за ними — не помочь, так посочувствовать, а то и покомандовать.
Михалыч с комфортом устроился в кресле за капитанским пультом, щурясь от удовольствия и мурлыча под нос в такт снижению негативного заряда дырокамеры. Песня выходила странная, но бравая.
Вениамин открыл кухонный шкафчик и с удивлением обнаружил там бутылку из-под распитого с Павлом коньяка. Видно, после гулянки кто-то сонный и усталый машинально поставил ее на полку заодно с чашками, вместо того чтобы выкинуть в мусорку. Доктор посмотрел бутылку на свет и, поддавшись дурацкому порыву, откупорил пробку, задрал голову и протянул язык навстречу последней капле.
— Кхм, — неодобрительно донеслось из динамика за спиной.
Капля промахнулась и улетела в гортань, взорвавшись там, как граната. Дыхание перехватило, из глаз брызнули слезы. Вениамин обернулся и сквозь их мутную пелену увидел чье-то лицо на вирт-экране, судя по пышному темному обрамлению сверху и сбоку — женское.
— Вдыгмы! — виновато развел руками Михалыч, признаваясь, что это он принял межпланетный звонок.
— Простите, с кем я разговариваю? — сурово и подозрительно осведомилось лицо.
— Крбл мхнк квшмслгм! — Михалыч жизнерадостно помахал ей заскорузлой ладонью и улыбнулся во всю бороду.
— Эт-та нш кх-харабельный мх-ханик, — немногим отчетливее прохрипел Вениамин, багровея от отчаянных усилий сдержать кашель. — А я вх-храч.
— На вашем месте я бы не увлекалась самолечением, — процедила собеседница, презрительно глядя на бутылку. — Да еще коллективным.
— Нет, что вы, она уже пустая, — поспешил заверить ее доктор, дрожащими руками заталкивая пробку на место и, разумеется, роняя бутылку. Михалыч услужливо нырнул за ней, но сразу схватить не успел — она покатилась дальше, под кресло.
— Я вижу, — еще неприязненнее подтвердила женщина, провожая взглядом проплывающий по низу экрана оттопыренный зад. — А где Полина?
— Ящики с консервами из прицепа выгружает. — Доктор наконец проморгался, протер глаза и тут же пожалел, что это сделал. Так страшно на него еще никогда не глядели, разве что с экрана при просмотре триллера про маньяка-каннибала. — То есть я имею в виду, она сама…
От дальнейшей пытки Вениамина спасло внезапно посиневшее окно, перечеркнутое белой надписью: «Доступ в инфранет с данной станции отключен за трехмесячную неуплату, приносим пользователям нашей сети искренние извинения, по всем вопросам обращайтесь к системному администратору».
— Кт-т бл? — настороженно поинтересовался Михалыч, подавая доктору пробку.
— Не знаю. — Вениамин отошел от пульта и выкинул «улику» в мусорку. — Будем надеяться, что просто ошиблись номером.
Ящик Полина действительно выгрузила (один, из чистого упрямства, ибо Тед посмел усомниться, что она умеет работать не только языком) и теперь обессиленно сидела на краю платформы, печально размышляя, заработала она грыжу или все обойдется.
— Последний, — пропыхтел Теодор, с помощью Дэна задвигая плоскую, но широкую коробку на макушку почти двухметровой пирамиды. — Где у нее включатель?
Более опытный Станислав наклонился и заглянул под днище.
— У нее колесики, — сообщил он. — Это не антигравитационная платформа, а обычная.
— Что, и движка нету?!
— Есть ручка. — Дэн приподнял длинную железную оглоблю с поперечиной на конце.
— Каменный век какой-то, — возмущенно пробормотал пилот, впрягаясь с другой стороны. — Не удивлюсь, если здесь до сих пор на калькуляторе считают и в сортире воду вручную спускать приходится.
— Ну это ты уже загнул, — усомнилась Полина. — Такого даже в нашем НИИ не было.
— А разве научный институт не должен быть оборудован по последнему слову техники?
— Зачем? Наше руководство искренне полагало, что истинный ученый не замечает подобных мелочей.
Гора ящиков, громыхая и подпрыгивая на стыках плит, медленно поползла по коридору. Станислав с Полиной подпихивали и придерживали ее сзади.
— Где у них склад-то? — жалобно поинтересовалась девушка, чувствуя, что грыжи все-таки не избежать.
— При магазине, вход через торговый зал. Вот и он, кажется.
Заказчик даже не соизволил выйти из-за прилавка, задумчиво наблюдая, как космолетчики пытаются перетащить платформу через низенький, но очень строптивый порог. По виску выбритой то ли по религиозному, то ли по этническому обычаю головы спускался волнистый русый чуб, а усы и вовсе свисали до груди, придавая и без того вытянутому лицу продавца крайне унылое выражение. Возле громоздкого платежного терминала с облезлыми кнопками лежал не менее монументальный калькулятор на световой батарее. Пока Полина зачарованно на него пялилась, усач тщательно осмотрел каждый ящик, словно ища, к чему придраться, и разочарованно кивнул:
— Добро. Только извиняйте, хлопцы, но денег у меня нет.
— Что значит — нет? — опешил Станислав.
— А то и значит. Год неудачный выдался. Лебедианцы поблизости новую навороченную станцию с галамаркетом запустили, и к Хоху корабли редко выходить стали, в один из складов метеорит гахнул, поставщики цены задрали, палец вот… — Продавец выставил из-за прилавка ногу, до середины голени закатанную в гипсопласт.
— И ты будешь рассказывать мне о неудачном годе?! — не выдержал капитан. — Да у меня от этого рейса вся дальнейшая судьба зависит!
— Тогда какого хрена мы их сюда перли? — возмутился и Теодор, с грохотом бросая ручку платформы на пол. — Что, сразу нельзя было сказать?
— Фиг бы тогда поперли, — с досадой сообразила Полина. — А сейчас он, видно, надеется, что поленимся назад тащить.
— Ну хоть режьте меня — нету грошей, — устало развел руками продавец. Видно, Станислав был далеко не первым кредитором, пытавшимся выколотить из него кровные. — Либо консервами берите, либо вертайте их поставщику.
— А он оплатит нам оба конца?
— Не уверен, — честно ответил усач. — Но консервов точно в два раза больше даст. Мы люди бедные, но честные.
Станислав нервно огляделся, выискивая, на чем бы выместить обуревающие его чувства. Магазинчик действительно производил убогое впечатление: две трети обшарпанных полок пустовали, искусственный папоротник в кадке у входа выцвел почти добела, да и гипсопласт красноречиво свидетельствовал о финансовых проблемах — какой мазохист согласится полтора месяца ковылять в этой бандуре, если современные технологии позволяют всего за неделю срастить даже бедренную кость?
— Ладно, — нехотя проворчал капитан, разжимая кулаки, — пес с тобой, давай консервами.
Продавец не выказал ни радости, ни огорчения.
— Выбирайте, — разрешил он. — Хотите из этих, хотите с полок. Распродам остатки и прикрою лавочку, все равно толку не будет…
Станислав почувствовал себя альпинистом, которого увлекает в пропасть сорвавшийся напарник по связке: вроде и обвинить его не в чем, и наказать больше, чем уже есть, невозможно, но сочувствовать ему совершенно не тянет.
— Сюда кто-то идет, — сообщил Дэн и, проследив глазами по стене, будто она была стеклянной, уточнил: — Трое. Люди.
— Отлично. — Капитан повернулся к продавцу. — Если они что-нибудь купят, то отдашь нам хотя бы…
Покупатели замялись перед дверью, а потом одновременно (хоть и с некоторым трудом) в нее ворвались и, потрясая двумя бластерами и виброножом, вразнобой заорали:
