оранжевого.
— Кажется, в точку! — Таллео едва сдерживал ликование. — Нет, какой все-таки я красавец! Обещай, что напишешь про меня мемуары.
— Мему... Что?
— Вот деревня, блин. Ты читать-то умеешь, кстати? Я у тебя вчера не спросил. Так, не мешай.
Таллео развернул свеженаписанное заклинание и начал читать, глухо, медленно и торжественно. Ярко-оранжевые светляки на кончиках игл позеленели. Склеп озарился сочным изумрудным светом, Таллео продолжал читать, свет продолжал раскаляться, изумруд сменился ярко-голубым топазом. Таллео остановился, перевел дух, обернулся.
— Бочка вообще дохлая. Если протянет хотя бы до осени...
Он продолжил читать. Свет продолжал синеть, замерцал, глубокий сапфир поглотил маленькое солнышко фонаря, подземелье озарилось призрачными сполохами. Возник какой-то непонятный высокий зуд, от которого заболело в ушах и по телу побежали мурашки. Таллео закрыл уши руками и продолжил читать. Синий сапфир перешел в фиолетовый аметист. Иглы потухли, подземелье погрузилось во тьму, от бешеного огня остались слабые фиолетовые огоньки, будто маленькие язычки догорающего костра. Черный металл просел почти до самого пола.
— Быстро!
Таллео схватил мешок и ринулся между шипами. Каппа за ним. Вбежав в пространство между тлеющими огоньками, мальчики забарахтались в воздухе, как будто с разгону очутились в воде, которая, сцепив руки и ноги, мешала передвигаться как посуху. Извиваясь и дергаясь, буксуя как подвешенные на резинках, мальчики все же сумели добарахтаться до стены. Они обрушились в арке и минуту не могли отдышаться. Наконец отдышавшись, сбиваясь и запинаясь Таллео прочитал следующее заклинание. Иглы снова вспыхнули красным, который снова разгорелся в оранжевый. Таллео потянул за веревку и дернул. Оказавшись за пределами паутины, железка гулко звякнула в пол. Иглы погасли.
— Фу-у-х! — Таллео бухнулся на пол вслед за железкой. — Вот сволочь?
— Ужас какой!
— А такой тебе штуки не надо?
— Нет, спасибо.
— А то смотри. Поставишь на кухне где-нибудь...
— Слушай, — Каппа подполз ближе, — а как это так получилось? Я и правда как в паутину попал! Вроде бежишь, ногами перебираешь, и все на месте почти!
— Паутина она как вода. Чем больше масса, тем сильнее выталкивает. Ну, не совсем как вода, но понятно. И понятно, ведь объект должен быть посередине... — Таллео потер виски. — Но так как она все- таки не вода и зависит от Напряжения, этому есть предел. Поэтому? Ты должен уже догадаться.
— Ты ее вроде как распустил?
— Не совсем. Сработали предохранители, и она отключилась. Чтобы не пережечь Кадушку, и чтобы самой тут не бахнуть. Есть такие особенные заклинания, менять свойства веществ. Например, массу металлов... С лунной платиной это выходит вообще на ура. Я же тебе говорю, штука классная. Ну ты видел... В общем, какая техника, блин! Сколько лет прошло, а работает как часы. Даже на такой дохлой Бочке. Хотя здесь, вообще-то, спасибо Кадушке.
— Что еще за Кадушка такая?
— Ну Призрак к Бочке не напрямую. Сначала Кадушка, потом Мочалка...
— Что?!
— Блин, потом расскажу! В общем, сначала Кадушка, потом Мочалка, только потом уже Бочка. Вернее наоборот, сначала Бочка, потом Мочалка, потом Кадушка, а из нее уже питается Призрак.
— Баня какая-то!
— Сам ты баня. В общем, не перебивай, блин! Наш мир обречен. Все эти старые вещи тоже когда-то сломаются. Ничто, Каппа, не вечно, запомни. И что тогда будет?
— Страшно подумать?
— Не то слово. — Таллео поднял к потолку палец. — Пошли. И так сколько времени потеряли. А я еще перекусить собирался, там наверху. Да и потом, ты уверен, что твоя зазноба нас накормит?
— Конечно! — возмутился Каппа. — Ты что, думаешь...
— Да я не про это! — Таллео поморщился и отгородился ладонью. — Не нервничай, тебе говорю. Ей там самой, наверно, есть нечего. Сидит в башне, как кролик какой-то. Надо будет ей завернуть пару морковок, вот о чем не забудь. Может быть, она там с голоду помирает, бедная девочка. От вас разве дождешься, влюбленные, блин. Одно на уме. Пошли! Времени нет.
— Интересное дело! А тут как пытают? Нет ничего.
— Подожди. — Таллео поднял фонарь. — Как же это нет ничего? — Он указал на металлический стержень, спускающийся из мрака над головой. Внизу, под стержнем, в каменный пол была вмурована круглая металлическая пластина. — А вот еще зачем? — Он указал на решетку, которая также была вмурована в пол и тянулась вдоль стен по периметру помещения. — Как пить дать, сюда что-то сливают. А что?
— Значит, придется опять тратить болванку?
— Конечно. Как же без диагностики? Хочешь сэкономить болванку, лезь сам.
Таллео достал новый мешочек, снова прицелился и подбросил под стержень. Сарделька шлепнулась на металлический диск и задергалась. Ничего не произошло.
— Хм. — Таллео покачал головой. — Не может такого быть.
— Не работает?
— Так вот и не может такого быть. — Он посмотрел на холодный жезл.
— И что делать?
Не отвечая, Таллео достал очередную сардельку, треснул чтобы не дергалась, обвязал веревкой и прокинул через середину в противоположный угол. Сарделька потерялась во тьме. Таллео начал осторожно тянуть за веревку. Сарделька выползла из мрака в мерцание фонаря, благополучно переползла через диск. Таллео дотянул сардельку и запустил ее снова. Затем снова точно так же перетащил мешочек обратно. Ничего не происходило.
— Мне это все крайне не нравится, — сказал Таллео озабоченно. — Каппа, так быть не должно.
— Что оно не работает?
— Каппа, можешь поверить, оно работает. Пока есть Напряжение, вся эта сволочь работает. Но с болванкой трюк не проходит. Даже с двумя, видишь?
— И что это может значить?
— Что угодно. Откуда я знаю. Я вообще не знаю, что это такое. Торчит какая-то скалка из потолка. И мои замечательные болванки ей до лампы. — Таллео погладил теплый матовый шар.
— То есть, лучше сюда не ходить?
— По всем правилам техники безопасности, ни в коем случае.
— Но мы не пойдем же обратно? — Каппа поежился.
Таллео не ответил. Он уселся к стене и снова обхватил руками лохматую голову.
— Такого еще вообще не было, — отозвался он наконец. — Чтобы не работали диагностические болванки.
— То есть, вообще никогда? — Каппа присел рядом.
— Это противоречит законам.
— Но значит, тогда просто скалка эта железная не работает?
— Это тоже противоречит законам. Говорю же тебе. Все эти вещи либо работают с первого раза, либо не работают никогда. Ты делаешь ожерелье, и принцесса или вешается тебе на шею, или прогоняет пинками. Раз навсегда. Это главное правило волшебной техники, Каппа! Поэтому она и есть волшебная, Каппа! Этим она и отличается от обычной, человеческой, блин. Это у вас, у людей, никогда ничего не понятно. Сегодня одно, завтра другое, послезавтра спереди, в субботу через себя. Ты играл когда-нибудь в шахматы?
