источник всех этих неприятностей…
Глаза Риддла расширились.
— Сэр… если бы этого человека поймали… Если бы это всё прекратилось…
— Что ты имеешь в виду? — спросил Диппет, выпрямляясь на стуле. — Риддл, ты хочешь сказать, что что-то знаешь об этих нападениях?
— Нет, сэр, — быстро ответил Риддл.
Но Гарри был уверен, что это было такое же «нет», какое он сам ответил Дамблдору.
Диппет откинулся назад, выглядя слегка разочарованным.
— Ты можешь идти, Том…
Риддл сполз со стула и вышел из комнаты. Гарри последовал за ним.
Они поехали вниз по двигающейся винтовой лестнице и вышли в тёмный коридор рядом с гаргулией. Риддл остановился, и Гарри тоже остановился, наблюдая за ним. Гарри было понятно, что Риддл о чём-то всерьёз задумался. Нахмурившись, он кусал губу.
Потом, словно внезапно приняв решение, он заторопился, и Гарри бесшумно последовал за ним. Они не встретили ни души, пока не дошли до вестибюля, где Риддла окликнул высокий волшебник с длинными каштановыми волосами.
— Что ты здесь делаешь так поздно, Том?
Гарри выпучил глаза, увидев волшебника. Это был никто иной, как Дамблдор, только на пятьдесят лет младше.
— Мне нужно было увидеться с директором, сэр, — сказал Риддл.
— Ну, тогда скорее иди в постель, — сказал Дамблдор, наградив Риддла так хорошо знакомым Гарри пронизывающим взглядом. — В такое время лучше не скитаться по коридорам. Не сейчас…
Он тяжело вздохнул, пожелал Риддлу спокойной ночи и ушёл. Риддл проводил его взглядом, пока тот не исчез из виду, а затем очень быстро направился вниз по каменной лестнице к подземельям, а Гарри следовал за ним по пятам.
Но, к разочарованию Гарри, Риддл провёл его не в секретный проход или туннель, а в тот самый класс, где у Гарри проходили уроки Снейпа по Зельеварению. Факелы не горели, и, когда Риддл почти закрыл дверь, Гарри стало видно лишь, что Риддл застыл у двери и принялся наблюдать за коридором снаружи.
Как показалось Гарри, они пробыли там почти час. Всё, что он видел, — это как Риддл стоит у двери, словно статуя, и смотрит сквозь дверную щель. И как раз когда Гарри перестал уже чего-либо ждать и захотел вернуться в настоящее, он услышал шаги за дверью.
Кто-то крался по коридору. Кто бы то ни был, он скользнул мимо кабинета, где прятались они с Риддлом. Риддл тихо, словно тень, вышел за дверь и пошёл следом, а Гарри отправился за ним на цыпочках, забыв, что его всё равно не было слышно.
Минут пять они следовали за этими шагами, пока Риддл внезапно не остановился, прислушиваясь к новым звукам. Гарри услышал скрип двери, и потом хриплый шёпот.
— Давай… надо вытащить тебя отсюда… давай же… в коробку…
В этом голосе было что-то знакомое.
Вдруг Риддл выпрыгнул из-за угла. Гарри вышел вслед за ним. Он увидел тёмный силуэт крупного мальчика, склонившегося у двери, рядом с которой стояла очень большая коробка.
— Добрый вечер, Рубеус, — резко сказал Риддл.
Мальчик захлопнул дверь и встал.
— Что ты здесь делаешь, Том?
Риддл подошёл ближе.
— Всё кончено, — сказал он. — Мне придётся сдать тебя, Рубеус, они поговаривают о том, чтобы закрыть Хогвартс, если нападения не прекратятся.
— О чём ты…
— Не думаю, что ты хотел кого-то убить. Но из монстров получаются плохие домашние животные. Наверное, ты просто выпустил его размяться, и…
— Он никогда никого не убивал! — сказал мальчик, пятясь к закрытой двери. За его спиной Гарри услышал странные треск и щелчки.
— Ну же, Рубеус, — сказал Риддл, подходя ещё ближе. — Родители мёртвой девочки завтра будут здесь. Самое малое, что Хогвартс может сделать — это сделать так, чтобы существо, убившее их дочь, жестоко казнили…
— Это был не он! — взревел мальчик, его голос эхом отозвался в тёмном коридоре. — Он не мог! Никогда!
— Отойди, — сказал Риддл, доставая волшебную палочку.
Его заклинание внезапно осветило коридор. Дверь за спиной крупного мальчика вылетела с такой силой, что придавила его к противоположной стене. И снаружи появилось нечто, от вида чего Гарри издал долгий пронзительный крик, который, похоже, кроме него никто не слышал.
Громадное волосатое тело и путаница чёрных ног; блеск множества глаз и пара острых, как бритва, клешней — Риддл снова поднял палочку, но было уже поздно. Существо сбило его с ног, убегая по коридору, и скрылось из вида. Риддл вскочил на ноги, глядя ему вслед; он поднял свою палочку, но крупный мальчик прыгнул на него, вырвал у него палочку и снова повалил на землю с криком «НЕЕЕЕЕЕЕТ!».
Всё закружилось, стало совсем темно, Гарри почувствовал, что падает, и с треском он приземлился и распластался на своей кровати в гриффиндорской спальне. Дневник Риддла лежал открытым у него на животе.
Прежде чем он успел восстановить дыхание, дверь спальни открылась, и вошёл Рон.
— Вот ты где, — сказал он.
Гарри сел. Он весь вспотел и дрожал.
— Что такое? — взволнованно посмотрел на него Рон.
— Это был Хагрид, Рон. Хагрид открывал Тайную Комнату пятьдесят лет назад.
14. Корнелиус Фадж
Гарри, Рон и Гермиона всегда знали, что у Хагрида была нездоровая страсть к существам большим и ужасным. На первом году их обучения в Хогвартсе он пытался вырастить в своей маленькой деревянной хижине дракона, и они не скоро смогут забыть огромного трёхголового пса, которого он окрестил «Пушком». И если бы в детстве Хагрид услышал, что где-то в замке спрятали монстра, Гарри был уверен, что он пошёл бы на что угодно, лишь бы взглянуть на него. Видимо, он решил, что обидно, что монстр так долго сидел взаперти, и он заслуживал возможности размять своё множество ног; Гарри с лёгкостью представлял, как тринадцатилетний Хагрид пытается надеть на монстра ошейник с поводком. Но он был также уверен, что Хагрид не хотел никого убивать.
Гарри почти жалел, что раскрыл секрет дневника. Снова и снова Рон и Гермиона заставляли его пересказывать увиденное, пока ему не стало плохо от этого рассказа и от бесконечных разговоров, следовавших за ним.
— Возможно, Риддл поймал не того, — сказала Гермиона. — Может, на людей нападал другой монстр…
— Сколько монстров, по- твоему, тут может поместиться? — без выражения спросил Рон.
— Мы всегда знали, что Хагрида исключили, — печально сказал Гарри. — И, должно быть, атаки прекратились после того, как Хагрида выкинули из школы. Иначе Риддл не получил бы свою награду.
Рон попытался сменить тему.
— Риддл и вправду смахивает на Перси… кто его за язык тянул?
— Но монстр кого-то убил, Рон, — сказала Гермиона.
— А Риддлу пришлось бы вернуться в маггловский приют, если бы они закрыли Хогвартс, — сказал Гарри. — Я не виню его за желание остаться здесь…
Рон закусил губу и неуверенно сказал:
— А ты ведь встретил Хагрида на Ноктюрн Аллее, Гарри.
— Он покупал средство от плотоядных слизней, — быстро сказал Гарри.
Они замолчали. После долгой паузы Гермиона решилась озвучить мучивший всех вопрос:
— Может, нам стоит пойти и спросить об этом Хагрида?
— Весёленький получится визит, — сказал Рон. — Привет, Хагрид, скажи-ка, ты в последнее время не выпускал в замке ничего бешеного и волосатого?
В конце концов, они решили, что ничего не скажут Хагриду, если только не произойдёт ещё одно нападение, а поскольку дни сменяли друг друга, а шёпот бестелесного голоса больше не было слышно, у них появилась надежда, что им не придётся разговаривать с ним о том, за что его исключили из школы. Прошло уже почти четыре месяца с тех пор, как окаменели Джастин и Почти Безголовый Ник, и, похоже, почти все решили, что тот, кто на них напал, наконец-то успокоился. Пивзу наконец наскучила песенка про «Нашего Поттера», однажды на уроке Гербологии Эрни Макмиллан вполне вежливо попросил Гарри передать ему ведро с прыгающими поганками, а в марте в третьем парнике несколько Мандрагор устроили чрезвычайно шумную вечеринку. Профессор Спраут была очень довольна.
— Как только они начнут пытаться перебраться друг к другу в горшки, мы будем знать, что они уже выросли, — сказала она Гарри. — И тогда мы сможем оживить всех бедолаг в больничном крыле.
Во время пасхальных каникул второкурсникам было о чём подумать. Пришло время выбирать предметы для третьего года обучения, и Гермиона отнеслась к этому очень серьёзно.
— Это может повлиять на наше будущее, — сказала она Гарри и Рону, когда они сосредоточенно изучали список новых предметов, помечая их галочками.
— Я брошу только Зельеварение, — сказал Гарри.
— Нельзя, — мрачно произнёс Рон. — У нас останутся все старые предметы, иначе бы и я расстался с Защитой от Тёмных Искусств.
— Но это же очень важный предмет! — удивилась Гермиона.
— Не тот, что преподаёт Локхарт, — сказал Рон. — Я ничему не научился, кроме того, что не следует выпускать на волю корнуоллских фей.
Невиллу Лонгботтому пришла куча писем от всех волшебников и волшебниц в семье, и все давали ему советы о том, что стоит выбрать. Совершенно запутавшись и сильно беспокоясь, он сидел со списком предметов, высунув кончик языка, и спрашивал всех, что, по их мнению, может быть труднее: Арифмантика или изучение Древних Рун. Дин Томас, который, как и Гарри, вырос в семье магглов, в итоге просто закрыл глаза и несколько раз бросил палочку на список, отмечая предметы, на которые она попала. Гермиона не слушала ничьих советов и записалась на всё.
Гарри мрачно улыбнулся при мысли, что сказали бы дядя Вернон и тётя Петуния, если бы он попытался обсудить с ними свою будущую
