нибудь душу. Чтобы по затылку потом не получать всякий раз. И почему же ты раньше мне не сказал, дубина?
— Откуда я знал? И ты и не спрашивал!
— Интересное дело! О чем же я тебя должен был спрашивать? Откуда я вообще мог знать, что ты такой, блин, убогий? У тебя на лбу не написано.
— Сам дурак! — разозлился Каппа. — Ты-то специалист, или кто? Ты ведь знаешь свое-то дело! Ты ведь знаешь, какой каверзы можно тут ждать, вообще! — Он неуклюже уселся и съежился. — Ты ведь знаешь, что все эти сволочи, — он покосился на тяжелый стержень, мрачно мерцающий в двух локтях, — примагничиваются! Мог ведь сначала узнать, что к чему.
— Каппа, заткнись, — озабоченно отмахнулся Таллео. — Надо решить, что делать с этой железкой.
— Слушай, а почему тогда бьет в голову! А не в колено.
— Потому что как молния! Голова выше. Ляг, задери ноги, получишь по пяткам. Тоже, кстати, приятного мало.
Таллео уселся к стене, обхватил голову руками и задумался. Жезл спокойно мерцал багровым.
— Обчитать как-нибудь? — безнадежно отозвался Каппа.
— Не тот случай. Так... Так... Если это голубая платина... — Таллео наклонился к мешку. — Блин, какой же я идиот! Связался с тобой... Тебе опять повезло. Будет у твоей девчонки приемный папаша, убогий правда, но будет...
— Придумал? — Каппа вскочил и тут же снова получил по затылку. — Ай! — Он снова шлепнулся и вцепился в затылок. — И почему убогий?
— Потому что оканчивается на «у». Сиди смирно! Навязался на мою голову, душеспаситель.
Он взял мешок и перебежал к Каппе. Рухнув рядом, он отставил фонарь и вытащил из мешка моточек бело-матовой проволоки. Тонкая упругая нить загорелась теплым огнем.
— Это называется белая проволока, — пояснил Таллео. — Любой уважающий себя не чайник обязан иметь при себе. Так же как тачку. — Таллео кивнул в сторону бочки.
— Эх ты, какая штука! — Каппа округлил глаза. — Всякой проволоки навидался, но вот такой! Дай посмотреть! — Не дожидаясь разрешения, он схватил проволоку. — Вот это да! Слушай, вот это да! Что это за металл такой, Талле? Я такого вообще никогда не видел! Вот это упругость! Вот это фактура!
— Фак... Что?
— Термин такой... Ну, это как бы качество обработки поверхности. Шероховатость, гладкость, рустовка...
— Опять термин? Ты перестанешь ругаться? Дай сюда! — Таллео вцепился в проволоку. — Дай сюда, говорю!
— Дай мне такой! Отмотай мне пару локтей хотя бы! Дай мне такой!
— Зачем она тебе нужна? Ты вообще знаешь что это такое?
— Знаю! Белая проволока!
— Дурак! Ты знаешь что это за металл? Может быть он нафиг тебе не нужен?
— Сам дурак! Дай мне такой проволоки, Талле!
— Зачем он тебе? Отдай! Дай сюда! Или сейчас здесь у меня останешься нафиг, к собакам! — Таллео дернул моточек. — Ты хоть раз в жизни работал с этим металлом, дубина? Ты хоть знаешь, какая у него температура плавления?
— Какая?
— Как на поверхности Солнца! Дурак!
— Ну и что? А бочка зачем?
— Нет, вы только на него посмотрите! — Таллео вскочил и, не в силах сдержаться, обернулся на каблуках и притопнул. — То есть, я брошу все дела и прибегу к тебе паять эту сволочь? С бочкой? — Таллео оглянулся на черный стакан, застывший около выхода.
— Прям уж так тебе сложно будет расплавить!
— Вот еще навязался на мою голову! Дай сюда, говорят! Папаша, блин. — Таллео накинулся на Каппу и выдрал, наконец, у того моточек. — Ногу давай, убогий.
— Сам дурак. Я ее потом у тебя все равно украду.
— Потом суп с котом. Ногу давай... Так.
Таллео обмотал проволоку у Каппы вокруг колена. Затем опять достал свиток, нашел нужное заклинание и начал читать. Проволока почти сразу засияла голубым топазом.
— Все! — Таллео вскочил на ноги. — Вставай!
— Все? — Каппа боязливо огляделся. — А пружина?
— А тебе что, так понравилось? Я тебя огорчу, по затылку больше не будет. Ну!
Каппа вскочил. Ничего не произошло.
— Шаг вперед! — приказал Таллео.
Каппа не без опаски шагнул в полумрак. Ничего не произошло.
— Четыре шага вперед!
Каппа отошел на четыре шага. Страшный стержень продолжал висеть там где висел.
— Ура! — Каппа подпрыгнул, разбросав голубые зайчики по металлу стержня и бочки. — Свобода!
— Еще какая, — хмыкнул Таллео, собирая мешок и надевая фонарь на шею. — Ты со мной, Каппа, теперь не расплатишься никогда.
— Ну да... А как ты это так сделал?
Мальчики подошли к выходу. Таллео направил жезл на бочку и осторожным движением вывел черный цилиндр из подземелья. Оранжевое пятно выскользнуло во мрак последнего коридора.
— Это голубая платина. То есть, металл отрицательный.
— И что?
— Поэтому им-то и пользуются доктора! В таких случаях. Обычно, правда, суют не в колени, а в челюсти. Вместо битых зубов, я так понимаю, особенным умникам. Отрицательные металлы приживаются в организме. А положительные не приживаются. А белая проволока сделана из искристого серебра. По шкале положительных почти самый правый металл, правее только обратное олово.
— И что?
— Что «что»?! Плюс на минус равняется чему? Ты арифметику в туалете слушал? Я тебя поколочу. Наплюю на твою зазнобу и ей ничего не оставлю. Как ты собираешься быть отцом, такой вот безграмотный? Принцессу им подавай, а плюс на минус не знают. Пошли! У нас впереди Бездонная шахта. И все, Каппа, свобода...
— Вот это и есть твоя Бездонная шахта?
— Это не моя Бездонная шахта.
Мальчики вышли в цилиндрическое помещение локтей двадцати в поперечнике и двенадцати в высоту. В середине круглого пола зияло отверстие, восемь-десять локтей. Таллео осторожно подвел бочку к стене, подошел к круглой дыре и поднял фонарь. Каппа поспешил за ним.
— Смотри. — Таллео указал наверх жезлом. — Видишь, такая же дырка, как раз напротив. — Он указал вниз, в черную бездну.
— И что? Где же свобода?
— Вон там, — Таллео снова указал наверх.
— То есть, нам нужно туда как-то подняться? Но как? — Каппа оглядел совершенно пустое пространство. — Или оно там, внизу?
— Тебе ясно сказано, это Бездонная шахта. Там внизу ничего нет. Если ты туда бахнешься, то все, поминай как звали. Не долетишь, никогда.
Каппа осторожно подошел к самому краю, опасливо заглянул, посмотрел наверх.
— А сверху? Или она тоже уходит в самое небо?
— Нет, сверху она заканчивается. Кстати, мог бы и сам догадаться, что мы дошли до самого центра
