— Про отребье это ты зря, — сказал смуглокожий. — Мы жрецы великой богини Сэнамон и не позволим оскорблять ни великую богиню, ни себя.
— Что ж, простите нас за неведение и позвольте продолжить путь, — учтиво проговорил Чжуань-сюй, но лошадей уже схватили под уздцы и держали крепко.
— Нет уж! — отрезал смуглокожий. — На свое место назначения вы всегда успеете, а пока побудьте нашими гостями.
— Гостями или пленниками?
— А это зависит от вашего поведения. Сунн, Кето, проводите гостей в лагерь, и чтобы никакого сопротивления с их стороны. Кстати, у вас, дорогие чиновники, очень красивые жены. Вы не против, если наши люди с ними позабавятся?
Так наши путешественники попали к бандитам. Лагерь их был большой. Куда ни кинь взгляд, стояли повозки, кибитки; горели костры; отовсюду слышалась громкая гортанная речь.
Четверых всадников заставили спешиться, коней сразу же увели. Всех, даже Марью и Риту, обыскали на предмет драгоценностей и оружия.
— Так с гостями не поступают! — пыталась защититься Марья.
— Думается, давно пора понять, что вы не гости, красотка, — прохрипел тип по имени Кето.
Им связали руки и, подталкивая в спину, повели к костру — самому яркому и большому.
Здесь собрались, по-видимому, почти все члены шайки. Они пили и тискали своих женщин. Но вовсе не они привлекли внимание наших путешественников. Вблизи костра на возвышении сидела закутанная в яркие тряпки фигура. Фигура курила трубку, и было непонятно, мужчина это или женщина.
— Это глава их клана, — прошептал Чжуань-сюй. — Голову даю на отсечение, что так оно и есть.
Пленников подвели к этой кукле в тряпках.
— Почтенная мать, — сказал, кланяясь, смуглокожий, — это новые пленники. Что прикажешь с ними делать?
Костлявая рука отвела от лица седые космы. На наших героев глянули желтые, пронзительные глаза.
Казалось, они жгут и пронизывают насквозь.
— Отправьте их восвояси, — изрекла почтенная мать. — Пусть идут своей дорогой. У них другая дорога, не та, что у нас.
Бандиты возмущенно загомонили.
— Но, почтенная мать, — еще ниже склонился смуглокожий, — за них можно взять большой выкуп, а с их женами развлекутся наши мужчины.
— Я сказала свое слово. Дальше делайте, что хотите. Глупцы!
Пленников посадили перед костром.
— Ну что, чиновники, — спросил все тот же смуглокожий, — велик ли дадут за вас выкуп?
— Не думаю, что очень большой, — подыграл Чжуань-сюй. — Мы ведь только начали работать.
— Что ж, — ухмыльнулся смуглокожий, — тогда не стоит с вами и возиться. Ваших жен я забираю себе. И вашу жизнь тоже!
— Не торопись, приятель, — сказал Чжуань-сюй. — Говорят, чужое не идет впрок.
— Уж не хочешь ли ты повоевать со мной? Ты или твой друг?
— Мы готовы сразиться!
— Но как и чем? У вас ведь связаны руки…
— Уже нет. — И Виталий с драконом резко вскочили на ноги. — Защищайтесь!
В их ладонях запылали шаровые молнии.
— Это колдуны! — завизжала какая-то женщина.
Марья и Рита встали рядом с мужьями, в их ладонях тоже метались сгустки огня.
Смуглокожий отшатнулся:
— Кто вы такие?
— Твои большие неприятности, — пронзительно отвечала Рита. — И если ты не хочешь прямо сейчас расстаться с головой, говори, какое проклятие вы наслали на деревню Трех Осеней! Их мужчины гниют заживо, а женщины кончают с собой! И еще дети! Где они?
— О богиня Сэнамон, за что караешь нас? — возопил смуглокожий. — Мы все скажем, только не карайте нас!
— Поскорее, — велел дракон и выдохнул изо рта струю пламени. — Мы торопимся.
Смуглокожий упал перед ним на колени:
— Мы все расскажем, о господин! Мы — племя ашах, родина наша — земля Ардиса. Мы незаконно пересекли границу Яшмовой Империи и шли дорогами и тропами, на которых нас ждало безлюдье.
— Откуда вы вызнали про тайные тропы?
— У нас был свой человек в Яшмовой Империи. Мы уже расправились с ним, потому что его услуги стали не нужны. Наши жены во главе с почтенной матерью племени владеют волшебной способностью приносить болезни и нищету…
— Да уж, хороша способность! — скептически высказалась Марья на русском языке, чем повергла предводителя шайки в еще более панический страх.
— Как можно вылечить тех, кто заболел от ваших женщин? Говори, а то у нас молнии стынут!
— Нужно нарвать листьев дерева гинкго и здешней красной травы. Мелко изрубить и заваривать как настойку. Отвар давать пить, а из гущи делать примочки.
— Отлично, — заключила Марья. — Мы захватим тебя с собой и на тебе будем проверять полезность и вредность сего рецепта.
— Пощадите, я ни в чем не виноват!
— Уж конечно. Прикажи своим женщинам, пусть приведут похищенных детей.
Смуглокожий что-то гортанно крикнул. Две женщины поднялись, но, вместо того чтобы идти к повозкам или кибиткам, они выхватили длинные заплечные кинясалы и с этим оружием бросились на Чжуань-сюя и Виталия.
Однако наши герои оказались проворнее. Они метнули шаровые молнии в воинственных женщин — те вспыхнули и мгновенно сгорели.
— Ты хочешь так перевести все свое племя? — сурово спросил дракон у смуглокожего. — Мы ведь не шутим.
— Простите, простите, — умолял тот, валяясь в пыли. — Этого больше не повторится.
— Дети, — выдохнула Рита. — Где дети?
Предводитель покорно отвел наших героев к повозкам-клеткам. В этих клетках сидели, едва дыша, чуть ли не две дюжины детей.
Смуглокожий открыл клетки и сказал детям:
— Выходите. Вы свободны. Вот ваши новые господа.
Дети жались к прутьям клеток.
— Не бойтесь. — Марья подошла к клетке и коснулась плеча малыша лет пяти. — Вам больше никто не причинит вреда и боли.
Дети сначала вяло, а потом все живее принялись выбираться из клеток. Они были замурзанные, исхудавшие, напуганные.
— Детей мы забираем, — повернулся дракон к смуглокожему. — А вы за свои преступления примете казнь.
— О нет! Пощады, пощады!
— Где ты был, когда твои знахарки заражали мужчин страшной болезнью? Где ты был, когда крали детей? И ты теперь просишь пощады?! Прими же казнь первым.
Чжуань-сюй просто дохнул на смуглокожего — и тот обратился в камень. Члены шайки завопили от ужаса и, побросав скарб, начали разбегаться кто куда, но и их настигло смертоносное дыхание дракона. Через некоторое время на перевале остались только повозки да лошади. Да груда камней разной формы и величины.
— Чжуань, я не подозревала в тебе таких способностей, — проронила немного испуганная Марья, прижимаясь к дракону.
