электронными манометрами. В углу стояли столик и кресло, на столике – пустая бутылка из-под дешевой водки с пожелтевшей этикеткой.
– Знакомое хозяйство, – довольно осклабился Бандикут, помогая энергику втащить еле живого Володю внутрь. Военврача посадили в вертящееся кресло, после чего Бандикут запер дверь на такой же засов, как снаружи, и заявил:
– Можно тут малость отдохнуть, а то доктор-врач, того и гляди ноги протянет.
– Ноги сейчас ты сам у меня протянешь! – угрожающе пообещал Бордер, наставив на коротышку указательный палец. В случае с энергиком палец равнялся стволу крупнокалиберного пистолета, направленному в лоб, поэтому Бандикут испуганно икнул. – Что ж ты, гадина корявая, так сразу нас Хирургу продал?
– Кого это я продал?! – возмутился коротышка, переходя в наступление. – Кого это я продал? Никого я не продавал! Я для этой... для конспирации сказал, что я, мол, с ними. Я ж знал, что все будет чики-пуки! Мимикрировал, во!
– Да ты хотел Хирургу всю информацию слить, я ж по роже твоей крысячьей видел! – Бордер злобно провел растопыренной ладонью перед самым носом Бандикута. Тот прикрыл глаза и съежился. – Прикинул, что их больше, и что с ними обстряпать дельце будет проще! Говори, так? Так?!
Бандикут сокрушенно вздохнул, почмокал губами и сознался:
– Ну, так. А что, разве неправда? Мы втроем уже чуть не влипли несколько раз, а тут с компанией быстро разобрались бы...
– В гробу я видал такую компанию, – сурово сказал Бордер, не опуская руку.
Володя наблюдал за этой непринужденной беседой, бессильно развалившись в кресле и свесив руки почти до пола. Больше всего ему хотелось сейчас провалиться в сон, голова сильно кружилась, мысли путались и плясали. Однако один из ускользающих обрывков мыслей неожиданно подал хорошую идею: стимуляторы. А ведь точно, у него в запасе остались стимуляторы из набора «репки»!
Через минуту после того, как военврач разогнался стимуляторами, ему стало не в пример лучше. Тошнота сменилась острейшим чувством голода. Оба сталкера внимательно смотрели на него – Бордер выжидающе, а Бандикут с заметной радостью, потому что поиски в рюкзаке армейского стимулятора и последующая процедура его приема прервали ссору с энергиком.
– Все в порядке, – максимально бодро сказал Володя. – Перекусить бы...
– Ты ж только что у Хирурга в гостях жрал... – начал было сварливым тоном Бандикут, но тут же осекся и принялся возиться с банками.
Лейтенант не отказался даже от спиртного, подумав, что в теперешнем его состоянии все пойдет на пользу. Нельзя сказать, что организм наполнился силами, но кашу после пары глотков спирта Рождественский жевал с удовольствием.
– Всего пару раз такое видел, – пробурчал Бордер, который сидел на полу у двери, закутавшись в плащ.
– Чего? – не понял Бандикут.
– Я не тебе. Пару раз такое видел, лейтенант, как мертвецов оживляют. Но там пара сильных биоников работала, в другом случае даже трое. А тут – Салтан, бионик никакой, так, креветка на безрыбье, и ты – вообще новичок с примитивными имплантами. Как такое получилось? У тебя в роду каких-нибудь экстрасенсов не было? Колдунов?..
– Да ну, какие колдуны, – Володя продолжал жевать, пытаясь припомнить свою родословную. – Батя повар, мама – учитель была. Дед один вроде адвокат, другой – что-то по чиновничьей линии. Бабки тоже ни в чем таком не замечены...
И только теперь Рождественский вдруг понял, что произошло.
Он только что оживил покойницу. Словно Христос Лазаря. Мертвое тело, которое можно было смело закапывать, или что они тут делают с мертвецами, ожило. Конечно, эта девица была уже не совсем человек, черт ее знает, что за электроника у нее напихана внутри, но с точки зрения медицины – простой, человеческой – она была окончательно и бесповоротно мертва. А он, лейтенант Володя Рождественский, вернул ее с того света. Сам убил – и сам вернул...
– Дошло наконец? – насмешливо спросил Бандикут. – Вижу, что дошло... А я еще думал, чего это наш доктор-врач такой спокойный. Сидит себе, хавает, бухает...
– Как я это сделал? – с трудом промямлил потрясенный военврач, не в силах прожевать очередную порцию каши.
– А черт тебя знает, – задумчиво сказал Бордер. – Странно все это, в высшей степени странно.
– И что теперь со мной будет?
– Да ничего. Лечи людей. Меня вон, если подстрелят. Бандикута тоже можно, хотя и нежелательно. Воскрешай, коли придется. Бандикута не надо, невелика потеря, только зря драгоценную энергию переводить.
– Иди в задницу! – дежурно бросил злобный гном.
Володя наконец проглотил кашу и посмотрел на свои ладони. Руки как руки. Пошевелил пальцами – ничего особенного.
И все-таки он воскресил ее. Воскресил...
– Охренел? – с пониманием поинтересовался лысый энергик. – Хирург вон тоже охренел, потому мы и ушли более или менее спокойно.
– А почему он Хирург? – спросил Рождественский, чтобы хоть на мгновение отвлечься от лезущих в голову невероятных мыслей. – Тоже бионик?
– Дерьмо он, а не бионик, – отрезал Бордер. – Людей технично режет, потому и Хирург.
– Вообще сволочь, – поддакнул Бандикут, но на него никто не обратил внимания.
Посидели, помолчали, причем энергик исподлобья изучал военврача, словно только сейчас его увидел. Володя и сам был бы не против себя поизучать. Особенно в свете последних событий. Теперь вся его жизнь должна была пойти по-другому. Это же, можно сказать, настоящий звездный час! С таким уважением на него даже дворовый хулиган Малютка Скуратов не смотрел, когда, будучи пятиклассником, Вовочка Рождественский в первый раз решился дать заклятому обидчику сдачи. Хотя, конечно, Скуратов тогда воззрился на шпенделя с веселым изумлением, а вовсе даже не с уважением. Но после уже не доставал Володю специально, так, разве что тот случайно попадался ему под ноги. А то, как смотрел на него Хирург – это что-то! Ради этого стоило жить. Ради этого, наверное, стоило терпеть тумаки в школе и насмешке в академии. Стоило ждать, надеяться и верить. Гнать, держать, вертеть, обидеть... видеть, слышать, ненавидеть... и зависеть и...
Володя понял, что окончательно отключается. Дурацкая школьная считалка всплыла неизвестно из каких закоулков мозга и действовала не хуже бенгальских тигров, которых надо считать для того, чтобы успешно заснуть.
Володя с усилием разлепил веки. Бордер все так же пристально смотрел на него. Коротышка рылся в припасах и неодобрительно бурчал себе под нос – видимо, припасов оставалось мало.
– Надо бы водой затариться, здесь вода своя, артезианская, – заметил он, поболтав флягой. – По идее, тут и склады со жратвой должны иметься. Неприкосновенный запас.
– Вот доктор малость отдохнет, тогда и двинем дальше, – рассудительно сказал Бордер. – Ты, доктор, вздремни, если есть такая потребность. Мы постережем.
Володя благодарно кивнул и закрыл глаза.
И в этот же миг что-то живое обрушилось на них с потолка.
Костик балансировал на шаткой телевизионной тумбочке, возясь с защелками вентиляционной решетки.
– Барашки приржавели, – пыхтя, докладывал он. – Никак не поддаются... Сейчас я их...
Марина держала Костика за ноги. Поддержка ее была скорее моральной, потому что вздумай незадачливый нейролингвист свалиться с тумбочки, черта с два она бы его удержала. Но нейролингвист не свалился, более того – отвинтил приржавевшие барашки и спрыгнул на пол, держа в руках облепленную пыльными космами решетку.
– Готово! – с гордостью произнес он, словно только что совершил невероятное открытие, несущее счастье и процветание всему человечеству.
