Леонид далеко, и он не одобряет предателей. Как и святой Адриан. По-моему, угли сейчас погаснут.
- Алва освободил Ричарда от клятвы.
- Это говорит об эре, а не об оруженосце.
- Простите, - Робер помешал уголья, по черному побежали закатные сполохи, - не мне судить Ричарда и Алана.
- Сейчас судят не их, - напомнил Левий. - Странное дело, на первый взгляд суд над Алвой кажется глупостью, причем двойной. Герцог Алва жертвует собой, спасая короля. Но умный человек, к каковым я причисляю кэналлийца, спасал бы не Фердинанда, а Талиг. Альдо Ракан заполучил ценнейшего заложника и вытаскивает его на открытый суд с очевидным приговором. Зачем?
- Чтобы исправить мою нерасторопность. Остановив казнь, я оставил Альдо с Алвой на шее, но без средств.
- Глупости, - на коленях кардинала непонятным образом возникла кошка, - ваше благородство играло Ракану на руку. У него был роскошный выбор: его новое величество мог свалить все подлости на разрубленного Люра, поблагодарить Ворона за самоотверженность и отпустить марагонца Олла-ра к кошачьей матери. Конечно, он вряд ли до нее бы доехал, но причем здесь Альдо Ракан? Ну а если б и доехал… Согласитесь, такое знамя Талиг не украсит, а как заложник Ворон много ценнее, по крайней мере, в глазах Ноймаринена и Фомы. Особенно если страна узнает, от кого на самом деле «дети Фердинанда».
- А вторая возможность? - Раскаленная жаровня, черные крыши за окнами, запах пряностей и покой… А прошлой ночью Ноха казалось ужасной, почему?
- Вторая? Опять-таки отпустить всех, но Ворона убить. Немедленно и прилюдно. Пристрели вы Алву на месте, особого удивления это ни у кого бы не вызвало, даже у него самого, но Ракан захотел суда. Он его получил, а дальше?
- Не знаю.
- Алва, целивший во всадника и попавший в коня и капрала, это смешно. - Рука кардинала ласкала кошачью шерсть, но глаза были злыми. - Абсурдные обвинения, абсурдная процедура, абсурдные одежды! Что можно вменить кэналлийцу по га-льтарским кодексам? Да ничего! По законам ана-ксии измена - преступление против государства. В ран-неимперские времена туда же подогнали преступления против императора, но императора действующего. В этом смысле Алва невинен, как невеста, а вот Его Величество Ракан - увы…
- Ваше Высокопреосвященство, - сейчас он спросит и услышит то, что знает и так, - Алву убьют?
- Все идет к тому. - Кардинал снял с колен недовольно вякнувшую кошку, встал, прошел к окну. - Альдо нужен мертвый Алва, до такой степени мертвый, чтоб слухов о том, что кэналлиец жив, и тех не возникло. Ракан идет даже на то, что Ворон изваляет суд в грязи. Ведь это, как ни печально, доказывает подлинность подсудимого.
В горле запершило, Робер кашлянул и повернул жаровню. Над носиком кувшина клубился розовый пар, потрескивал раскаленный песок, сзади что-то заскрежетало, Иноходец резко обернулся. Ничего страшного, просто кошка точит когти о сундук.
- Ваше Высокопреосвященство, - насколько можно верить этому человеку? - выдвинутые обвинения можно опровергнуть?
- Чем нелепее обвинения, тем труднее с ними спорить. - Левий принялся неторопливо задергивать портьеры - медленно, словно не желая поворачиваться к собеседнику лицом. - Поверьте кардиналу, мои предшественники отправили на костер и в мертвые озера тысячи. Большинство обвинений были еще глупее.
- Покушения не было. - Пусть знает, хуже не будет. - Алва не стрелял в короля, а Давенпорт не был в Тарнике.
- Не могу сказать, что моя совесть чересчур нежна, - Левий наконец отгородился от сгустившихся сумерек и вернулся к камину, - но подробности воцарения Альдо Ракана могут оказаться… слишком своеобразными для члена конклава. Я не желаю их знать, по крайней мере сейчас.
- Их знаю я. - Что сделает Альдо, если Эпинэ поднимется на кафедру и потребует привести себя к присяге? Прикажет замолчать? Вызовет гимне-тов? Выстрелит? Объявит сумасшедшим?
Кардинал подхватил кошку и водрузил на прежнее место.
- Судья не может свидетельствовать, а кодексы признают свидетелями лишь очевидцев. Вы присут ствовали при покушении на Его тогда еще Высоче ство и при убийствах в Тарнике? Насколько мне известно, нет. А где те, кто присутствовал или за писан в таковые? Давенпорт и кэналлийцы далеко, мертвые, в том числе и господин Килеан-ур-Лом-бах, в Закате, а от перевязи Люра Ворон не отопрется.
- Он и не пытается, - устало произнес Ро- бер, - но он исполнял свой долг.
Левий вздохнул.
- Попробуйте взглянуть на дело глазами Фен-шо, - посоветовал он. - Альдо объявил себя королем со дня отречения Фердинанда. «Павлины» с «гусями» это признали. С их точки зрения, Алва напал на солдат и офицеров законного короля, исполняющих СВОЙ долг. Фердинанд в своем треклятом манифесте велел Первому маршалу сложить оружие, а не драться. Вы можете доказать, что, исполни Ворон приказ, его бы прирезали в ближайшем овраге, а Оллара и заложников казнили?
- Нет.
- И никто не сможет, так что Алву признают виновным. Тем более что Оллар скажет все, что ему велят. Это не король, не человек и даже не крыса, потому что крыса бы защищалась.
- Вино готово. - Он не станет ничего предлагать, пусть это сделает Левий. - Но я не уверен в том, что положил мед.
- Это плохо. - Кардинал подставил кружку. - Когда человек не помнит, куда кладет мед, а куда - перец, ему следует отдохнуть.
- Я положил перец? - Вот так и сходят с ума. - Прошу прощения.
- Не положили, - успокоил Левий, - но если не выспитесь этой ночью, полижите. Вам ли не знать, что лошадей загонять не следует.
- За лошадей решают всадники. - С медом все в порядке, а вот корицы могло быть и меньше, хотя Левий ее вроде любит.
- А за людей решает совесть. - Кардинал щелч ком захлопнул крышку. - Пусть настоится. И все- таки, герцог, что заставило Альдо нырнуть в лужу?
А действительно, что? Слухи про Хексберг? Но о суде заговорили еще на коронации. Альдо был пьян своим триумфом, но не настолько же…
- Сюзерен не хочет решать судьбу Алвы в одиночку, - предположил Эпинэ, разглядывая львов на кувшине.
- Это похоже на Альдо Ракана. Ему кажется, что, если использовать для подлых дел подлеца, останешься чистым, а подлеца можно выбросить - не жалко. Был Айнсмеллер, теперь Кракл и Феншо. После приговора их если не казнят, то с позором прогонят, а ваш друг разведет руками. Именно так поступает Его Величество Дивин, когда из его хвоста выпадает очередное перо. Кстати, давно хотел спросить, зачем вы понадобились гайифскому послу?
- Сам не понял. - Дурацкий разговор, иссушающая мозги жара, удивленное сморщенное личико, очень удивленное. - Конхессер Гамбрин хотел передать мне письмо от старого знакомого и не передал.
- Ваш знакомый накоротке с послами, он дипломат? И почему вы не пьете?
- Не люблю очень горячее вино. Мой знакомый - офицер-артиллерист. Мы познакомились в Кагете. Гамбрин говорил, что свободный генерал, у которого служит Ламброс, готов предложить нам свои услуги.
- Не любите горячее, пейте холодное, - подмигнул Его Высокопреосвященство, - а что до генерала- наемника, то вряд ли он появится, даже если существует. Особенно если существует. Видите ли, нар-шад Шауллах убил льва. Черного. А нар-шад-ар-марим Астаррах поднял алые паруса. Гайи-фа и Бордон ждут цветения миндаля и гостей из-за моря. Им не до талигойских яблонь.
- Шады вступают в войну? - не поверил своим ушам Робер. - На чужом берегу?!
- По всей вероятности, - кивнул кардинал. - Но шады далеко, а весна еще дальше. Мориски могут ждать, мы с вами - нет.
