нечем?»
Отвечает Елица-сестрица:
«О мой милый брат, болящий Дойчин! Хлеба белого у нас довольно, . Красного вина у нас в избытке,
Хватит злата и холстины белой,
Есть у нас чем вышивать на пяльцах. Что расшить и чем узоры вышить. Нет, другое нас постигло горе: во Объявился к нам Арапин Усо,
Под Солунем во широком поле,
Из Солуня требует юнака,
Чтобы вышел с ним на поединок-Но в Солуне нет сейчас юнака, Чтобы вышел с ним на поединок.
Как узнал про то Арапин черный, Обложил солунцев тяжкой данью:
С каждого двора берет по ярке,
Да по печи подового хлеба,
90 Красного вина берет по бочке,
И ракии жженой по бочонку,
Да по двадцать золотых дукатов,
Да к тому еще по красной девке,
По девице или молодице;
Весь Солунь ему исправно платит,
И твоим дворам платить настало; Нету у тебя родного брата,
Чтобы дань собрал он для Арапа, Сами мы собрали, горемыки, юо Только как нести ее, не знаем,
Дань Арапин принимать не хочет, Без сестры, без Блицы-девицы;-Слышишь ли меня, болящий Дойчин, Как могу я полюбить Арапа! Слышишь ли, коль ты еще не помер?» Говорит тогда болящий Дойчин:
«Чтоб, Солунь, тебя огнем спалило! Или нету у тебя юнака,
Чтоб с Арапом вышел потягаться, но Нет, нельзя мне умереть спокойно!»
И зовет он любу Анджелию: «Анджелия, верная супруга!
Жив ли мой гнедой еще на свете?»-
Отвечает люба Анджелия:
«Господин ты мой, болящий Дойчин! Твой гнедой покуда в добром здравье, Хорошо я за гнедым ходила».
Говорит тогда болящий Дойчин: «Анджелия, верная супруга!
120 Ты возьми-ка моего гнедого,
Отведи гнедого к побратиму,
К побратиму Перу в его кузню, Пусть он в долг мне подкует гнедого; Сам хочу идти на бой с Арапом.
Сам хочу идти, да встать не в силах». И его послушалась супруга,
Вывела могучего гнедого,
К Перу-кузнецу с конем явилась,
А когда кузнец ее увидел,
1зо С ней повел такие разговоры: «Стройная невестка Анджелия, Неужели побратим скончался,
Что ведешь ты продавать гнедого?» Говорит красавица невестка:
«Что ты, Перо, мой любезный деверь! Побратим твой вовсе не скончался,
Но тебе велел он поклониться,
Чтобы в долг ты подковал гнедого,
Он идти на бой с Арапом хочет, но А вернется — и С тобой сочтется». Отвечает ей на это Перо:
«Анджелия, милая невестка!
Не с руки мне в долг ковать гнедого, Дай в заклад мне черные ты очи,
Я лобзать и миловать их буду До поры, когда мне долг заплатят». Люто прокляла его невестка. Загорелась, как живое пламя,
Увела некованным гнедого, iso К Дойчину болящему вернулась. Обратился к ней болящий Дойчин: «Анджелия, верная супруга, Подковал ли побратим гнедого?» Застонала люба Анджелия:
«Господин ты мой, болящий Дойчин
Пусть господь накажет побратима!
Он не хочет в долг ковать гнедого, Эти очи миловать он хочет,
До тех пор, покуда не заплатишь; да Но пристало ль мне любить другого, При тебе-то, при живом супруге?»
Как услышал то болящий Дойчин, Говорил своей он верной любе: «Анджелин, верная супруга!
Оседлай могучего гнедого,
Принеси копье мне боевое!»
А потом сестру он призывает:
«Елица, любимая сестрица!
Принеси мне крепкую холстину, ио Спеленай меня, сестра, от бедер, Спеленай от бедер и до ребер,
Чтобы кость не вышла из сустава,
Чтобы с костью кость не разошлася». Женщины послушались больного: Мощного коня жена седлает И копье приносит боевое;
А сестрица достает холстину,
Пеленает Дойчина больного,
Пеленает от бедра до ребер, iso Надевает саблю-алеманку, .
Мощного коня ему подводит,
Дойчина сажает на гнедого И копье вручает боевое.
Мощный конь хозяина почуял И взыграл под ним, возвеселился,
И поехал Дойчин через площадь.
Так гнедой под ним играет-пляшет, Что из-под копыт летят каменья. Говорят солунские торговцы: wo «Слава господу! Вовеки слава!
С той поры, как умер храбрый Дойчин, Не видали лучшего юнака В белокаменном Солуне-граде.
И коня не видывали лучше».
Едет Дойчин во широко поле,
Где Арапин свой шатер раскинул. Увидал его Арапин черный,
Вскакивает на ноги со страху, Говорит ему Арапин черный:
2оо «Бог убей тебя, проклятый Дойчин, Неужели ты еще не помер?
Заходи, вина испей со мною,
Бросим наши ссоры, наши споры,
Все тебе отдам, что взял в Солуне». Говорит ему болящий Дойчин: «Выходи, Арап, ублюдок черный!» Выходи со мной на бой юнацкий, Чтоб в бою юнацком потягаться, Красного вина ты попил вдосталь,
210 Девушками всласть себя потешил!» Говорит ему Арапин черный:
«Брат по богу, воевода Дойчин! Бросим наши ссоры, наши споры,
Ты сойди с коня, и выпьем вместе, Все тебе отдам, что взял в Солуне, Возвращу тебе невест солунских! Правым господом готов поклясться, Сам я навсегда уйду отсюда».
Тут увидел воевода Дойчин,
220 Что Арап сразиться с ним не смеет, Разогнал он мощного гнедого,
Прямо на шатер его направил,
Он копьем поднял шатер Арапа, Глянь-ка под шатром какое чудо!
Под палаткой тридцать полонянок, Сам Арапин черный между ними.
Как увидел Арапин чумазый,
Что его не пожалеет Дойчин, Вскакивает он на вороного ззо И копье хватает боевое.
Встретились они в широком поле, Боевых коней разгорячили.
Говорит тогда болящий Дойчин: «Первым бей, Арап, ублюдок черный, Первым бей, не пожалей удара!»
