Торп, размышлявший над тем же, смотрел во все глаза на экран. То-то будет весело, если они, столько всего пережив, свалятся точнехонько на вегианскую базу.
Шкода вытягивал шею, вертел головой.
– Да, сэр, у меня такие же мысли. Выйти в эфир?
– Нет! Мы точно знаем, что это не наша планета. Нельзя исключать, что тут вегиане.
– Сэр, но у вегиан нет радио.
– А вот этого, мистер Шкода, нельзя утверждать наверняка. Если там кто-нибудь есть, пускай первым голосок подаст.
На экране рос в диаметре диск, и вскоре Шкода сообщил, что приборы уже регистрируют вхождение корабля в верхние слои ионосферы. Терпящие бедствие снова пристегнули шлемы, разместились в противоперегрузочных «сбруях», и Торп приступил к самой трудной и рискованной части своей миссии. Вырубил основной двигатель. Осторожными прикосновениями к пульту управления передних дюз выпустил колеблющиеся струи огня, и обзорный экран заволокло ярким светом. А затем очень бережно, памятуя о разбалансированных, непослушных двигателях, вывел «Поиск» на медленно сужающуюся орбиту.
Пронзительно завыл прошиваемый кораблем воздух. Корпус, конечно, уже раскалился от трения. Интересно, там, внизу, кто-нибудь есть? Может ли появиться разумная форма жизни на одинокой планете, которая вращается вокруг своего солнца в обществе нескольких призрачных пылевых облаков? Лейтенант молил Бога, чтобы тот послал достаточно длинную полосу воды.
– Сэр, есть что-то на короткой волне! – прокричал ему в ухо Шкода. – Ничего не понять, но это передача, точно!
– Попробуйте разобраться, что за передача. Речь или шифр?
– Похоже на речь. Шлем мешает, чтоб его! Может, рискну, а? Сниму его, послушаю?
– Ладно, только недолго. И не отвечайте, пока не разрешу!
Шкода откинул шлем, и лейтенант тотчас услышал невнятную речь динамика на пульте – ее вдобавок искажал шлемофон Шкоды. Скороговорка совершенно неземных голосов…
– Это люди! – буркнул Хэдли. – Вроде нас!
– Да, насколько нам известно, вегиане – гуманоиды.
Непонятная скороговорка оборвалась – Шкода снова надел шлем, отгородил Торпа от звуков.
– Что скажете, сэр? Я ничего такого отродясь не слышал, но похоже на речь. На человеческую речь, я хотел сказать. Все, несущая плывет. Через минуту потеряем.
– Ничего, сделаем круг и вернемся сюда. – Торп скользнул взглядом по приборам. – Надо решать побыстрее. Нас только трое, и речь идет о жизни и смерти. Чтобы посадить корабль, мне понадобится все умение и везение. И очень бы пригодилась помощь с планеты. С другой стороны, не хочется самим голову в петлю совать. Так что решать предоставляю вам.
Сейчас я не командир. На сушу мы шлепнемся или на воду, но очень повезет, если не расшибемся в лепешку. Что хуже – плен или катастрофа, – сказать не берусь. Я предлагаю связаться с туземцами по радио, но как вы решите, так и будет.
– А что мы теряем? – прорычал Хэдли. – Шкода, ну-ка крикни им!
Снова откинулся шлем, однако радист держал микрофон в кулаке, и спутники не расслышали ни слова из его передачи. Впрочем, Торпу было уже не до того – его взор лихорадочно скакал по приборам, так как «Поиск» неуклонно сокращал радиус своих витков. Лейтенант осторожно касался рычагов и кнопок, чтобы вести корабль не слишком медленно и не слишком быстро, и ежесекундно мел взглядом по расстилающейся внизу панораме. Сейчас они летели над закатной стороной планеты, внизу было темно, но это ровным счетом ничего не значило. С такого расстояния – в тысячу с лишним миль – только ярчайший свет позволил бы увидеть что-то на экране. Торп это понимал, и все же, глядя на почти черный экран, гадал, уж не вышли ли из строя приборы.
Внезапно зазвучал голос Шкоды, уже с совсем иными обертонами:
– Вынес из шлема динамик, сэр. Теперь вы должны слышать. Во всем диапазоне – шумы, но толком ничего не поймать. Наверное, все спят или занимаются своими делами, и я не уверен, что стоит их беспокоить.
– Я сужаю орбиту, – решил Торп. – Можете запеленговать источник передачи, если еще раз ее уловим?
– Думаю, да. Сигнал хороший, сильный.
– Ладно. Действуйте, примем его за радиомаяк. Он нам поможет сориентироваться, когда я переверну корабль. Без него мы будем слепы. – Торп полегоньку работал передними дюзами, глядел на раскинувшуюся внизу мглу и с тревогой ждал первого признака светового пятна. А когда оно возникло, все его опасения подтвердились. Изображение на экране рябило, рвалось, колебалось.
– Все, разваливаемся, – пробормотал лейтенант. – Один Бог знает, как нам удалось так долго протянуть…
– Есть! – вскричал Шкода, и снова в кабине раздалась чужая речь – на этот раз гораздо тише, зато более внятно. Пальцы радиста заметались над пультом, и на экране Торпа возникла зеленая точка. Она выросла, покрылась рябью. Лейтенант корректировал полет корабля, пока пятно не оказалось в самом центре экрана, и тогда врубил тормозные дюзы. По обзорному экрану расстелилась мерцающая пелена ионного огня. «Поиск» сбросил скорость и глубже зарылся в атмосферу планеты.
– Алло! Алло! – взывал Шкода. – Говорит космический корабль «Поиск», Земля. Терпим бедствие, идем на вынужденную посадку. Как слышите, прием?
Неземная речь в эфире внезапно оборвалась. Корпус «стручка» вторил воплю пикирующего «Поиска». От обзорного экрана проку уже не было никакого, четко виднелось только зеленое пятнышко. Оно вдруг снова принялось расти. Из динамика исторгся пронзительный голос:
– Вы с Земли? Прошу повторить! Вы с Земли? Торп никогда в жизни не слыхал такого акцента, хотя слова звучали совершенно четко.
– Храни нас Господь! – прорычал Хэдли. – Говорят по-английски. Шкода, обратись-ка еще разок. Скажи, что нам нужна помощь.
– Нет! Шкода, молчите. Они нам уже ничем не помогут. Мы падаем, нравится нам это или нет. И у меня для ориентации – только эта волна. Иду прямо на передатчик. Продержусь на курсе, сколько смелости хватит, потом развернусь и попробую сесть на источник несущей. Как будет ее слышно, когда перевернемся?
– Как и сейчас, сэр, только потише. Но нельзя же свалиться прямиком на антенну!
– А что еще остается? Передний обзор сдох. Я ни черта не вижу!
Перед лицом Торпа появилась рука в перчатке, сжалась в кулак, ударила по экрану, разжалась, повозилась с настройками. На краткий миг вернулось изображение – белая вата облачного покрова, а под ним темная шагрень земли. И сине-зеленый океан. В следующую секунду экран замерцал и почернел.
– Левее берите, левее! – уговаривал Шкода. – Там море. Рация на суше, как пить дать. Видели сушу?
– Видел! – буркнул Торп. – Вы хоть сами понимаете, что говорите? – Он стрельнул тревожным взором в панель радара-альтиметра. Стрелка медленно пересекла отметку «триста». – Хотите, чтобы я вслепую перевернул эту махину и потом принял влево? Спятили?
С другой стороны, что еще оставалось? К возмущенному реву воздуха за бортом добавилась мощная тряска всего корабля. И передние дюзы не спасут при таком стремительном падении «вниз головой». Двести миль до поверхности планеты. Зеленое пятно уверенно росло.
– Ладно, рискнем! – пробормотал Торп и взялся за рычаги корректировочных двигателей.
Пятно на экране решительно поползло вниз, а в следующий миг экран совсем почернел. И не было ощущения поворота или вообще движения – только страшные содрогания «Поиска».
– Ну давай же! – хрипло выдавил лейтенант, гася работой маневровых дюз бортовую качку.
Вот оно, пятно, заползает на экран сверху. Быстро. Слишком быстро! Перебор! Он врубил на миг коррекцию и увидел, как пятно прекратило свой безумный бег и неуверенно, враскачку двинулось вспять, к центру экрана. И осталось там.
Торп пошевелил пальцами (до чего же мешают перчатки!) и вновь взялся за рычаги основного двигателя. Сразу на него обрушилась сокрушающая внутренности мощь – торможение… Затем на
