— Ну давай.
Мальчики свернули в тоннель и двинулись вдоль пунктира расплывчатых пятен. Буквально через двадцать локтей серебряный стержень вспыхнул. Багровые зайчики снова запрыгали по каменным плитам. Таллео замер, вглядевшись в глубину коридора.
— Это какой-то ужас! — зашептал он. — Мусор с мозгами! А ну-ка, назад.
Они развернулись и заторопились назад, к перекрестку. Жезл погас.
— Так. — Таллео перевел дух и покачал головой. — Что это за кошки-мышки такие? Ты что-нибудь понимаешь?
— Конечно. Что тут не понимать? Они ждут, пока мы отойдем от твоей ловушки, и тогда нас замочат.
— Ты вообще представляешь, что все это значит?
— Конечно. Нужна приманка.
— Вообще просто. Никогда еще не ловил мусор на живца. Ну что ж, давай пробовать. Самое главное, чтобы сволочь не отрезала нас от сетки. То есть, нам нужно как-то загнать ее в этот вот коридор, — Таллео махнул рукой вдоль тоннеля, — чтобы она пронеслась мимо сетки. Главное, Каппа, сволочь должна пронестись мимо сетки. Поэтому, возможно, нам придется разделиться.
— Слушай, а где они поворачивают? Это ведь тоже надо учесть? Как идут коридоры, я хорошо запомнил, нам нужно их выманивать так, чтобы они завелись сюда. Ведь они поворачивают, вообще?
— Разумеется, — кивнул Таллео, соображая. — Я так понимаю, теперь, у них нулевая масса покоя, и...
— Нулевая масса покоя? Это как это?
— Они никогда не стоят. Ну, или висят, или... В общем, они всегда летают, даже сейчас, только, наверно, медленней и где-то там по углам. Если они остановятся, то исчезнут. Они не бывают когда не двигаются, вообще. Поэтому они поворачивают под любым углом на любой скорости. Я так понимаю.
— Эх ты! А как это? А! Так я, кажется, понял, что ты собираешься сделать!
— Правильно, Каппа. Видишь, пообщался со мной только полтора часа, а как поумнел. Может быть, и толк из тебя выйдет. Я собираюсь поймать одну сволочь и остановить ее. Только остановить хитро, не просто остановить. Так-то они и сами... на какое-то странное время... когда поворачивают... Они ведь, сволочи, поворачивают. А может быть, это уже не они, когда повернули? Блин. Ладно.
— И что будет, когда она остановится?
— Вот и увидишь. Если живы останемся. Только сначала давай поймаем.
— Слушай, а почему они тогда не вылетают в эти вот дырки? — Каппа тронул рукой потолок.
— Во-первых, не знаю. Во-вторых, почему ты решил, что не вылетают? Может быть вылетают.
— Может быть, просто не влазят? Дырки маленькие какие-то.
— Подожди, нас сейчас не это интересует. Пошли ловить мусор... Ты стой здесь.
Таллео, не отрывая глаз от жезла, снова двинулся поперечным проходом. И снова, через двадцать локтей стержень загорелся рубином.
— Так! — позвал Таллео, обернувшись назад. — Будь предельно внимателен! Если сволочь вылетит из этого коридора, отлетаешь налево.
— Сюда? А почему сюда?
— Потому что направо сетка, дубина!
— А ты уверен, что оно повернет именно к сетке?
— Разумеется. Сетка эту сволочь притянет, в этом-то весь и смысл. Главное, заманить в коридор. Поэтому отлетаешь налево.
— А если оно все-таки повернет налево? Тогда?
— Тогда твоя зазноба побежит в горы с каким-нибудь принцем. Женщины, знаешь, непостоянные. Погиб один, найдет другого. В общем, стоишь на углу. Если сволочь вылетает отсюда, прыгаешь влево. Если сволочь вылетает оттуда, слева, прыгаешь вот сюда.
— А как я узнаю, что она вылетит слева?
— У тебя что, глаз нет? Каппа, ты меня перестанешь бесить когда-нибудь? Как ты дожил до таких лет, вообще? Ни глаз, ни головы на плечах. Хотя откуда глаза, если головы нет... Стоишь и пялишься в оба. Одним глазом сюда, другим туда. Я пошел.
Таллео хмыкнул, отвернулся и продолжил свой страшный путь. С каждым шагом жезл разгорался, и вскоре злой багровый рубин поглотил спокойный золотистый топаз фонаря. Таллео миновал середину пролета, как стержень вспыхнул страшным огнем.
— Каппа! — успел крикнуть Таллео и ринулся вперед, к следующему перекрестку.
И снова и снова он успел в самый последний момент. Едва Таллео рухнул в поперечный тоннель, как страшная масса свистнула мимо и понеслась черной холодной глыбой на Каппу. Тот с секунду стоял как завороженный, затем подскочил и скрылся за левым углом. Черная масса влепилась в стену и растворилась. Жесткий холод разнесся по подземелью. Упала гулкая тишина.
— Талле! Куда она де...
Каппа не договорил. Со стороны узенького тоннельчика, который вел к камере и вход в который был теперь перекрыт золотой сеткой, послышался треск. В секунду треск перерос в сухой гулкий грохот. Яркий белый огонь высветил каждую трещину на каменных плитах. По каменному лабиринту разбежалось колючее эхо.
Затем подземелье потряс такой страшный удар, что казалось, потолок сейчас рухнет, и стены рассыпятся, как будто Замок всей массой рухнул в какую-то четверть секунды. Коридор озарился белым сполохом. Снова расползся запах горячего камня. Тяжелое эхо долго ворочалось в лабиринте, перекатываясь из тоннеля в тоннель. Наконец все угасло и стихло. Снова воцарилась гулкая тишина.
— Талле! — позвал наконец Каппа. — Ты видел?
— Ты жив там еще? — донесся ответ.
— Вроде бы да! Ты видел?!
— Нет... Но слышал ужасно! Я чуть не оглох, блин.
— А я что?! Надо же, простой мусор. Вот это да! У твоего Мастера, наверно, там так зазвенело, что он тоже оглох.
— Это уж будь уверен... После такой плюшки он может насторожиться и задуматься, что у него тут так бахнулось. Или почему бахнулось, если знает что. В общем, нам надо уносить ноги.
— Ну так пошли!
— Подожди. Куда пошли? Поджариться хочешь? Пусть остынет.
— Талле! А что это так грохнуло, все-таки?
— Каппа, зачем тебе это надо? К ювелирному делу это совсем не относится.
— Ну интересно ведь, знаешь как. И зачем ты там на стене приладил эту пружинку?
— Сам ты пружинка. Это положительная растяжка.
— Это она так грохнула?
— Каппа, грохнуло Мокрое место. Мы ведь собирались мочить его, или как?
— А зачем она тогда нужна, эта положительная растяжка? И зачем, кстати, нужна была сетка?
— Сетка это отрицательная затяжка, разве не ясно?
— Честно говоря, не очень... Зачем они вообще нужны, эти затяжки с растяжками? Что с ними делают?
— Это не с ними делают, это они делают. Они нужны в разных случаях. В нашем случае, я тебе говорил, нужно было, чтобы сволочь пришла к затяжке. Она туда пришла, слышал, как треснуло?
— Я видел, как вспыхнуло!
— Ты еще и глухой. Ну и все. Затяжка его затянула. Ну а растяжка... Ты слышал.
— В общем, от Мокрого места осталось мокрое место?
— Нет, там не осталось даже мокрого места. Пошли быстрее, а то как бы они сейчас все сюда не накинулись. Там ведь теперь в стенке дыра, а может быть, они только этого и дожидались. Когда мы выйдем, я ее, кончено, закрою, но сейчас... Стой там, я сейчас буду!
— Какой стой... Я тут валяюсь, в углу каком-то. Меня тут чуть по стене не размазало, блин.
— Не ругайся. Блин, как я фонарь не разбил только? Нет, я просто волшебник, честное слово.
