подозревал, что это могла быть вовсе и не шутка.
– Так куда вы все-таки идете? – снова поинтересовался Растаман. – Вижу ведь, тут теплоход этот пропавший замешан. Пассажиров, что ли, найти хотите? Что за приступы неконтролируемого гуманизма? Или вы за бабло подрядились?
– Тебе, сало, все равно не скажем. Должок мне погасил – и спасибо, – скрипуче заявил Бандикут. – Дальше сами разберемся. И особо не звони за теплоход и за то, что нас видал. Я тебя знаю, все равно попалишься, но – по мере сил не звони.
– Ты же знаешь, мне на дела двуногих наплевать, – сказал толстопуз, поддергивая сползающие шорты.
– Кто бы говорил, – иронически скривил рожу Бордер. – Сидишь тут в подземелье, как паук, за паутинки всех дергаешь... Сбрехал, поди, что про теплоход-то не слышал? Не может такого быть.
– Ну и сбрехал! – неожиданно признался Растаман. Он подошел к холодильнику, достал себе банку пива, с треском открыл и опрокинул в бездонную глотку, потом взял пульт и убавил громкость музыки. – Ну и сбрехал; знаю про теплоход. Тут с вашим теплоходом реальная такая суматоха, если серьезно. Орден засуетился, так что вы, парни, поосторожнее.
– Убьют – плакать станешь? – спросил Бордер, поднимаясь и отряхивая свой вампирский плащ, словно испачкался, сидя на диване.
– Плакать хрена с два стану, но с вас мне толку всегда больше было, чем с Ордена. Знаешь ведь, не люблю я их. И они меня не особо любят. А еще, говорят, в районе Ща видели Дьякона.
Про Дьякона Володе доводилось слыхать и раньше – он был одной из мифических личностей Пятизонья. Чокнутый сталкер, который везде искал Антихриста, чтобы убить. Понятное дело, на роль Антихриста безумцу годится кто угодно, потому сталкеры в свою очередь охотились за Дьяконом. Точнее сказать, пытались охотиться: бытовало вполне серьезное мнение, что Дьякона на самом деле не существует, а якобы убиенные им сталкеры – жертвы банальных частных разборок, каковых в Пятизонье пруд пруди.
– Дьякона где только не видели, а толку, – безразлично махнул рукой лысый сталкер и снова сел. – Вот про Орден любопытно. Им-то какой интерес?
– Ордену везде интерес, – мрачно сказал Бандикут. – Им только дай лапу наложить, а что там в сети попало – разберутся позже.
Слушая разговор, лейтенант пытался понять, что же с ним произошло. Никаких особенных сверхъестественных сил он в себе не чувствовал, только побаливало расковырянное жирным Растаманом плечо – заморозка уже начала отходить. Володя искренне надеялся, что толстяк не занес туда никакую инфекцию, не говоря уже о наноагентах. Проверить это он не мог никак, в сложившейся ситуации оставалось лишь полагаться на авось. Про марионетку он, конечно, верно сказал, марионетка и есть... Но, с другой стороны, хорошо, что хоть жив до сих пор. И даже здоров. И почти что цел... А импланты можно и выковырнуть, в самом деле. Это ведь у новых сталкеров, то есть людей с имплантами, благодаря Катастрофе оплавившимися и наделившими владельцев уникальными возможностями, эти самые импланты стали частью организма. Нельзя вынуть сердце, чтобы человек при этом не умер – и импланты нельзя. А временные, то есть такие, как вставил Растаман, действительно тот же военфельдшер перочинным ножом вытащит. Дьявол, это ж сколько объяснительных придется писать по возвращении! Выжил один из группы, вернулся с нештатными плавлеными имплантами... Кто вставлял, с кем контактировал, кто помогал...
Тьфу ты. Еще вернуться надо, а потом уже про объяснительные думать. Может, если и в самом деле Бандикут не врет и получится найти пропавшую девушку, то и никакие объяснительные не понадобятся.
– Слушайте, – довольно неучтиво перебил Володя негромко переговаривающихся сталкеров, – раз уж я теперь практически один из вас...
Бандикут отвратительно захихикал, Бордер кисло улыбнулся, а жирный врач-подпольщик со скептическим видом почесал толстое брюхо.
– Хорошо, – быстренько поправился военврач, – раз уж мы теперь вроде как вместе работаем, может, расскажете, зачем железяки могли похитить теплоход? Точнее, не теплоход, а людей с него?
– Да тут все просто на самом деле, – ответил Растаман. – Сталтехов видел?
– Ха-ха! Видел... Он не то что видел, один его так за задницу ухватил, что до сих пор небось синяки! – заржал Бандикут, в ажитации хлопая по дивану ладонью.
– Тем более, – не разделяя его веселья, продолжал Растаман. – Сталтех есть что? Сталтех есть бывший человек, из которого наши маленькие друзья сделали наномеханическое существо. Но все равно видно, что сталтех – почти то же самое, что и робот. И чем дольше существует это существо, уж простите за тавтологию, тем больше становится роботом. Потому ходят слухи – хотя есть серьезные основания полагать, что это и не слухи вовсе, – что наники пытаются сделать такого сталтеха, который внешне будет выглядеть как самый настоящий человек. Видимо, для этого им люди и нужны.
– Так вот же, – Володя показал на Бандикута. – Тоже почти что люди.
Коротышка наклонил голову набок, словно прислушивающаяся собака. Бордер хмыкнул.
– Эти рожи? Ты не понял, брат, – вздохнул Растаман. – Им нужны люди, которые не вызовут подозрений за территорией Зоны. Эти рожи не годятся – на них пробы негде ставить, плюс остаточные явления, которые любой сканер считает... То ли дело, скажем, ребенок. Или женщина, среди сталкеров женщин – раз-два и обчелся...
– А зачем этим... наноботам выходить за территорию Зоны?
– А зачем люди с той стороны лезут сюда? Добыть вещи, которых за территорией Зоны нет. Точно так же там есть вещи, которых нет в Пятизонье. Но в целом, конечно, можно только догадываться, что наники затевают... К примеру, захват власти в России.
– То есть?! – опешил Володя, не веря собственным ушам.
– То есть симпатичная девушка встречается с президентом Российской Федерации, скажем, на каком-то праздничном мероприятии, когда президент выходит в народ. Хватает его за руку, молниеносно перебрасывает в его тело колонию специально выращенных наноорганизмов...
– И?! – насторожился Бандикут.
– И все.
В комнате повисла тишина, нарушаемая только еле слышной музыкой и урчаньем холодильника.
– Однако... – протянул наконец Бордер с уважением. – Никогда о таком не думал.
– Я же не говорю, что так оно и есть, – засмеялся толстяк, явно наслаждаясь произведенным эффектом. – Это только одна из версий. Может быть, у них совсем другие планы, там ведь и логика иная, и мораль... Искусственный интеллект – штука страшная, братцы, и недоступная нашему пониманию.
– Да нет, сало, – покачал головой Бандикут. – С учетом некоторых обстоятельств, неизвестных тебе, твоя версия очень даже толковая.
Володя внимательно смотрел на Бандикута, потом перевел взгляд на задумчиво кивающего Бордера.
Дочь председателя Совета Федерации. Третьего лица в государстве. Что ей стоит встретиться с президентом, с премьером, с председателем Государственной Думы, с министром обороны, не говоря уже об отце?!
– Получается, что... – начал было лейтенант, но Бандикут торопливо рявкнул:
– Цыц! Ты, доктор-врач, помалкивай в кулачок! Жопе слова не давали, слыхал в детстве такое? Понял – ну и молчи, по пути разберемся.
Растаман недовольно хмыкнул, но ничего не сказал. Смолчал и Володя: в самом деле, зачем рассказывать этому странному человеку о том, что среди похищенных – дочь председателя Совета Федерации? Бандикуту виднее.
– В любом случае пора заканчивать обсуждение, – решительно поставил точку Бордер. – Идти пора, засиделись мы тут.
– Скатертью дорога, – заявил толстопуз. – Катитесь колбаской. Будет нужда – заходите.
– Не забудь мою просьбу, сало: раз про теплоход знаешь, то про нас хотя бы не звони, – напомнил Бандикут, собирая свои нехитрые манатки с дивана. – А то побежишь сейчас Ордену стучать.
– Я же сказал уже один раз: с Орденом мне не по дороге, – насупился Растаман.
