь-бога и стали славны о славенте (?»).

4-я строка: «бозе наше, николижды просяхомь, ни молихомь о благы сва се бо бозе рекохуть».