Может они уже где-то здесь в одном из портов балтийского побережья, и вышли в море сразу после известия о встрече своих броненосцев с русскими линкорами и об обстреле Мемеля. Поэтому я повел свой отряд на север, надо было уводить корабли подальше от вражеского побережья, так как встреча даже с парой немецких линкоров могла плохо кончиться для нас. Нет, я не боялся пары линкоров будь эта встреча в другой раз, а вот сейчас у нас просто нет другого выхода как уходить подальше и побыстрей. И всё из-за того, что в артпогребах оставалось снарядов на десять минут боя. Да и быстро уходить не получалось из-за поврежденного флагманского крейсера Плена, нам пришлось уменьшить скорость до десяти узлов. Мы уходили, а позади нас подымался дым от пожаров, как в самом порту – там горели какие-то постройки, так и в гавани, где горели суда и повреждённый крейсер. У песчаной косы пылал выбросившийся на отмель броненосец противника, а так как на море опускались сумерки, то зарево его пожара было хорошо видно и это не могло не радовать нас.
Ну и что из этого, что эти все броненосцы ровесники нашей 'Славы', и по мощи не шли ни в какое сравнение с нашими линкорами. Не в этом суть – был противник слаб или селён, а в том, что мы уничтожили его. В той временной истории, из которой я прибыл, такой же расклад случился и с нашими броненосцами при Моонзунде, когда 'Слава' и Цесаревич' сражались с двумя немецкими дредноутами, пускай они слабее наших линкоров, но их прикрывал и поддерживал огромный флот. И нашим броненосцам пришлось отступить, но они небыли потоплены, хотя нам и пришлось самим уничтожить 'Славу' из-за невозможности пройти по мелкому фарватеру. Да, наши броненосцы прикрывались минными полями, и немецкие линкоры не могли вот так быстро сократить дистанцию, как мы сегодня. Им приходилось почти на пределе дистанции вести огонь по 'Славе', так как только она одна могла отвечать на огонь противника, а под конец боя – всего из двух орудий, вторая пара орудий вышла из строя по техническим причинам. Но шестнадцать орудий против двух в одном залпе, это ли не подавляющие превосходство. У нас и то был только трех разовый перевес и противник сражался достойно.
Ваше Превосходительство, противник сегодня понёс ощутимые потери, но это всё старые броненосцы, и с их потерей кайзеровский флот ни сколько не утратил своей мощи. Да, их тут на Балтике стало на четыре меньше, но у них во флоте их в пять раз было больше чем у нас, и я не беру в расчет десятку совсем старых броненосцев береговой обороны – начал разговор Пилкин. А адмирал Гопман должен чем-то ответит нам за этот рейд, да и их адмирал-штаб, обязательно что-то предпримет против наго флота. После нашей первой победы они подумали, что у русских это вышло случайно. И они, ввиду превосходящих сил сумели тогда потопить два крейсера, да и погода благоприятствовала этим русским, что не позволила вовремя их обнаружить. Но сегодня погода была идеальной, и у нас опять был перевес в силах. После этих двух побед одержанных вами и в виду того что англичане ведут себя на море пассивно, Кайзер как я думаю, пошлёт свои дредноуты сюда к нам на Балтику чтобы заблокировать нас в Финском заливе. И не те два линкора, о которых мы знаем, а гораздо больше так как у них есть такая возможность для переброске линейных сил.
Ой, как прав Пилкин, но я не сказал что на Балтику идут или уже пришли все дредноуты первой эскадры флота Открытого моря, да ни одни, а с линейными крейсерами. Да и как я мог сказать об этом или опять сослаться на своё предвиденье.
— Вы правы Владимир Константинович. Вы даже не представляете, как скоро нам придётся вступить в бой с половиной Кайзеровского флота. А у нас для этого нет сил. Новых кораблей тоже нет, и придется сражаться тем, что есть в наличии флота. Будь у нас островное государство как Англия или Япония, да в крайнем случае подошли и Франция с Италией, мы могли бы сосредоточить весь свой флот в одном месте и это были бы уже не малые силы. А так весь российский флот поделён на два театра боевых действий. И что получается, на Черном море он преобладает и даже слишком, а тут на Балтике он у нас слабый, вот нам и приходится прятаться за минно-артиллерийскими позициями. Это нам ещё крупно повезло сегодня и месяц назад, что мы встретились – как вы только что говорили – со слабыми силами. А что будет, если мы встретимся с превосходящими силами противника – бежать и прятаться за этой самой минно- артиллерийской позицией. Чуть раньше, хотя бы на пару лет были бы заложены все эти корабли, что сейчас находятся на верфях. Большинство из них сейчас уже находились бы в строю, вот тогда можно было повоевать с немцами. А если честно, нам ещё с десяток лет не нужна была эта война.
Ваше Превосходительство, радиограмма от Ренгартена – взволнованным голосом проговорил старший радист.
Мне кажется господа, что сие известие ничего хорошего нам не сулит – прокомментировал такое поведение радиста, Свиньин.
Да, вы правы Владимир Александрович – ответил я прочитав телеграмму – это очень тревожное известие. Это радиоперехват переговоров между линкорами и эсминцами, если судить по примерным координатам пеленгов что удалось вычислить службе Ренгартена, то где-то позади нас примерно в 60-70-и милях позади нас идут линкоры противника, сколько их точно нам сообщить не могут, не знают, но не менее двух это точно. Сигнал на 'Макарова' увеличить ход, на сколько это возможно. Передать на все корабли, чтобы вели наблюдение за морем возможно ночная атака эсминцев. Радио не пользоваться даже в самых крайних случаях. Сообщение капитану 2 ранга Беренсу. Отстать от отряда на двадцать миль и вести наблюдение за противником, если он появится на горизонте в течении ближайших трех часов, то можно воспользоваться радио и предупредить нас о составе отряда кораблей противника преследующих нас. В последующим – догонять нас, или самостоятельно идти в любой наш порт.
Вот мы и удирали от невидимого противника, который шел за нами где-то там, в ночи. Что за корабли и сколько их, мы пока не знали. Вся надежда на Беренса, удастся ему обнаружить противника или нет, но и самому остаться как можно дольше не обнаруженным. Или противник прекратит преследование, сославшись на ночь, или то, что мы далеко от него оторвались. Эх, если бы не 'Адмирал Макаров' нас было бы не догнать, как некстати он получил снаряд в носовую оконечность, хотя сейчас Плен пытается поддерживать 16-и узловый ход, но этого маловато.
Николай Николаевич, сколько осталось до Гангута?
По моим расчетам, выходит 122-е мили.
А мы незнаем, на сколько мы оторвались от противника. Давай будем считать по самому максимуму – это будет 70миль. И если мы сможем поддерживать этот ход в 15–16 узлов, то немцы не успеют нас перехватить – стал я производить расчеты – если только нас не преследуют линейные крейсера. (
Это у нас первый вариант. По второму – если немцы где-то в 40-а милях позади, то они нас нагонят у входа в Финский залив. Я прав? Николай Николаевич.
Это будет зависеть от многих, Если…
Всё верно. В последующем всё будет зависеть от многих слагающих.
Радиограмма от Беренса пришла через два часа, он не стал ждать противника на месте, а пошел навстречу ему. Теперь мы знали, кто нас преследовал. В менее 60-и милях позади нас, шли двумя группами немецкие корабли – два линейных корабля типа 'Нассау' три трехтрубных крейсера из них два турбинных, и не менее десятка эсминцев из них четверо нефтяных. В первой группе, оторвавшись от линкоров миль на десять, шли два крейсера и четвёрка эсминцев – это были самые новые и скоростные корабли.
И что они увязались за нами, и никак не отцепятся, видно мы сильно их обидели потоплением трёх развалюх, даже в ночь за нами бросились в погоню. Или разозлились за обстрел портовых сооружений Мемеля. Сам же город мы не обстреливали. Ну, напугали их обывателя, может одним или парочкой не туда залетевшими снарядами, но на то и война. А они, похоже знают, что у нас один крейсер поврежден, и не может идти полным ходом. Теперь у них вся надежда на то, что из-за поврежденного крейсера мы будем медленно идти, и они успеют нас перехватить до входа в Финский Залив. Но они не знают, как он сильно поврежден и какую скорость может поддерживать. И даже не бояться, что мы можем им устроить на их пути засаду из эсминцев, и атаковать торпедами. Одна беда у наших эсминцев, это невысокая скорость полного хода. Она на четыре узла меньше чем у немецких турбинных крейсеров и на десять чем у эсминцев, и если что, им от них не уйти. Так что с засадой ничего не выйдет. Эх, быстрей бы вступали в строй наши новые эсминцы, тогда и о засадах думать будем.
Теперь всё зависит от 'Макарова' сможет он ещё продержаться три-четыре часа, то можно будет не опасаться немецких линкоров, мы будем уже рядом с домом, а там и пострелять можно будет. Да если к
