позабыв страх, стал изучать врага. Черты лица нельзя различить, ростом чуть ниже меня, местами видны лохмотья того, что некогда было одеждой. Интересно, из какой ямы выполз?
Пока я разглядывал мертвяка, тот выбирался из пут.
Вонь была жуткая и я три раза поблагодарил себя за осмотрительность, что не позавтракал. Пока что я изучал мертвяка и только отступал, перемещаясь из края в край. Хорошо, что двигался он медленно! Он больше всего напоминал куклу - не видно только нитей, ведущих к невидимому кукловоду: мышцы давно превратились в некую гнилую массу и не были напряжены совершенно, что делало все его движения до невозможности неестественными. Что же заставляет тогда двигаться?
Когда мне надоело бегать, я решил приступить к более детальному изучению ожившего трупа. Я атаковал немного на бок, как учил Торреви и нанес удар в левое плечо. Кость хруснула немного, но не поддалась - у оживших мертвецов кости всегда на порядок прочнее, чем у живых людей. Я увернулся от правой руки трупа, после чего рубанул по ней, прямо в локтевой сустав. Суставы - слабое место нежити: отрубленная рука упала на землю с глухим стуком.
Как мне успел рассказать Торреви, отрубленные руки надо обязательно пришпилить к земле, иначе, словно пауки разбегутся на пальцах и тогда могут принести неприятности в очень и очень большом объеме: попробуйте отловить сей орган в более менее высокой траве. Для этого у каждого охотника за нежитью имеется специальный инструмент: очень длинный кинжал с толстым утяжеленным лезвием. У него есть свое название, которое я перевел на русский, как шпилька, исключительно исходя из назначения оружия.
На потерю конечности мой оппонент не обратил ни малейшего внимания - только в полнейшей тишине двинулся на меня. И кто сказал, что нежить непрерывно стонет?
Я еще немного поэкспериментировал. Механика движений трупа явно отличалась от механики движения живого человека, и это надо было учитывать, ведя бой.
- Да кончай ты с ним быстрее - крикнул Торреви, чье лицо неожиданно появилось над забором - еще успеешь их повадки за забором изучить.
- Хорошо.
Я подпустил трупа достаточно близко к себе, а когда тот вытянул свою лапищу, ударил клинком опять в сустав. С первого раза у меня не вышло, со второго тоже, а вот с третьего все получилось как надо, и я пришпилил уже вторую руку к земле.
Теперь, как и предписывала инструкция, я нанес прямой удар клинком в шею, после чего добил ударом в торс, от которого мертвяк упал на землю. Еще пара ударов по суставам лишат его возможности встать. Как только тело нежити коснулось земли, Торреви покинул свой наблюдательный пост и изволили появиться на этом ринге.
- Трупов не убить по второму разу. Они уже мертвы. Можно обездвижить, но эта масса ядовита, зловонна и вообще меня раздражает. Горят они плохо, ибо сырые, но сжечь их можно, если облить некоторыми маслами, которые для нас любезно делают маги, да которые научилась изготавливать Мара. Только прежде, чем сжигать труп - срежь с него то, что заслужил. Левый мизинец всегда принимает у оживающих трупов неправильную форму, чем-то похож на коготь. Оттого и называют его 'Драконий коготь'. Автограф нолдорцев.
- Почему коготь?
- А ты сам взгляни! - он указал мне на палец руки поверженного мертвяка, который и не переставал шевелиться. - Видишь?
Мизинец левой руки действительно принял странную форму: чуть длиннее, чем следовало, на конце немного утолщен, а самый кончик стал заостренным и загнулся, действительно напоминая коготок.
- Его отрезаешь и кладешь в мешочек - это твой заработок. В 'треснутом черепе' тебе с большим удовольствием обменяют на деньги.
- Ясно.
Торреви облил труп маслом из фляги, после чего чиркнул двумя камешками, и мы покинули арену, оставляя за собой небольшой костер.
- Поначалу будешь держаться с отрядом - повадки нежити нужно изучить и приходит это не сразу. Главное, не бойся. Работа не из приятных, вонючая, иногда опасная, но зато высокооплачиваемая, да и скоро станет рутиной. В конце концов, если привыкнешь - тебя народ будет уважать, а это не маловажно. Через недельку можешь уже и сам гулять, только далеко от деревни не отходи, пока не свыкнешься. Здесь места, хвала небесам, мирные, бандюков никогда особо не было, да тех что были - нежить схарчила.
- Скажи Торреви... Смысл этого эксперимента с трупом... Я ведь не мог не победить... так?
- Так. Дело в том, что нежить распространяет вокруг себя страх, которому подвластно все живое. Страх - их основное оружие, без него их и красна барышня корытом огреет, да как мусор с огорода выкинет. Истинный смысл эксперимента - сможешь ли ты пересилить этот страх. У тебя хватило силы воли, а значит, ты можешь стать охотником. Поверь мне, далеко не все люди преодолевают его в первый раз так быстро, как это сделал ты.
- Спасибо...
- Ладно, я побежал. Буду через пару дней. Мы опять к болотам.
- Удачной охоты.
- Тебе тоже. Найдешь Гризра и пойдешь с его отрядом. Раньше чем через неделю и не думай соваться в дикую местность один. Мертвяки бывают очень разные. Иных и вшестером еле заваливаем.
- Понял.
Вообще, уже два дня, как я переехал в 'Треснутый Череп' - постоялый двор, в котором собирались охотники за нежитью. Не у всех были свои дома в деревне и посему в 'Черепе' были комнатки, в которых и размещались приезжие охотники, теперь, в том числе и я. Торреви одолжил мне немного денег, для старта, так сказать, которые я и был намерен вернуть в ближайшие дни... Если выживу.
Следующая неделя моего пребывания в этом мире прошла относительно спокойно. Точнее почти месяц по моим часам, а по местным - всего неделя. Итак, вкратце я расскажу все, до чего я дошел.
Первое, что меня просто убило - это продолжительность дня. Дни тут длятся добрых пятьдесят семь часов и тридцать две минуты, а год складывается из трехсот восьмидесяти дней с лишним. Это вызывало у меня постоянную путаницу, потому как стареют тут люди примерно так же. В итоге, чтобы мне посчитать возраст, приходится задумываться для выполнения нехитрой математики.
Стареют люди здесь примерно так же, живут... А вот средняя продолжительность жизни, как величина не имеет тут никакой ценности. Обычный люд, в пересчете на привычное время живет по тридцать, сорок лет, в деревнях сорокалетних уже считают стариками. Хотя основные причины смерти тут редко естественные. И бандиты, и дикие звери, иногда зараза, которую еще не придумали как вылечить. Со здравоохранением, тут я бы сказал даже получше, чем у нас, местами. Только больно уж методы. Нетрадиционные.
Из разговоров с Марой и ее описаний у меня сложилось впечатление, что рак тут являлся очень распространенной причиной смерти, но мои познания в медицине не давали мне стопроцентной уверенности что я ее правильно понял. Так или иначе, он точно входит в то, что тут называют 'болезни старости'.
Жители других мест, по каким-то своим причинам живут дольше, иные меньше. Например некие 'Лесные', к которым относился тот самый долговязый 'эльф' Иллиал почти все могут жить по сотне здешних лет, и вообще у них своеобразные отношения со старостью.
Совсем иное это те, у кого есть Дар и кто научился им пользоваться. Эти живут и по восемьдесят, и по сто лет. Причем здешних. И, как правило, редко умирают по естественным причинам. Чаще сходят с ума, зарабатывают целый букет психических заболеваний, по слухам потому, что сознание не может вместить в себя опыт столь долгих лет. Вытирание воспоминаний, которое тут, как оказалось практикуют помогает, но лишь подталкивает такого долгожителя к грани безумия.
- Работенка не из приятных, но стабильный доход и уважение гарантированы - это сказал мне Торреви про охоту за мертвяками, которая и была теперь моей основной и единственной доступной работой. Свои гроши на кое-какую жизнь можно было бы получать и иначе, но я пока не хотел привязываться к какому-то одному месту, а ходячие аномалии давали постепенно учили меня держать в
