— Ну вот и делай выводы.
— Я уж было обрадовался, — хмыкнул Таллео. — Думал, вот ты и поумнел наконец. А выводы опять должен я делать. То есть, ты имеешь в виду, что это как бы, хм, многофункциональные устройства?
— Многофу... что?
— Ну представь как бы какой-нибудь такой особый напильник, которым можно точить золото и спиливать, например, зубы.
— Зачем? Таких напильников не бывает! Зачем спиливать зубы?
— Чтобы пытать, непонятно?
— Значит ты все-таки думаешь...
— Именно! Ведь посмотри, как все замечательно сделано. — Таллео с воодушевлением оглядел обугливающийся мешочек и втянул носом запах паленых опилок. — Можно и пытать, и готовить! Гениально.
— Ничего гениального, — осторожно отозвался Каппа. — Сковородкой тоже можно и пытать и готовить.
— Так я и говорю, гениально.
— Да, но как нам эту сковородку пройти теперь? У тебя есть еще какая-нибудь пиявка?
— Пиявка здесь не поможет. Пиявка работает там, где бывает накопительный контур. Огненный душ работает как раз на таком контуре. Да и вообще, на нем, как правило работают все обычные устройства. А здесь, — Таллео прищурился и оглядел жезл, — Напряжение расходуется напрямую. Проще высосать Призрак.
— Да, но Бочка-то уже дохлая?
— Нет, Каппа, ты все-таки феноменальный болван. Во-первых, где я тебе возьму такую пиявку? Чтобы высосать Бочку? Ты вообще представляешь, что такое Бочка? Даже дохлая? Во-вторых, ты вообще представляешь, что будет, если Замок оставить без Бочки?
— А что будет?
— А что будет? Твою зазнобу сможет украсть самый неграмотный принц. Вообще ничего не будет! Весь Замок дырявое решето! Скажи спасибо древним, что делали такие вещи. Весь современный мир, Каппа, живет достоянием прошлого. Последний раз Бочку менял сам Кальдо. Сколько раз ее заряжали с тех пор, страшно подумать. Бочки ведь не резиновые, у них есть какой-то ресурс.
— Какой-то что? Ты сегодня перестанешь ругаться?
— Их нельзя заряжать бесконечно! Наступает момент, когда они перестают заряжаться. И что тогда? Где взять новую Бочку?
— А старый сапог? Что же он за Мастер тогда?
— Каппа, это вопрос не ко мне. Я тебе говорю, сегодня пригодного материала уже не достать. Все разворовали.
Каппа смолчал.
— Он-то, может быть, сделает... Да сделает, я не сомневаюсь. Он хоть и гад, но в голове у него не опилки. — Таллео вдохнул запах догорающего мешочка. — В общем, с Бочкой надо что-то решать. Если Замку наступит конец, то конец наступит и нам. Накинутся со всех Предгорий, как шакалы какие-то.
— Вот тебе раз, — озадаченно отозвался Каппа. — Вот какая проблема, оказывается. Ну а нам как тут быть? Только угробить ее окончательно, иначе мы отсюда не выйдем?
— Выйдем. Надо подумать.
Таллео вернулся ко входу, присел спиной к камню в проеме и повертел перед глазами холодным жезлом.
— Напряжение здесь расходуется напрямую. Видишь, не светится. Чтобы промерить как расходуется напрямую, надо переводить палку... Значит, там не перекроешь...
В подземелье стоял тонкий запах жженого дерева. Сарделька с опилками полностью прогорела, искры угасли, иглы разъехались по местам, снова стало спокойно и тихо. Каппа присел рядом и вытянул ноги. Таллео молчал, устремив взор в темноту.
— Слушай, как-то ведь они ставят время, чтобы не подгорело? — сказал наконец Каппа.
— Я как раз об этом и думаю, — кивнул Таллео. — Или время, или до смерти.
— И ведь даже пробежать не сумеешь. Оно тебя подхватывает.
— Я и об этом как раз тоже думаю. Это лунная паутина. Очень классная штука. Используется везде где можно. Ну, в меру дороговизны. Я читал, ее придумал сам Тэнге Великий, ученик самого Кримге Великого.
— Давно?
— Лет восемьсот назад.
— Но ведь ее можно снять? Как-то они ведь тут проходили?
— Палачи?
— Ну да, повара.
— Ну во-первых, это не обязательно. По технике безопасности в рабочую зону нельзя заходить вообще.
— Ну, а ремонтировать, например? Они ведь ее отключали как-то?
— Что ремонтировать? Зачем ремонтировать?
— Ну, если сломается... Или нет?
— Каппа, ты перестанешь меня бесить, или как? У древних ничего не ломалось! И не ломается до сих пор. Древние делали чтобы пользоваться. А не, блин, продавать или ремонтировать постоянно. Вот обслуживать да, обязательно. Еще раз тебе говорю, вряд ли эта штуковина вообще отключается. Она будет работать, пока Бочка еще как-то дышит, пока вообще Призрак стоит. Как Мост, например.
— Мост?
— Потом расскажу. В общем, ключа у нас нет и не будет. Поэтому, догадайся, что нам здесь остается?
— Как-то ее обмануть?
— Обмануть ты ее не обманешь. Разве что на какое-то время станешь мертвым.
Таллео поднялся, подошел к иглам, потер переносицу, хмыкнул. Подняв над головой фонарь, он поглядел в мрак, в котором на неизвестной высоте скрывался потолок.
— Фонаря не хватает... Придется жрать Бочку и обжигаться. Есть тут у меня одна эпидерсия... — Он вернулся к мешку и начал копаться. — Вот она.
Таллео выудил в уютный свет фонаря свиток.
— Это твои заклинания?
— Да. Есть тут одна штука... — Задумавшись, Таллео оглядел обломок черной платиновой дуги. — Как бы тебе сказать... Но пока надо исследовать.
Он вернулся к шипам, воздел над головой жезл и прочитал короткое заклинание. Стержень загорелся ровным спокойным светом. Помещение озарилось до самых углов, и стало видно, что шипы поднимаются до потолка.
— Видишь, лазеек нет. Но нам чужого не нужно... Ай блин, уже закипел... — Таллео погасил жезл и подул на руку. — Сейчас мы сделаем лазейку сами. Ты, Каппа, даже не представляешь, как вовремя ты подлез со своей этой растворомешалкой.
— В смысле?
— А то, что лунная платина, Каппа, очень тяжелый металл... И мы его сейчас сделаем еще тяжелее.
— В смысле? И как?
— Не нервничай. Сейчас все увидишь сам. Паутину-то мы не снимем, это понятно. Проще снять Замок. Но она тоже, знаешь... Надо только переписать кое-что... Видишь, Каппа. Если мы все-таки доберемся и у тебя будут дети, пусть знают, что учиться надо не для экзаменов.
Таллео развернул чистый свиток, вытащил из рукава перо и ушел в работу. Через пять минут новое заклинание было готово. Внимательно перечитав текст, Таллео отложил свиток, вытащил из мешка моток веревки, обвязал кусок черной дуги и пробросил его между иглами. Тяжелый металл завяз в пространстве на высоте двух локтей. Кончики игл вспыхнули красным, который вмиг пожелтел и разгорелся до ярко-
