Третья сила

напоминала не плоскую паутину, а замысловатую модель какого-то диковинного кристалла. Разглядывая этот замысловатый рисунок, я невольно залюбовался им. Ничего подобного сообщество псионов до сих пор создать так и не смогло: казалось, автором этой структуры является какая-то особая, могущественная, сверхчеловеческая сила.

Наблюдать за действиями бойцов не осталось ни времени, ни сил. Собравшиеся поблизости ментаты из полка Злобного мгновенно оценили предоставленный подарок. Им потребовалось от силы несколько секунд на осмысление информации, затем один за другим миньоны Круга начали выходить из-под контроля хозяев. Если знаешь, как система работает, то сломать ее проще простого. Наступление обрело новую силу — ментальные удары, основное оружие врага, не действует, одержимые и прочие исполнители один за другим обретают свободу мышления… К сожалению, лично для меня ситуация была далека от идеальной. Лишенные возможности действовать на физическом уровне, хозяева сосредоточили свои усилия на ментальном противостоянии.

Стало… тяжело.

Как я уже говорил, моя нейтрализация к фатальным потерям не приведет. Просто боевым группам — полк действовал не в полном составе, в Питер приехали взводы из разных батальонов — придется действовать автономно и ориентироваться на команды, подаваемые по рациям. Управление боем снизится на порядок, если не больше. Поскольку основная часть координаторов, одержимых и прочих исполнителей уже выведена из игры, поражение нам в любом случае не грозит.

Но. Во-первых, возможны сюрпризы. Не так важно, сколь много ты знаешь о враге, — недооценивать его нельзя. Внизу может сидеть некто, о ком мы не знаем, и это надо учитывать.

Во-вторых, вопрос цены. Падение командной сети приведет к росту потерь среди бойцов, моих хороших знакомых и даже друзей. Я не хочу их терять.

И, наконец, главное: «Выполняй работу хорошо». У меня, сильнейшего — скорее всего — ментата мира, запас сил и мастерство намного выше, чем у кого бы то ни было. Потерпеть поражение, не выложившись полностью, означает в моих собственных глазах «потерю лица». Даже если о проявленной слабости никто, включая ближайших из близких, никогда не узнает — я все равно буду помнить.

Поэтому я стоял, сдерживал град ударов, ощущал, как чужое воздействие кислотой разъедает защиту, по мере сил блокировал тихий шепот, призывающий сдаться, бросить тяжелую ношу… И терпел. Круг мало-помалу подтачивал мое сопротивление. Добраться до ядра личности хозяева базы не могли — слишком глубоко оно спрятано, однако они упорно вытаскивали на поверхность мои грязь и страхи. Этого добра, к сожалению, во мне накопилось немало. Из темноты вставали лица погибших друзей, простые люди, убитые чужаками; возникало мое собственное лицо, но изменившееся, с антрацитово-черными белками и без зрачков; картины разрушений, тысячи теней и совершенно незнакомых тварей, проносящихся всепожирающей ордой по планете. «Так будет — нашептывал Круг. — Так будет. Сдавайся, и будущее изменится. Только мы способны помочь…»

Отрешиться от их слов было невозможно.

Подготовка ментата позволяет выдержать многое. Игнорировать невероятную боль, мгновенно отделять иллюзию от реальности, находить ответы на вражеские хитрости еще до того, как эти хитрости задуманы. Однако мы не всемогущи. Я не знаю, сколько стоял, сопротивляясь объединенной силе Круга. Позже Злобный утверждал, что штурм от начала до конца занял всего двадцать минут. Для него — может быть, для меня же прошла целая вечность.

Думаю, там бы я и подох, если бы внезапно давление не исчезло. Разом, словно его и не было. Предвидя недоброе, я из последних сил укрепил защиту в слабой надежде, что все закончилось. К сожалению, предчувствия в очередной раз не обманули. Несколько сильных ударов не оставили камня на камне от прикрывающих сознание щитов. Можно сказать, я остался почти беззащитным — врагу достаточно прийти и взять ослабленную добычу. Хозяева заблокировали память, перехватили контроль над дыхательными путями, подбирались к остальным основам функционирования организма, оболочка целиком ушла на истаявшие знаки и абсолютно пуста. Я тщетно искал тот самый центр во вражеской ментальной сети, который вывел бы из строя моего невидимого врага, и не мог найти. Его просто не существовало, а секунды уходили, и вместе с ними таяли мои силы. Я уже собирался свернуть разум в точку, чтобы не допустить разрушения личности, когда ощущения на какой-то короткий миг обрели необычайную остроту… и я вновь провалился в ментал.

На сей раз чужого присутствия вокруг не ощущалось, вернее, не ощущалось вообще ничего. Привычные мне потоки энергий, струящихся по бесконечной серой равнине, на сей раз замерли, словно кто-то своей невидимой волей поставил окружающую меня псевдореальность на паузу. Ни направлений, ни расстояний, только простирающаяся вокруг бесконечная пустота.

Внезапно однообразие неподвижной серой равнины нарушили два ярких пятна, словно соткавшихся из небытия. Мир вокруг начал медленно обретать плоть. Вновь проступили из темноты низкие своды пещеры, под ногами заблестел неровный глиняный пол, где-то в высоте с громким фырканьем метнулась в луче фонаря летучая мышь. Ромка и Андрей стояли там же, где я их видел в прошлый раз, — чуть вдалеке, на границе света и тьмы, я прекрасно видел их лица в расступавшемся передо мной полумраке.

— Знакомая пещера… — Из моего рта выпорхнуло влажное облачко пара.

— Это место существует отдельно от остального тонкого мира, — пожал плечами Андрей. — Нечто вроде твоего домена, только созданного не тобой. Здесь ты в безопасности.

В безопасности. Сеть, которую я должен был удерживать, все-таки рассыпалась, мое тело в бессознательном состоянии валяется под присмотром напуганных охранников, а два призрака утверждают, что все в порядке.

— Я могу выйти отсюда, как в прошлый раз?

Андрей пристально посмотрел на своего школьного друга и вновь повернулся ко мне.

— Тебе незачем отсюда уходить, — ответил за него Ромка.

— То есть?

Наверное, я разучился доверять, но подсознательно я ждал чего-то подобного. Слишком уж вовремя появились духи моих старых друзей.

— Ты так ничего и не понял, Аскет, — вздохнул Андрей. — Ты ведешь войну с противником, о котором толком ничего не знаешь. Войну, в которой невозможно победить, Витя.

— Я знаю, что этот противник убивает псионов. Мирных людей. Моих друзей. Этого достаточно.

— Ты его не переубедишь, — обернулся к Роману Андрей. — Он не готов нас услышать.

Чем дольше здесь находится мое сознание, тем выше шансы синхронизировать течение личного времени и время в ментале. Точнее говоря, я начну иначе его воспринимать и, скорее всего, сойду с ума. Надо отсюда убираться, причем как можно быстрее.

— Так вы откроете мне выход? — Кажется, в моих мыслях отчетливо зазвучало раздражение. — Да или нет?

Несколько томительных мгновений мои бывшие школьные друзья хранили молчание. Потом наступившую тишину нарушил Роман:

— Хорошо. В конце концов, ничего уже не изменишь… Мы выполним твое пожелание. И после этого ты отпустишь нас. Навсегда.

— Годится. — Я едва успел сформулировать эту мысль-согласие, еще не до конца понимая, чего от меня хотят мои странные призрачные спутники, как полутемные своды пещеры словно разлетелись вдребезги, будто осколки разбитого стекла. Глаза резанул яркий свет.

Я ожидал вновь ощутить присутствие врага, приготовился обороняться, но ничего не почувствовал. Поблизости находилась только охранявшая меня пятерка бойцов, слегка встревоженных моим глубоким трансом. Давление хозяев исчезло. Странно. Командная сеть разрушена — может, они решили сосредоточиться на более опасном противнике? Или готовят новую атаку, намереваясь покончить с доставившим слишком много хлопот ментатом одним ударом? На всякий случай я спрятал ядро личности