После моего возвращения из Канн Патрик Сакстон звонил десять раз в день, как сексуальный маньяк. Клялся, что оставил меня в аэропорту Ниццы по причинам безопасности: из-за терроризма или чего-то в этом роде самолеты выпускали точно по расписанию и ни секундой позже. Я всегда полагала, будто главное преимущество личного самолета и состоит в том, что можно отправляться в путь, когда пожелаешь, или вообще не отправляться, если нет настроения. Судя по словам Патрика, это далеко не так.
– Я умолял пилота подождать еще немного, – заверил меня Патрик по телефону несколько дней спустя. – Но французская авиадиспетчерская служба не разрешала в тот день задерживаться на летной полосе. Мне так стыдно… надеюсь, все обошлось и я не причинил вам особых неудобств? Я ужасно волновался за вас.
Упс! Может, Патрик и в самом деле настоящая мать Тереза?
– Извините, что опоздала. Такая глупость с моей стороны. Но вы могли оставить хотя бы записку, – заметила я.
Или билет.
– Я пытался. Но мне не позволили. Однако я зарезервировал вам билет на трехчасовой рейс. Подумал, что вы догадаетесь.
– Правда?
– Разумеется. Не мог же я просто так бросить вас в аэропорту! За кого вы меня принимаете?
– Простите, я ужасно расстроена и никак не могу думать связно.
– Мне действительно хотелось бы снова увидеться с вами.
– Ну… – протянула я.
Хотелось ли мне видеть Патрика? Наверное, да. Он остроумен, обаятелен и, если разведется, вполне подходит в ПМ.
– Может быть, – обронила я, стараясь не проявлять слишком явного энтузиазма.
– Вот и прекрасно, я позвоню, как только что-нибудь придумаю. Кстати, не дадите ли мне номер мобильного Джаз?
– Что?! – выпалила я, не веря своим ушам.
– Она оставила в самолете паспорт. Я попросил секретаря отправить его ей, но мы не знаем, как найти Джаз.
Может, Патрик и не лжет. Теперь уже невозможно понять.
Несколько секунд я молчала; Но тут ожила вторая линия. Нужно поскорее отделаться от Патрика.
– Я должна идти, – сказала я, наскоро продиктовала номер Джаз и переключилась на вторую линию. – Алло?
– Привет, это Джаз. Мы так за тебя беспокоились. Что случилось?
– Задержалась, покупая бикини.
– Ты совсем как я! Я столько раз опаздывала из-за очередного магазина, представить не можешь! Господи, как подло со стороны Патрика не подождать тебя! Впрочем, хуже ухажера во всем Нью-Йорке не найти, так чего же от него ожидать?
– Правда? А все считают его святым, – удивилась я.
– Слушай, я знаю Патрика целую вечность. С тех пор как мне исполнилось пятнадцать, мы время от времени то встречаемся, то расходимся. Нет, с ним неплохо проводить время, если знаешь о его жене. Шикарный парень, но не свободен, – засмеялась Джаз.
– Маффи сказала, что он разводится.
– Патрик твердит это всем своим подружкам с того дня, как обручился. Но жена никогда не отпустит его, да и он ее не оставит. Деньги-то ее! И самолет ее, и все это знают.
– Вот как…
– Между ними соглашение, – продолжала Джаз. – Никто не заполучит Патрика Сакстона. И такое положение ему нравится. А ты разве не обожаешь женатых мужчин? Они не крутятся возле тебя, как влюбленные щенята?
– Думаю, это мое единственное преимущество, – пробормотала я.
– Кстати, у тебя есть номер нового сотового Патрика? Он пригласил меня поехать с ним на кинофестиваль в Венеции этой осенью, и я соглашусь. Знаешь, я просто влюбилась в этот самолет, с такими миленькими розовыми таблетками в туалете. Из всех моих друзей с самолетами у Патрика самый лучший!
Я дала Джаз номер и положила трубку. Ах, если бы только можно было стать такой же легкомысленной, как она, жизнь сделалась бы значительно легче!
Я никогда не испытывала «невероятного стресса», который, по словам Джулии, обычно вызван необходимостью пригласить к себе двенадцать самых богатых девушек Нью-Йорка. И не испытала бы, не втяни меня Джулия в параноидальный мир оформления званого ужина. Говоря по правде, она так хлопотала, организуя открытие книжного клуба, словно ей поручили устроить инаугурационный бал в Белом доме.
Как только Джулия пригласила всех и разослала экземпляры книги для прочтения, ее захлестнула туча тревог и волнений, знакомых только банде юных принцесс. Джулия беспокоилась, не посетят ли подруги заседание клуба из желания проверить, что сделала Трейси Кларксон с ее квартирой. А оказавшись за дверью, они разнесут в пух и прах ее вкусы и, возможно, раскритикуют за то, что в комнатах нет ничего с рисунком «зебра».
– Сейчас у всех есть в доме что-то с таким рисунком, – твердила Джулия. Она расстраивалась, что ее подруга Шелли, на журнальном столике которой всегда стояла чаша от «Ройал Доултен»[67] со спелыми гранатами, в тон обоям Зубера ручной работы, будет разочарована ее коллекцией чаш.
Потом треволнения начались по поводу тарелок и кофейных чашек: Джулия хотела купить модный французский фарфор, который есть у каждого, хотя не знала названия и стыдилась спросить. Кроме того, Джулия слышала, будто сейчас в моде чайные серебряные ложечки от Бучелатти, и боялась, что не получит их вовремя. Она требовала, чтобы покрывало на диване было туго натянуто и спадало до самого пола, дабы не казалось, будто кто-то уже сидел на нем, а заодно просила взбить подушки получше, но не слишком пышно. Сможет ли домоправительница как следует выгладить накрахмаленные коктейльные салфетки из тонкого льняного полотна?
Джулия клялась, что острые углы коктейльных салфеток давно стали стандартом, по которому судят о нью-йоркских хозяйках. Ее огорчал даже такой пустяк, как отсутствие фотографий кое-кого из приглашенных девушек, поскольку их следовало бы вставить в рамки и повесить на стены. Если кто-то вдруг заметит это, дело кончится большими неприятностями, а последствия могут быть непредсказуемыми. Джулию, вполне вероятно, исключат из списков гостей на многие светские события вроде приемов по случаю рождения ребенка.
Ко вторнику Джулия стала сплошным комком нервов и даже не вспомнила, что ей нечего надеть. Ее подруги только усложняли ситуацию.
– Уэйд Ропер – это вчерашний день, по крайней мере для людей богатых, – авторитетно заявила Джолин, когда речь зашла о выборе флориста. – Как насчет Мартины Райтмен? О нет, нам это не удастся, потому что такого не бывает.
– Не покупай бланки приглашений от миссис Джон Л. Стронг в «Барнис», лучше заехать в «Кейтс пейпери». Заполняй их от руки. Нужно, чтобы они выглядели не слишком официально, – наставляла Мими. – Если отдашь каллиграфу, это будет выглядеть так, словно у тебя слишком много свободного времени.
За несколько дней до вечера Джулия со слезами позвонила мне.
– Я не справлюсь, – всхлипывала она. – Не стоило и затевать всю эту глупость с клубом. Сплошной идиотизм.
Хотя втайне я полностью соглашалась с ней, идти на попятный было уже слишком поздно.
– Я помогу тебе, – вырвалось у меня, хотя я была ужасно занята. Следовало немного доработать статью о Джаз. – Я слышала о новом декораторе званых ужинов из «Трибека», о котором все говорят. Он обязательно сотворит что-нибудь забавное и абсолютно безумное, поэтому в результате никто не поверит
