где надо предохранители... Но понимаешь, там Кадушка... Призрак-то питается от нее, и пока не высосет порцию... Эту порцию мы уже испортили, и теперь выворот будет пока Кадушка не выдаст новую. Я в Кадушках разбираюсь нормально, и другого объяснения не нахожу.
— А когда это будет? И как это все вообще?
— Может быть вечером, может через неделю. А как это все вообще... Понимаешь, Напряжение состоит как бы из двух частей. Оно постоянно вибрирует, так быстро, что представить себе просто нельзя. Первая часть как бы составляется из тех кусков, когда оно вспухает. Вторая когда распухает. Отпухает. Выпухает, то есть. Ну ты понял. В общем, мы бахнули Напряжение, и пиявка теперь не работает.
— Пиявка?
— Пиявка. — Таллео кивнул в сторону камня. — Понимаешь, рабочая часть Напряжения это когда вспухает. Ты понял, что вспухает только в определенные моменты, в рабочее время. Пиявка обчитана под это рабочее время. Она должна сосать все что попадает на рабочее время, то есть вспухает. Теперь Напряжение вывернулось, и там где раньше вспухало, теперь выпухает. Вот пиявка, получается, высосала все что теперь выпухает. А Губке-то все равно, она не зависит от рабочего времени. Таких вещей, кстати, не так уж и много. Из ловушек только губки и крысоловки.
— Подожди, подожди, подожди! — Каппа замотал головой и шмякнулся рядом. — Как же Губка работает, если она работает на том что вспухает, а то что вспухает, теперь наоборот выпухает? Я понимаю, что твоя эта пиявка высосала все что вспухает, поэтому и засветилась, а Губка-то теперь работает наоборот. Но как же она работает, не пойму?
— Слушай... — Таллео вспрыгнул. — Просто получается, что ловушка продолжает работать, а пиявка нет, правильно?
— Ну? И что?
— Просто получается, что они теперь друг друга как бы не понимают, правильно?
— Ну? И что?
— А то! Я дурак! Тогда их надо натравить друг на друга, и пиявка губку надурит!
— А говорил, честный. — Каппа тоже вскочил. — А как?
— Это не просто, — Таллео склонился к мешку и выудил еще один свиток, — но просто. Понимаешь, тут есть одна заковыка... Таскаю с собой на всякий случай... Вдруг пригодится... Сейчас и посмотрим... Если получится, я буду первый... Такой умный... И потомки будут поднимать к небу палец... Это придумал Таллео Хитрый. Или как там меня назовут... Надеюсь, Великий, не меньше... Так, вот оно. Только нужно будет переписать третью часть, потому что контур на Губках разомкнутый.
Таллео достал еще один свиток, чистый, и начал писать новое заклинание, быстрым и четким почерком. Закончив, он выпрямился, подошел чуть ближе к решетке и начал читать. Повторилась та же картина. По мере того как заклинание разворачивалось, кристалл разгорался жестким холодным светом. Таллео дочитал, отложил свиток, вытащил новый мешочек, треснул его, развязал с одного конца и сыпанул опилками на решетку.
— Ну! Блин. Ну!!!
Через две секунды ржавой решетки не стало. Железо беззвучно осыпалось, превратившись в кучу еловых опилок. В каменном склепе приятно запахло деревом.
— Есть! — От воодушевления Таллео подскочил и треснулся в потолок. — Ай! Видел?
— Великая сила! — воскликнул Каппа. — Ну и ну! Она сработала, только в обратную сторону!
— Да. Понимаешь, какая тут штука. Губке до лампы рабочее время чтобы питаться. Но чтобы делать такие зверские вещи, которые она делает, рабочее время как раз не до лампы, совсем. Разомкнутый контур эта такая обалденная штука... Он подстраивается под рабочее время с одной стороны, под любое, но с другой выдает строго определенное. Чтобы мы превратились в ржавчину, то есть. Сейчас он подстроился под выворот. Я перечитал пиявку, так, чтобы она вернула что насосала, в контур, только вернула наоборот. То есть, туда где сейчас за контуром должны быть вспухания, пивка вылила выпухания. Понял?! Поэтому губка так лопухнулась! А этот старый сапог поставил мне двойку, по Напряжению, блин! Ну ничего, калоша ты дряхлая. Я тебе сегодня еще устрою. — Таллео схватил мешок, поправил фонарь, выставил перед собой жезл. — Вперед, Каппа, к свету любви! Нас ждет Пыточный ярус.
ГЛАВА III
— Добро пожаловать в Пыточный ярус. — Таллео огляделся. — Самое главное. Это тебе не канализация. Здесь долгое время работали люди. Поэтому будь предельно, понял? Предельно внимателен, ступай только за мной и ничего, ничего, ничего не трогай. Иначе принцесса будет тебе изменять. Тебе, конечно, будет уже все равно, но пострадает идея.
— Слушай, Талле, а где же кости?
— Какие кости?
— Ну как же. Кости, черепа, цепи. Ведь это Пыточный ярус?
— А почему ты думаешь, что здесь должны быть кости?
— Ну как же, Талле! Ведь это Пыточный ярус.
— И что?
— Ну, я так понимаю, тут мучили, издевались, пытали, потом убивали?
— Ах, вон ты про что. А про кровь почему забыл? Почему здесь крови нет, например?
— Ну, кровь-то давно уже высохла. Или ее смыли, например.
— Знаешь, Каппа, я тебе поражаюсь. Я, конечно, не думаю, что все ювелиры такие. В семье не без урода. Во-первых, если кровь смыли, почему не убрать бы и кости? Во-вторых, ты не подумал, что здесь могли просто пытать? А убивать где-нибудь в другом месте? Я же тебе говорю, это Пыточный ярус. — Таллео фыркнул. — Нет, как можно быть таким идиотом? А вот посмотри на него, и понятно.
— Ну ладно, не ругайся так. Ну мы идем, или нет?
Таллео на секунду задумался.
— Короче, мы идем, и пусть девчонка с тобой сама разбирается. Ты мне только деньги не забудь все отдать. Пошли.
Они миновали коротенький коридор и оказались в большом помещении, стены которого терялись во мраке, а в центре, в мерцании фонаря обрисовалось загадочное устройство: две толстые круглые металлические платформы локтей четырех в поперечнике, на расстоянии восьми-десяти локтей друг от друга. Первая платформа лежала внизу, вторая непонятным образом висела над ней.
— Эх ты! — покачал головой Каппа. — Она что, так просто висит?
— Ага, — отозвался Таллео с удовлетворением, — это, я понимаю, и есть Щекотная банка!
— Щекотная банка?
— Ну да. Устройство предварительного пытания. Пытает не насмерть, но мало не покажется, Каппа, можешь поверить.
— А почему щекотная?
— А вот и посмотрим. Я про нее еще в детстве читал. Наверно, с тех пор и решил стать волшебником. Так, у меня их тут целая куча, всегда пригодятся...
Таллео снова распустил мешок и выудил очередной мешочек с опилками. Не дав тому как следует дернуться, он бросил мешочек на нижний диск. Первые три секунды ничего не происходило, сарделька пару раз дернулась и успокоилась. Затем раздался негромкий треск, между дисками образовалось искристое облако. Сначала оно было красным, затем стало оранжевым, затем желтым, затем зеленым, и затем, став окончательно голубым, заискрилось так что глазам стало больно. Яркий свет озарил подземелье до высокого потолка. Таллео с Каппой зажмурились. Сарделька бешено заколотилась о металлическую платформу.
— Талле, вытащи ее оттуда! — воскликнул Каппа, приоткрыв один глаз на сардельку. — Живодер!
— Нет уж, — хмыкнул Таллео, оглядывая болванку из-под ладони. — Сам вытаскивай. Надо же! Лет триста, наверно, прошло, а она все как новая... Вот ведь работали люди. Но все, Каппа, хорош! Она
