Ответом было молчание. Долгое и холодное, оно словно висело в сумеречном воздухе.
— Теперь я понимаю, почему ему был вынесен именно такой приговор, — наконец пробормотала женщина, обращаясь словно к самой себе. — Ни один рассказчик не может этого передать.
— Так что там по поводу нашего пари? — поинтересовался беловолосый. — По-моему, кое-что он уже пустил в дело.
— Этого недостаточно, чтобы спасти его.
Они не обращали никакого внимания на объект разговора, и Инеррену это начало действовать на нервы.
«Итак, Сфера Хаоса контролируется не мной, хотя именно я должен был получить ее как награду за всю эту катавасию, — подумал он. — Раз уж я не могу извлечь из нее пользу, абсолютно незачем, чтобы эта польза доставалась противнику.»
А они противники?
Да, по крайней мере, сейчас.
Следовательно, нужно действовать. И немедленно.
Нити предварительных чар протянулись к союзникам чародея, выделив нужные предметы. Затем он опустил руку в карман, извлек оттуда кристалл энергии и, раздавив между пальцами, прошептал:
— Что?..
Женщина не успела закончить фразу, так как разряд молнии, ударившей прямо в нее из треснувшей Сферы, сопровождался оглушительным громовым раскатом. Посох Змея и Кровавый Бич, оба заклинания — кристалл и свиток, волшебный меч и топор Конана растворились в ослепительной вспышке.
Подставка из змеиных голов была пуста. Не было и Инеррена.
— Пари выиграно, — подвел итог беловолосый. — Теперь ты не можешь этого не признать.
— Да получишь ты свой выигрыш, — отмахнулась женщина, подымаясь на ноги и отряхивая одежду, — только объясни мне, как тебе удалось добиться этого?
— Очень просто. Не мешая тебе.
— Но как ты связался с ним и передал…
— Повторяю: я не делал ничего. Всем происшедшим ты обязана человеку, который называет себя Повелителем Теней. И себе самой.
Инеррен сбросил опостылевшие красные одеяния, заботливо переложив в потайной карман старой черной накидки все трофеи. Осмотрев комнату и убедившись, что следов не осталось, он вышел наружу.
Дверь осталась незапертой. Во-первых, в комнате не было ничего важного, так что тот, кто захочет поживиться оставленным там барахлом, мог спокойно приниматься за работу. А во-вторых, возвращаться туда чародей не хотел.
Машинально он свернул к двери из цветного стекла. Витраж призван был изображать некий эпический сюжет, однако у создававшего его мастера явно обнаружился недостаток материалов и избыток воображения. В результате рыцарь больше напоминал орка, а дракон — дохлую ящерицу. Общий же вид был таков, что под витражом, вместо «Беовульф швыряет дракона в Бездну», следовало бы написать что-то вроде: «Орк готовит себе завтрак».
Слегка толкнув дверь, он привычно отклонился в сторону, вежливо пропуская метнувшуюся к пришельцу огненную стрелу, выставил силовой щит против нескольких отравленных дротиков и только тогда переступил порог.
— Привет, — сказала светловолосая девушка в светло-синей накидке. — Что-нибудь случилось? Тебе бы следовало заниматься сборами.
Они были давно знакомы, это точно. Имени девушки Инеррен, правда, не мог вспомнить. Но для разговора это значения не имело.
— У меня тут возникла одна проблема.
— Всего одна?
— Я встретил одну женщину…
— И пришел похвастать своими подвигами на этой почве?
— Нет, все куда хуже.
— Ладно, — гнев исчез из зеленых глаз девушки, — давай дальше.
— Высокая, с бледной кожей, длинными черными волосами и темными глазами. Носит тонкую красную тунику, на черном поясе висит рапира, и она явно умеет с нею обращаться. По некоторым ее высказываниям, магию знает еще лучше. И еще — мастер Игры.
— У тебя действительно могут быть проблемы, — кивнула собеседница. — Ты с ней просто говорил?
— Гм…
— Значит, у тебя СЕРЬЕЗНЫЕ проблемы. Это герцогиня Дара из Дома Удящих-на-Живца. Что она против тебя имеет?
— Трудно сказать. Зачем-то стерла почти всю мою память, использовала меня для того, чтобы достать какую-то Сферу Хаоса, которую у меня потом и отыграла.
— На этом этапе — ничего особенного.
— Если не считать того, что Сферу я расколотил.
Девушка присвистнула.
— У тебя не просто проблемы. Это… Пожалуй, такого слова даже еще не придумали. Так говоришь, ты утратил память?
— Кое-что уже вернулось. Но многого нет.
— Помочь?
— Не знаю. Пока я не помню всего, у меня имеется некоторое преимущество.
— Я бы назвала это иначе. Но поступай как знаешь.
