Анатольевич никогда не прощал ошибок.
Сивак поднялся с места. Неторопливо прошелся по комнате, осторожно — едва-едва — отодвинул занавеску, выглянул наружу. Было тихо. Куроводов скосил глаза на часы: половина шестого утра. Серьезное дело, коли его потревожили в такое время…
— Недоглядел ты, Андрюша, — осуждающе заметил Сивак. — Не доглядел за рабочими. А ведь тебя в Мурманскую область совсем не для того послали, чтоб депутатов на наших вертолетах катать. Правильно?
Андрей Николаевич ничего не ответил. Он сам, без чьих-либо объяснений знал, что история получилась нехорошей. Только за рабочими недоглядел не он лично, Куроводов. Виноваты были совсем другие люди. Но это никого не волновало.
— Самое плохое не в том, что рабочие сбежали, — продолжил мысль Сивак. — Это ладно. Плохо вышло, но можно было все поправить.
Вновь прибывший вернулся к кровати, сел в кресло.
— Я действовал разумно! — облизнул пересохшие губы Куроводов. — Дал приказ о преследовании. Выделил ресурсы: людей, вертолеты. Мне тоже доложили об инциденте с опозданием! Сообщи об этом Крутову… пожалуйста.
— Нет смысла, — пожал плечами Сивак.
Он дал знак одному из помощников. Тот быстро подошел к телевизору на подвижной стойке. Развернул экран так, чтоб лежавшему на постели было хорошо видно. Вставил кассету в блок видеомагнитофона.
— Здравствуйте, Андрей Николаевич! — услышал Куровод.
Он испугался еще сильнее. С экрана к нему обращался президент ЗАО «Норднефтегаз». Крутов! Собственной персоной.
— Вы наломали дров, Андрей Николаевич, — после короткой паузы заявил Крутов. — Заключенные совершили побег. Вы не доложили об инциденте, утаили важнейшую информацию. Это хуже, чем бегство мутантов. Зачем скрыли все? Верили, что сумеете исправить дело собственными ресурсами…
Однако не вышло. Часть беглецов — а это, между прочим, мутанты — растворилась в сопках. Вы забыли об одной «мелочи», Андрей Николаевич. Это — мутанты! У них паранормальные способности. Вы читали доклад медиков? Там говорилось: у одних «пациентов» наблюдается невероятно острый слух — они способны улавливать самые ничтожные шорохи в ночи. У других развилось ночное зрение.
— Те, что обладали такими способностями — мертвы! — возразил Куроводов.
Он даже пододвинулся к экрану, навстречу Крутову. Словно президент нефтегазового концерна мог его услышать.
— Где гарантия, что с течением времени у других мутантов не появились такие же способности? — словно отвечая на вопрос подчиненного, продолжал Крутов. Он помолчал. — А вы, Андрей Николаевич, недооценили противника. В результате, малочисленные поисковые группы не смогли накрыть беглецов.
Крутов в волнении потер руки, посмотрел куда-то вбок.
— А потом еще задействовали вертолеты нашего мурманского отряда! — чуть громче произнес руководитель нефтегазового концерна. — Немыслимо! Пока шла операция прикрытия в Лиинахамари — это еще туда-сюда. Но после, когда авария в поселке была ликвидирована! Куда вы смотрели, Андрей Николаевич?! Наши вертолеты продолжали «утюжить» погранзону, чуть ли не на базы ракетных кораблей Северного Флота заходили! Что в итоге? Страшное дело! Нами заинтересовалось ФСБ!
Причем, что самое неприятное, «телодвижения» начались в Москве, на довольно высоком уровне. Именно тогда, начав разбираться в неожиданно возникшей проблеме, я с удивлением узнал: у нас побег из лагеря. А люди, которые обязаны были проинформировать меня в первые же часы после инцидента, молчат!
Куроводов почувствовал, как на спине промокла ночная пижама.
— Молчат и действуют на свой страх и риск! — чуть ли не выкрикнул Крутов.
Потом он вынул белый носовой платок, промокнул лоб.
— В общем, вы ошиблись, Андрей Николаевич, — закончил президент ЗАО «Норднефтегаз».
«Ошибся!» — беззвучно повторил Куроводов.
— Вы уволены.
Чья-то рука легла на рот. Только тогда Андрей Николаевич понял: все гораздо хуже, чем ему казалось. Он дернулся раз, другой. Глаза Сивака. Огромные. Любопытные.
— М-м-м! — Куроводова сильно прижали к кровати, не дали шевельнуть ни рукой, ни ногой.
Боль. Боль, у локтя. Игла! Игла?! Неужели все?!
Чья-то крепкая ладонь так и зажимала рот, не давая издать ни звука. Чего они хотят? Глаза. Глаза Сивака. Огромные. Любопытные. Боль. Страшная боль! В сердце.
Боль! Боль! Боль! Пустота…
— Все, — кивнул Сивак. — Нормально. Повязки с тела снять. В номере — поправить все, привести в порядок. Уходим.
Убийцы покинули номер Андрея Николаевича Куроводова тихо и незаметно. Они не взяли почти ничего, унесли лишь трубу спутниковой связи. Теперь подполковником Смердиным и его людьми командовал другой человек.
Член совета директоров ЗАО «Норднефтегаз» лежал на кровати, лицо его было перекошено от боли. Рука тянулась к таблеткам корвалола, раскиданным по тумбочке, на полу. Так, чтобы у медиков, которые найдут мертвого, не осталось сомнений: пожилой человек, слишком сильно переживавший из-за трагедии в поселке Лиинахамари Мурманской области, не смог дотянуться до нужного лекарства. Вернее, дотянулся, но из-за сильной боли в груди уронил коробочку, рассыпал таблетки. А рядом не оказалось никого, кто помог бы…
В путь двинулись часа в четыре, может, в пять, когда темнота отступила, но солнце еще не взошло. Никто не обмолвился ни словом по поводу ночного инцидента. Фокин был занят, а Доценко и Лишнев просто сидели и ждали, когда священник даст «добро». Убедившись, что Дмитрий Клоков пришел в себя и соображает, где он и что с ним происходит, Святослав подошел к Лишневу.
— Слаб, но вменяем, — коротко сказал Фокин лидеру.
Спецназовец кивнул.
— В путь! — скомандовал он. — Марат, я веду, ты — замыкающим. Старайся держаться плотнее… Плотнее!
Лишнев не смог подобрать нужного слова. Но Доценко его понял. Плотнее к Дмитрию Клокову. Чтоб успеть поддержать, если парень оступится, упадет. Темп сильно снизился. Беглецы еле двигались, хотя им казалось, что идут они быстро. Сказались переутомление последних дней, голод. Тем более, чувство страха улетучилось, на его месте давно поселилась апатия.
Они шли, покачиваясь из стороны в сторону. Чем дальше двигались, тем сильнее хромал Фокин, стерший ноги в кровь. Клоков брел молча, тупо глядя в землю перед собой. Он постоянно спотыкался, и давно разбил бы лицо, если б не Марат Доценко.
Так они брели вперед, стараясь не думать ни о вертолетах, ни о Смердине. Ни о еде. В какой-то момент Клоков, будто тяжелый мешок, повис на Доценко. Тот покачнулся. Марату тоже было трудно, силы оставляли бывшего контрактника. Глянув на это, Лишнев уступил место во главе колонны Фокину. Сам подхватил Дмитрия под руку, частично «разгрузив» Доценко.
— Не дойдем, — хрипло сказал он. — Маратка, не дойдем мы так!
— Знаю, — мрачно отозвался друг, тащивший рыжеволосого парня за другую руку. — Так что, как поступаем дальше?
И в этот момент Фокин замер на месте, будто столб. Лишнев и Доценко, которые двигались почти вплотную за ним, обогнули выступ скалы и поняли, что со Святославом…
На камнях сидели трое солдат. Один из них, вскрыв ножом банку с тушенкой, пробовал мясо. Второй копался в вещмешке. А третий уже подхватил с земли «калаш».
Беглецы выпустили из рук Дмитрия Клокова, и тот сделал несколько шагов в сторону. Осел на землю,
