От подобной перспективы захватывало дух. Магистр действительно мог видеть будущее, разговаривать с ним и даже пользоваться полученными знаниями. Орден вертел судьбами Европы, как вздумается. Короли, императоры, великие герцоги появлялись и исчезали по мановению руки. Золото Бафомета витало над миром, вызывая раздоры и междоусобицы. Восставшие против него умирали, в непокорные города приходила чума. А тут какой-то жалкий Татинец… Что он такое? Пылинка под ногами вечности. Растоптать! И опять под ноги, пусть знают свое место.
А колдовства граф не боялся. Ему, прошедшему посвящение, бояться ли диких скифов? Цепи и ошейники — вот их удел. Гуго фон Дигенгейм станет императором.
— Скоро город, сир, — барон Цвайгель хоть и не присутствовал при разговоре с Великим Магистром, но, подобно хорошей охотничьей собаке, брал верхним чутьем след предстоящих перемен и потому обращался с нужным подобострастием. — Осталось не более двух лье. Разрешите возглавить дозор, сир?
Гуго милостиво склонил голову. Он не то чтобы особо доверял пронырливому швабу, но это был единственный, кто выжил в варварской стране из посольства папы Григория Пятого. Одного их трех рыцарей подло повесили повелением татинского князя по смехотворному обвинению в убийстве смерда, а другой умер в Славеле от приключившегося в результате побоев воспаления мозговой железы. И только Цвайгель мог провести отряд мимо города, как назло лежащего на перекрестке самых удобных дорог. Черт побери! Как надоело тайком, по ночам, пробираться по землям проклятых схизматиков, где каждый простолюдин мнит себя равным по меньшей мере владетельному сеньору. Где нельзя развлечься, запалив корчму, без риска погибнуть под мужицкими топорами. Где служанки в ответ на шлепок по заднице ломают челюсти опытным кнехтам…
Мимо Славеля, о правителе которого тоже ходили не самые лестные слухи, их лесными тропами провел местный боярин Вечкан Чечевикович. Жадный старикан запросил за свои услуги сотню марок! Но, правда, снизил цену, когда узнал об истинной цели отряда. Видимо, и ему успели насолить татинские колдуны.
Барон отсутствовал полдня, а когда вернулся, его глаза чуть не вылезали из орбит. Сопровождающие Цвайгеля кнехты выглядели еще более испуганными и передвигались осторожно. Широко расставив ноги, отгоняя вьющихся вокруг кожаных штанов мух.
— Сир, там колдун!
— Прекрасно! — хищно усмехнулся граф. — Он один?
— Да, сир! То есть нет, сир!
— Выражайтесь точнее, барон.
— С ним кот и дракон!
…Татинец готовился к празднику. Не каждый день удается взять в плен целого огнедышащего дракона. Честно говоря, и не удавалось никому целиком — по частям, да, бывало. Но в такие незапамятные времена, что в это и не очень-то верилось. А тут князь не только победил, а еще и принял на службу, взяв с дракона торжественную клятву не портить местных девок и не жрать коров. Чужих можно. Ачоа? Горынычи тоже люди.
Сам Николай в подготовке праздника участия не принимал. Сил не было смотреть на хитрую морду многомудрого волхва, затеявшего эту комедию с поединком. Негоже выставлять на всеобщее обозрение внутренние разногласия верховной власти и вздуть Серегу принародно. Такие вопросы должны решаться кулуарно.
Шмелёв прихватил с собой кота и сбежал от суеты в лес, чтобы там, в тишине и покое, Годзилка смог выполнить свое обещание. Собственно, этим Змей сейчас и занимался. Усыпленный ударной дозой молока с валерьянкой Базека мирно посапывал и не видел странных приготовлений. Горыныч сидел с закрытыми глазами, выставив перед собой поднятые лапы, потом шумно выдохнул и достал прямо из воздуха белый халат.
— Надевай, ассистировать будешь.
— А почему я? — возмутился Коля.
Годзилка открыл один глаз и посмотрел с укоризной:
— Больше некому.
— Я в медицине не разбираюсь.
— Аналогично. Обойдемся без нее.
— Магией?
— Зачем? — удивился Змей. — Чуть-чуть голосовые связки подправим, вот эту фигню изогнем, тут выпрямим… Все по науке. Держи его крепче!
— А халат?
— Выкинь его.
— Зачем тогда доставал?
Годзилка задумался.
— Не знаю. Традиция, наверное. Держи, говорю!
Коля ухватил кота покрепче и разжал ему челюсти.
— Грязными руками в рот не лезь, — посоветовал ящер. — Некультурно. И инфекцию какую занесешь.
— А как же операция?
— Дистанционно, силой мысли. Слышал про такую?
— Так и я говорю — магия.
— Магии не существует.
— А вот этот халат откуда?
— Не обращай внимания, — отмахнулся Годзилка. — Обычное смещение пространства. Так… ну-ка вот так поверни… ага, щас… минуточку… Готово!
— Так быстро? — Николай взял кота за задние лапы. Поднял на вытянутой руке и оглядел со всех сторон. — Что-то легко у тебя получилось.
— Делов-то, чай, дурное дело нехитрое. Это тебе не пушку заставить стрелять.
— Откуда знаешь про пушку?
— Слухами земля полнится, — усмехнулся Годзилка и легонько постучал когтем по кошачьему лбу. — Вася, просыпайся!
Базека открыл глаза и, обнаружив себя висящим вниз головой, недовольно заурчал. Шмелёв аккуратно поставил его на лапы и успокаивающе погладил по голове.
— Ну, скажи что-нибудь.
— Мяу!
— А по-человечески?
— Мяу!
Коля строго посмотрел на Змея:
— Слышь, ты, ящур чешуйчатый, не работает…
— Притворяется, — уверенно ответил Годзилка. Он жестом фокусника вытащил откуда-то из-за спины здоровенную стерлядку. — Васенька, рыбки хочешь? Скажи дяденьке волшебное слово.
При виде законной добычи Базека подпрыгнул и бросился ее отнимать с таким решительным видом, что дракон испуганно подскочил, вытянувшись во весь свой немалый рост. Кота это не смутило. Он вскарабкался наверх, оставляя когтями глубокие царапины на бронированной Годзилкиной шкуре, и выхватил рыбину.
— Мяу!
— Слушай, Годзил, ты точно ничего не напутал? — Коля глядел на обоих снизу, задрав голову. — Раньше у него аппетит поменьше был.
— Все я правильно сделал, — Змей с трудом оторвал Базеку от своей лапы и поставил на землю. — Желудок немного модифицировал и когти. И еще кое-что… из мужской солидарности. А говорить он должен, но не хочет. Вася, ну скажи что-нибудь, а?
— Мяу!
