когда он снова вышел на двор, там уже никого не было.
— Никого нет, — успокоил он экономку.
Тем не менее он из предосторожности позвонил в полицию и велел прислать сыщика. Оставив сыщика в доме, он сам обошел здание. Хотя он и ссылался на свою усталость, отказываясь идти в театр, он и не думал ложиться спать. В 11 часов он выпил горячего кофе, чтобы не заснуть. Заслышав шум автомобиля, он отдернул занавеску и увидел, как его маленький двухместный автомобиль остановился перед домом. Он отворил дверь Паркеру.
— Как поживают ваши «птички»?
— Я велел снять отпечатки их пальцев и удостоверил их личности. Чарли — старый знакомец. Саутхэмптонская полиция арестовала сегодня его жену в то время, как она пробиралась в Гавр. Есть какие-нибудь новости, начальник?
Селби покачал головой и передал своему помощнику чашку кофе.
Стрелки показывали двадцать минут двенадцатого, когда позвонил телефон.
— Это донесение, которого я жду, — сказал Селби, спеша к аппарату.
Но это было не донесение, которого он ждал. Испуганный, прерывистый, неузнаваемо-хриплый голос позвал его по имени.
— Мистер Лоу! Ради Бога, мистер Лоу, приходите… Это дворецкий доктора Эвершама. В кабинете доктора происходит убийство.
Селби бросил трубку и окликнул Паркера. Минуту спустя они уже быстро мчались по улицам. Паркер мрачный сидел за рулем. Дверь докторского дома была настежь открыта. Селби взбежал по лестнице. Первый, кого он увидел, был смертельно бледный и дрожащий дворецкий.
— Там убийство, там убийство! — забормотал тот. — Я везде искал полицейского.
Селби подошел к двери и повернул ручку. Дверь была заперта.
— Отворите дверь, доктор.
— Кто это?
— Это я, Селби Лоу.
Ключ повернулся в замке, и дверь распахнулась.
Эвершам был еще во фраке, хотя это трудно было представить себе. Воротничок его был разорван, рубашка смята, один из рукавов разорван от манжеты до плеча. Но несмотря на его растрепанный вид, взлохмаченные волосы и кровоподтеки на лице, в глазах у него было выражение торжества.
— Я думаю, что Ужасу пришел конец, мистер Лоу, — сказал он.
— Что вы хотите сказать?
В комнате горела всего одна лампочка на столе. Доктор поднял ее над головой.
Посреди пола, раскинув руки, с полузакрытыми глазами, лежал Джума. Он был мертв. Пуля прошла через сердце.
Предложение
— Вам, может быть, понадобится это, мистер Лоу? — сказал медленно доктор, кладя револьвер на стол.
Селби кивнул.
— Что произошло? — спросил он.
— Не знаю. У меня лишь смутное представление. Я вернулся из театра, не предвидя ничего. Я не стал зажигать лампочек вдоль карниза. Велев моему слуге принести мне виски и содовой воды, я прошел к письменному столу и зажег стоячую лампу. В это время я заметил Джуму, — я предполагаю, что это Джума. Он прятался за книжной полкой. Прежде чем я сообразил что-либо, он набросился на меня. Я не знаю, что произошло потом. Я не был вооружен, но в одном из ящиков письменного стола я еще со времени моей первой встречи с этим ужасным человеком держал револьвер. Я умудрился высвободить одну руку и вырвался от него.
— Потом вы застрелили его?
— Я даже не помню, как я выстрелил.
Селби Лоу наклонился над бездыханным трупом безумного короля Бонгинды.
— Разрешите мне зажечь все лампочки.
Он осмотрел руки и ноги Джумы, тот был бос.
— Гм, — сказал Селби. — Мне сдается, что я знаю, зачем он приходил сюда.
Он простоял целую минуту, заложив руки в карманы и уставившись в пол, потом сказал:
— Вы, должно быть, пережили ужасные минуты. Это, конечно, дело полиции, но я постараюсь, чтобы все было менее неприятно и обременительно для вас. Может быть, вы пройдете со мной в участок, — вы и ваш слуга? Я могу избавить вас от многих неприятностей.
Полицейский инспектор в участке записал показания. Вместе с полицейским врачом они вернулись к месту происшествия.
— Я, пожалуй, переночую в отеле сегодня, — сказал доктор.
— Переночуйте у меня, — сказал Селби. — Я могу предоставить вам комнату, и мне кажется, что вы будете там в большей безопасности.
— В большей безопасности? — Доктор улыбнулся. — От кого?
— Если вы думаете, что вся опасность начинается и кончается Джумой, вы заблуждаетесь. Даже если допустить, что вам известно об этом деле больше, чем мне, — я не хочу смеяться над вами или оскорблять вас, — даже если допустить это, возможно, что есть стороны этого дела, которые вам совершенно неизвестны.
— Я бы хотел знать, что это такое, — сказал доктор.
— Я вам скажу завтра. И завтра же я познакомлю вас с настоящим Алем Кларком.
— Вы хотите сказать…
Селби посмотрел на дверь и, понизив голос, шепотом назвал имя.
— Неужели… — начал доктор.
— Я знаю, что я могу положиться на ваше молчание. — Он задумчиво прикусил губу. — Я хочу, чтобы вы пригласили нас всех завтра к чаю на Харлей-стрит. Я буду там. И человек, которого я ищу, будет там.
— Если вы ошибаетесь, это будет иметь серьезные последствия.
Селби улыбнулся.
— Я никогда не ошибаюсь, мой дорогой доктор, — сказал он. — Почему-то обращение «мой дорогой доктор» хорошо вяжется с таким смелым утверждением. Должно быть, я где-то это вычитал.
Д-р Эвершам в конце концов решил ночевать дома.
…Джума погиб. Так сообщили самым жирным шрифтом утренние газеты. С Ужасом было покончено.
«Ни для кого не тайна, — писал «Утренний Мегафон», — что этот бич человечества избрал своей жертвой доктора Эвершама. Ему суждено было погибнуть от рук того, на чью жизнь он дважды покушался».
Другие газеты писали в том же духе. Селби прочел все описания от заголовка до последней строчки и узнал многое, чего он раньше не знал.
Утром к нему постучали. Он сразу догадался, что это Норма.
— Я только что узнала, Селби, — сказала она.
Она не нашла ничего неестественного в том, что Селби долго не выпускал ее руки из своей.
— Бедный Джума! — воскликнула Норма.
— Да, бедный Джума, несмотря на все преступления, совершенные им по отношению к людям, к
