«Если все это так трудно, так опасно, почему ты не выбрал другой путь? Почему с таким упорством рвешься в бой? Тебя же отец пытался остановить, а ты его не послушал. Чтобы попасть в космос, ты даже выдаешь себя за нашего Джереми. Почему?»
Действительно, почему? В ту пору это казалось ему совершенно ясным.
«Вегиане застигли нас врасплох, сразу выбили лучшие корабли, лучших людей. Вот верховное командование и решило: надо собрать хорошие мозги, всех гениев, и приберечь, а на бойню посылать только расходный материал. Но разве это правильно? Если мы хотим разгадать вегианские секреты, необходимо сообразительных, сметливых парней вроде меня держать на передовой, чтобы они все видели собственными глазами!»
Тогда эти слова ему самому казались высокопарными. Да и сейчас… Но он верил в свою правоту. Что знали о Веге земляне? Почти ничего. Даже сомневались, что враги именно с Веги. Да, это была лишь догадка. Люди, получив новый двигатель, бросились изучать космос. Процион, Лебедь-61, Сириус, Альтаир… Всюду побывали в радиусе пятнадцати световых лет от Земли. И вдруг им как снег на голову свалился не знающий пощады враг. Напал без объявления войны. По предположениям ученых, родом он был с Веги. Что ж, с Веги, так с Веги…
Всей прочей информации кот наплакал. Жалкие крохи – добытые кровавой ценой обломки кораблей – показывали, что вегианские экипажи состояли из людей или гуманоидов и что двигатели по конструкции схожи с земными. И это все. Если и располагал противник коммуникативными средствами, никакие приборы землян не фиксировали их работу. И никто не знал и не догадывался, что позволяло вражеским кораблям с места развивать такие сумасшедшие скорости, не превращая экипаж в фарш. «Наверное, и не узнают, – с горечью подумал Торп, – пока самые светлые головы Земли не кажут носу из надежной твердыни».
Поплыло, полезло клочьями и это видение, в него вклинились сцены суровой тренировки.
«Лейтенант Торп, даю вводную: пробоина в борту, декомпрессия в командной рубке торпедного отсека. Ваши действия?»
«Авария на пульте: заклинен механизм ручного пуска торпеды. Как поведете себя в этой ситуации?»
«Полностью отказала система энергоснабжения. Что предпримете, мистер Торп?»
«Что теперь делать, мистер Торп? Торп! Мистер Торп!»
Глава 4
Его неистово трясла чья-то рука. И кто-то демоническим голосом вопил чуть ли не в ухо:
– Мистер Торп! Мистер Торп! Проснитесь, сэр! Проснитесь, ради бога!
Он кое-как разлепил веки. Лихорадочно мерцал синий свет, угловатое лицо Хэдли было искажено тревогой пополам с отчаянием, а Шкода, судя по запавшим глазам, едва не падал от усталости.
– А? Что?
– Ну, слава Богу! До расчетного выхода из «Паули» десять секунд, сэр. Конечно, если столько протянем.
Тут «стручок» затрясся, словно подтверждал слова Шкоды.
– Скафандры надеть! – автоматически, безрассудно вырвался приказ.
Энергично двигая плечами, Торп просунул руки в рукава, пристегнул шлем и повернулся взглянуть на пульт управления. Траектория полета корабля на П-двигателе упиралась в рисочку, которая отмечала конец пути. Руки в перчатках легли на рычаги ионной тяги, сжались зубы. Последний толчок. И самый решающий! Если выдержат механизмы, если «Поиск» благополучно вынырнет в реальное пространство… Что потом?
Оборвался вой баньши. И снова – знакомые шутихи, головокружительно вертящиеся радуги, сокрушительный толчок, тошнота, беззвучный хлопок перехода. Засветились, ожили три жалких экранчика: один – для Шкоды, чтобы определять координаты корабля, другой, перед Торпом, – для маневрирования, и третий – обзорный, на нем вращаются и колышутся звезды, вернее, вертится и мотается искалеченный «Поиск».
Ну, с качкой-то справиться можно. Торп непринужденно работал с управлением, чувствовал, как отзывается корабль, видел, как вертлявые яркие точки сбавляют темп, и вот наконец появилась огромная шаровая молния, чей ослепительный свет заполнил весь экран.
– Мы уже близко, – пробормотал лейтенант. – Проклятье, даже чересчур близко, и мне это не очень нравится. Шкода, рассчитывай курс побыстрее, пока мы еще можем повернуть назад.
Он стабилизировал вращение корабля так, чтобы солнце держалось сразу за краем экрана, а потом смотрел, как Шкода возится со своими приборами – добывает сведения для компьютера. Даже предполагаемые результаты не утешали, но все же Торп мрачно дожидался точных данных.
Наконец Шкода проворчал:
– Если наш компьютер не свихнулся, то эта система – уродец. В ней только одна планета. Видите, сэр? Все остальные пятна на радаре – призраки: пылевые скопления на орбитах и ложные светила.
– Что за планета?
– Как раз анализирую. Вот, готово! На первый взгляд вроде неплохо, сэр. Масса, гравитация, температура на поверхности и спектр воздуха – в пределах нормы. И мы уже практически верхом сидим на атмосфере.
– Выведите-ка ее на мой экран. Попробуем рассмотреть как следует.
Шкода передвинул мерцающий крестик носового телескопа в нужный квадрант, и Торп снова взялся за рычаги управления, чувствуя неуклюжую, тяжеловесную реакцию корабля. Крестик полз и полз, и наконец, дрожа, остановился точно в центре экрана.
Вот она, планета! О шлем лейтенанта клацнул шлем Хэдли – здоровяк напряженно разглядывал на экране синий с золотым диск.
– А правда, ничего смотрится?
– Сейчас нам любая планета – красавица, – ответил Торп. – Осталось только выжить при посадке. Кто- нибудь знает молитвы? Самое время… Шкода, будьте начеку, фиксируйте ракеты, спутники и все такое прочее. Хэдли, я бы воды глотнул. Да и вы присоединяйтесь – что ее беречь? У нас еще минут пятнадцать, а потом будет не до ерунды.
Он коснулся панели главного двигателя, ощутил первый громовой раскат и легко перевел рычаг на средний ход. На этом этапе осложнений не ожидается, только бы видеть цель. Потребуется лишь изредка давать коррекцию, чтобы изображение не уходило с экрана. А вот дальше будет потруднее.
Торп снова отстегнул, откинул за спину шлем, взял у Хэдли «грушу», присосался. И одновременно попробовал нарисовать в уме картину посадки в целом.
– Как вы оцениваете наши шансы, сэр?
– Тут, Хэдли, все зависит от двигателя. Если выдержит – надежда есть, хотя не бог весть какая. Особых причин для радости не вижу. И так уже взаймы живем.
– А если выдюжат двигатель и реактор, мы сможем сесть, как считаете?
– Попытаемся. Что толку гадать на кофейной гуще? Лучше всего пройти по орбите-другой и поискать океан. Я бы предпочел приводниться.
– Как скажете, сэр, – проворчал Хэдли, но на широком лице отразилось недоумение.
Торп глубоко вздохнул:
– Объясняю. Корабль сконструирован так, что садится на хвост, желательно по наводке с земли. Хвостом вниз – потому что в хвосте дюзы основного двигателя. Для такой посадки необходимы кормовые видеокамеры, а их у нас нет. Черт побери, да у нас и кормы-то нет. И вы это прекрасно знаете!
– О Господи! Начисто забыл. Выходит, нам остается только падать вслепую, а там будь что будет?
– Именно.
Экран уже давал четкое изображение. Виднелся черный изгиб корпуса «Поиска», изувеченный правый борт и маленькая выпуклость на носу – верхняя часть спасательной шлюпки.
– А мы не можем отстрелиться и сесть в «стручке»? – осведомился Шкода.
Хэдли не замедлил проворчать:
– Ты мозгами-то шевели! У «стручка» не тот двигатель, забыл? Не для маневра в гравитационном поле планеты. В открытом космосе – еще куда ни шло. При близких дистанциях. А тут… – Он обратился к Торпу: – Как думаете, сэр, внизу кто-нибудь есть?
