столицы.
- Почему ты хочешь плыть по реке? - задал вопрос другой воин. - По императорской дороге ближе.
- Но, по реке безопаснее, мой господин, - сказала Сайо. - Война, много благородных воинов ушли по зову Сына Неба, да продлится его жизнь десять тысяч раз по десять тысяч лет. На дорогах появились шайки простолюдинов.
- Ты так и не сказала, что делаешь здесь, - сурово напомнил соратник сегуна. - Какое такое поручение мог дать твой господин наложнице?
- Я не должна этого говорить, мой господин, - поклонилась девушка.
- Мы не просто так интересуемся, - нахмурился мужчина.
- Могу лишь сказать, что я покупала для моего господина... некое лекарство, которое здесь дешевле, чем в столице.
- Купила? - усмехнулся молчавший до этого воин.
- Да, мой господин.
- Покажи, - потребовал соратник сегуна.
Девушка покопалась в сумке и вытащила бронзовую коробочку.
- Дай сюда!
Сайо тяжко вздохнула и с поклоном протянула ее мужчине.
Воин открыл крышку, понюхал. Как-то снисходительно - понимающе улыбнулся.
- Сколько лет твоему господину? - спросил он, возвращая лекарство.
- Сорок пять, мой господин, - поклонилась Сайо, убирая лекарство в сумку.
- А тебе?
- Двадцать три, мой господин, - ответила девушка.
- Заездила хозяина? - глумливо засмеялся воин.
Соратник сегуна скривил губы в похабной улыбке.
- Мой господин добрый хозяин и могучий мужчина, - потупив глаза, проговорила Сайо. - Он телохранитель самого Сына Неба, господа.
Воины примолкли. Тот, что ее допрашивал, вдруг нахмурился.
- Посмотри на меня!
Сайо подняла глаза.
Мужчина пристально вглядывался в нее.
- Стань сюда!
Девушка повиновалась. Теперь свет от двух бумажных фонарей падал ей на лицо. Она не опускала глаз, мысленно читая молитву, которой в детстве научил ее преподобный Кимцзы.
- Иди, - как-то неуверенно проговорил соратник сегуна и, махнув рукой, потянулся за кувшином.
Сайо поклонилась и не торопливо направилась в свою каморку. Едва она закрыла за собой дверь, ноги ослабели и, девушка рухнула на щелястый пол. Зубы начали выбивать противную дробь, руки задрожали, а горло перехватило так, что невозможно было сделать вдох. Сайо задыхалась, в мучительной боли, наконец, спазм отпустил и, она заплакала, кусая себя за руку, чтобы ее рыдания случайно не услышали сквозь тонкую дверь.
С трудом встав, девушка добралась на кровати и легла не раздеваясь. Горькие, слезы жгли ей глаза, рыдания сотрясали грудь.
- Мама, - неожиданно для самой себя, проговорила Сайо. - Где же ты, милая мамочка? Найду ли я тебя когда-нибудь?
И в этих словах было столько горечи и страха, что девушка еще сильнее заплакала. Не знавшая родительской любви, с самого раннего детства привыкла она к своему сиротству, к тому, что нет у нее никого в целом мире. И вдруг появилась надежда встретиться с самым дорогим человеком. С той, кто подарила ей жизнь, выпустив в этот жестокий мир.
Ни в разбойничьем плену, ни в замковой темнице Сайо не испытывала такого страха, как сегодня. Там ей казалось, что все уже кончено, надеяться не на что, и оставалось лишь достойно встретить смерть. Но сейчас, когда она вновь обрела надежду, мысль о том, что ей придется вновь возвращаться в тюрьму, особенно больно рвала душу.
Слезы принесли долгожданное облегчение. Замерзнув, она заползла под одеяло и тихо всхлипывая, заснула.
Когда Сайо, приведя себя в порядок, вышла в зал, там уже суетились подавальщицы. За столами сидели постояльцы и дружно уплетали завтрак. К удовольствию девушки, сейчас здесь были одни простолюдины. Она подошла к хозяину и спросила о своем спутнике.
- Он уже поел, - буркнул тот.
- Тогда скажи, чтобы мне подали чаю с лепешками, - громко велела Сайо.
- Ты не будешь рис? - удивился мужчина.
- Нет, - поморщилась девушка. - Чай лепешки и мед.
