— Я не люди, я дракон!
— Какая мне теперь разница, — сокрушенно вздохнул гномик. — Ладно, хорош волынку тянуть. Давай грузиться. Согласно накладной с тебя семь ядреных бомб…
— Я дракон и ядреных бомб ведьме не дам! Она, дай ей волю, весь мир в порошок сотрет, лишь бы Кощея изничтожить.
Гномик почесал в затылке.
— Тогда нам продай. Хорошую цену дадим. Мешков по двадцать за каждую.
Ойхо задумался.
— Без запалов?
— Согласны и без запалов! — азартно рявкнул гномик.
Его готовность теперь заставила дракона почесать репу.
— Не, даже запалов не продам. Обойдетесь динамитом!
Гномик огорченно вздохнул.
11
Чем закончились переговоры на высшем уровне, Алеша не помнил. Очнулся он в чистом поле. Глаза не хотели открываться. Юноша сел. Переход в вертикальное положение отозвалась могучим ударом колокола внутри черепной коробки.
— У, е-мое-е-е… — Алеша схватился за голову. Пальцы наткнулись на ежик коротких волос.
— Сэйчас лэчить буду, — обрадовал его голос Вано, и под нос авантюриста ткнулся черпак, источающий ароматы сгущенного вина колдуна-недоучки.
— О нет! — Юноша отшатнулся. — Я это… в смысле… побриться бы не мешало.
Алеша еще раз провел рукой по голове.
— Пэрья нэт, галава мэзнэт! — Ара сунул клюв в черпак, от которого отказался глава экспедиции.
Зашевелились остальные члены команды. Алеша руками разлепил веки, и первое что увидел — придавленные камнем листки. Один пергамент содержал подробное описание маршрута до сада с молодильными яблочками, в точности совпадавший с маршрутом, писанным Ягой под диктовку Кощея, второй — пространный текст договора. Алеша сфокусировался, прочитал первые строки, тихо ахнул и уставился на свою команду.
— Так, колитесь, какая сволочь про молодильные яблочки заикнулась?
— Он! — Команда дружно указала на Вервольфа.
— Попрошу не тыкать! — немедленно вскинулся Вервольф Вольфович. — Я политический деятель! И вообще, кто просил меня к курительнице привязывать?
— Не быть тебе президентом, — обрадовал главу оппозиции Алексей, засучивая рукава.
— Вай! Дарагой! Зачэм сэрдишься? — вскинул руки Вано. — Так харашо таргавали-и-ись… до сих пор душа поет!
— Торговались? — Алеша попытался читать дальше, но строчки прыгали перед глазами.
— Дай я. — Елисей взял из рук брата пергамент. Быстро окинув взглядом лист, тихонько присвистнул. — Ну вы даете! Ваша доля — пятьсот процентов прибыли от торговли яблоками, которые вырастут из семени молодильного яблочка, которое мы обязаны добыть для хана Хучума.
— Пятьсот?! — ахнул Алеша. — Ты не ошибся? Может, пятьдесят?
— Пятьсот, — подтвердил царевич.
— Нас пять, — Вано растопырил пальцы руки, — я-я-я, А-а-ара, Ва-а-ася, Алэксэ-э-эй, Елисэ-э-эй.
— Охрану Хучум уговорил в расчет не брать, — сообщил, зевнув, Васька, — очень ему не хотелось девятьсот отдавать.
— Жлоб! — пьяно икнул Ара.
— Бедный Хучум, — искренне посочувствовал хану Алеша.
— И-а-а-а!!! И-а-а-а!!! — согласился с Алешей трубный голос за его спиной.
Юноша обернулся.
Караван из ста пятидесяти осликов, впряженных в нагруженные доверху телеги, мирно щипал травку. Около них хлопотали караванщики, терпеливо ожидая, когда команда Алексея придет в себя. Рядом с ними на земле лежала бочкообразная туша бывшего великого батыра, связанного по рукам и ногам.
— Это еще что за хрень? — выпучил глаза Алеша.
— Вообще-то, — хмыкнул Васька, — кто-то вчера требовал командировочные, суточные, подъемные и какие-то копытные, прежде чем отрубиться.
— Ой бли-и-и-н! Чтобы я еще хоть один раз глотнул, а тем более нюхнул! Стоп, если я отключился, то кто договор подписывал?
— Сейчас. — Елисей ткнулся в пергамент, освидетельствовал и радостно заржал. — Значит, так: с одной стороны за Его Величество Алешу Драконыча подписал Его Высочество Котофей Елисеич… Мое-то имя зачем приплел, ушастый?
— Для представительности.
— А-а-а… С другой стороны за великого хана Хучума крестик поставил Ара.
— Ну-ка, ну-ка, дай посмотреть! — заинтересовался Алеша.
Действительно, на пергаменте красовался отпечаток вымазанной в чернилах лапки доблестного пернатого джигита.
— Харашо таргавали-и-ись, — ностальгически протянул Вано.
— Да-а-а… кажется, все оторвались. — Алеша почесал в затылке. — Интересно, что скажет об этом Хучум, когда проснется? Кажется, город мы разорили наглухо. Кстати, а что с конем?
— С каким конем? — не понял Елисей.
— Ну за которым мы поперлись?
— Согласно данному договору — только в обмен на яблочко.
— Тьфу!
— Есть и еще одна проблема. — Васька был, кажется, единственным, на кого не подействовали накануне опиумные ароматы, а потому он помнил все. — От виагры мы отбились. Хучум, как о яблочке узнал, сам от нее отказался. А вот что с этим делать будем? — Кот кивнул в сторону Дебил-оглы.
— На все четыре стороны, — махнул рукой Алеша.
— Нельзя. Обратно вернется, а купцы за него заплатили. Караван от них уже к пещере Ойхо идет.
— Ну не с собой же его брать! На шута он нам сдался? Блин! Там у Кощея Роксана парится, а мы черт знает чем занимаемся!
— А мне Алену выручать!
— Вах! Мнэ живой вода нужэн!
— Все! Караван с Дебил-оглы пусть к нам в пещеру по имейлу сбросят…
— Чего-о-о? — сделал круглые глаза кот.
— Ну… отправят, короче, батя с этим батыром сам разберется, — и по коням! Время не ждет!
Алеша кинул на дорогу клубок. Кот тут же напружинился. В глазах зажегся охотничий азарт.
— Васька!!! — грозно окликнул его Алексей, но было уже поздно.
Клубочек прыгнул обратно к нему за пазуху и вылезать оттуда категорически отказался.
— Еще раз напугаешь проводника, ухи оторву, блохастый! — пригрозил Алеша, пытаясь выловить из- за пазухи клубочек, но тот ловко выворачивался из-под пальцев. — Черт! Да я даже ехать куда не знаю! Так, лохматый, — сердито рявкнул он на Вервольфа Вольфовича, — ты нас под эти яблочки подставил, значит, должен знать, где они растут.
— В саду императора Поднебесной, — мрачно пробурчал оборотень.
— Поведешь.
— Не поведу!
— Это еще почему?! — возмутился юноша.
