— Никому не двигаться! Это ограбление! А ну живо собрали все ценное и сложили вот в этот мешок!
Судя по размеру мешка, грабители были большими оптимистами — либо очень ценили консервы. В любом случае, он так и остался сиротливо лежать на полу. Космолетчики переглянулись, и пилот замогильным голосом озвучил общую мысль:
— Ну все, козлы, вы влипли!
Теперь переглянулись грабители, но придумать достойный ответ не успели: Дэн с Тедом кинулись вперед, как сорвавшиеся с цепей псы.
Грабители, надеявшиеся устрашить мирных работяг до паралича и икоты, от такой внезапной и яростной атаки растерялись сами. Выстрелить успел только один — мимо, потому что Дэн, безошибочно определив самого опасного противника, поднырнул под его руку и толкнул ее вверх, а потом за нее же кувыркнул грабителя через себя и грохнул об пол, выбив дыхание вместе с сознанием.
Второй грабитель бросился на заслонившего Полину Станислава, опрометчиво сочтя полуседого капитана легкой добычей. Рефлексы оказались быстрее мыслей: в следующий миг нападающий, поскуливая, лежал на полу с заломленной за спину рукой, а вибронож едва слышно жужжал у его уха.
Третий дрался еще паршивее, чем стрелял, — Теодор с разгону вмазал ему под дых, заставив согнуться, потом выпрямил ударом в челюсть и размахнулся для финальной пластики носа — но в этот момент на грабителя сбоку налетел Дэн и, не разбираясь, коротким резким ударом отправил в нокаут.
— Эй, — возмутился пилот, тряся зудящим от невыплеснутой ярости кулаком, — этот был мой!
Киборг покладисто наклонился, сгреб грабителя за шиворот и привел в вертикальное положение, а Тед с наслаждением довершил задуманное. Бедолага исполнил еще один пируэт, краше прежнего, и крест- накрест свалился на уже поверженного дружка.
— Хватит! — спохватился капитан. — Что вы делаете? Они уже сдались!
— Правда? — Пилот недоверчиво пнул нижнее тело в бок. — А так агрессивно лежат…
— Тед, я кому сказал!
Но Теодор уже отвел душу и, с видом торжествующего упыря посасывая разбитую костяшку, отошел в сторону.
— Вызывайте полицию, — велел Станислав продавцу, по-прежнему не выражавшему никаких эмоций, кроме тоскливой покорности судьбе. — И дайте мне пару мотков веревки покрепче.
— Мужики, ну зачем сразу полицию, давайте договоримся! — канючили связываемые грабители совсем другими, испуганными и униженными голосами. — Мы ж вас только припугнуть хотели и чуток деньжат отжать, а то нужда совсем заела, даже погаситься не на что… Ну войдите в положение, у всех же бывают черные дни…
Капитан мстительно затянул веревку потуже.
Пока Дэн переносил ящики на склад, Полина с Тедом осмотрели полки, но почти ничего интересного не нашли и, разочарованные, вернулись к прилавку.
— Желаете что-нибудь еще? — заученно поинтересовался продавец.
— Ага, — кивнула Полина. — Скажите, где здесь у вас туалет? Обожаю исторические музеи.
— Что это? — Вениамин вытащил из верхнего, вскрытого ящика одну банку, и его лицо вытянулось еще больше. — Три ящика консервированного хлеба?
— Два, — сумрачно поправил его капитан, передвигая коробки в кладовой, чтобы освободить место под «гонорар». — И один с консервированным салом.
— Зачем они нам?
— Понятия не имею. — Станислав вкратце изложил историю обретения провизии.
Вениамин внимательнее изучил этикетку.
— Что ж, они свежие и их вполне можно продать, — бодрым тоном заключил он. — Или даже самим съесть, все равно вскоре пришлось бы пополнять запасы. А учитывая, что они достались нам по оптовой цене…
— Все в порядке, Венька. — Капитан забрал у друга банку и бросил обратно. — Я не расстроен.
— Точно? — недоверчиво переспросил доктор.
— Абсолютно. Я уже понял: неудачники притягиваются друг к другу, и с этим ничего не поделать. Интересно, чем расплатятся с нами рудокопы за почту — посылками с домашним печеньем и шерстяными бабушкиными носками или парой тонн руды?
— Ты расстроен, — огорченно заключил друг.
— Нет. По крайней мере не настолько, чтобы меня утешать, как ребенка. Брысь!
Вениамин и кошка, сосредоточенно нюхавшая угол ящика, шарахнулись в стороны и уставились на капитана с одинаковым неодобрением.
— Рудокопы — богатые ребята. По контракту они безвылазно сидят на Самородке уже больше года, компания щедро компенсирует им тяжелые условия труда, а тратить заработанное не на что. Там даже ни одного бара нет.
— Может, и нам к ним в шахту наняться? — неубедительно пошутил Станислав, подхватывая ящик и запихивая на расчищенную полку. — Заодно от кредиторов спрячемся.
— Ну пока нас никто не дергает. Пара месяцев еще в запасе есть.
— Угу, — согласился капитан, благоразумно не поправляя, что «всего», а не «еще». Иначе Венька так и не отстанет, вконец опустив настроение в попытках его поднять.
Дэн, выполнив свою часть работы, тихонько пристроился на краю стола с чашкой чая, но к нему тут же с двух сторон подсели Полина с Теодором, перемигиваясь и хихикая.
— Вот, это тебе от нас. — Пилот торжественно, с громким стуком поставил перед рыжим большую жестяную банку с этикеткой «Вишня в сиропе».
— Издеваетесь, — констатировал рыжий, но банку взял. Покрутил в руках, помедлил, будто ожидая, что дарители, позабавившись, встанут и уйдут. Не дождался и, не поднимая глаз, неуверенно поинтересовался: — А себе что-нибудь выбрали?
— Не-а, — печально сказала Полина. — Пива Тед не нашел, а шоколад весь белый.
— Я думал, ты и белый любишь.
— Люблю. Когда он такой с самого начала, а не по жизненным обстоятельствам. В этой лавчонке полгода не было привоза, и все более-менее приличное давно раскупили. Мы и вишню-то последнюю забрали. — Девушка так тоскливо уставилась на банку, что Дэн без лишних слов ее вскрыл и поставил на середину стола.
Несколько минут слышалось только звяканье вилок по жести, пока в банке не осталась последняя вишенка, которую взаимная вежливость сделала неприкосновенной.
— Эх, видела бы это мама! — мечтательно пробормотала Полина, раз за разом обмакивая вилку в сироп и облизывая, чтобы растянуть удовольствие. А поскольку приятели ничего особенного тут не усмотрели, пояснила: — У меня аллергия на вишню.
— То есть ты сейчас покроешься сыпью, опухнешь, схватишься за горло и придется галопом тащить тебя в медотсек? — настороженно уточнил Теодор.
— Нет, я заранее таблетку приняла, — успокоила его девушка. — Не отказывать же себе в удовольствии из-за какого-то анафилактического шока!
На стол вспрыгнула кошка, осторожно понюхала острый край консервной крышки, скривила морду и отвернулась. Пошла дальше, осторожно переставляя длинные тонкие лапы между посудой.
— Ух ты наглая какая! — удивился-возмутился Теодор, но привстать, чтобы согнать ее на пол, поленился. — Совсем уже нас не боится.
— А чего ей бояться? — Полина сгребла кошку под тощее брюхо и, не обращая внимания на заунывное рычание, принялась любовно наглаживать по хребту. — Это же еще котеночек, он и должен быть ласковый и игривый… ай!
Кошка спрыгнула на пол, встряхнулась и, победно задрав хвост, ушла к диванчику. Сегодня она действительно была непривычно общительной, но насчет «ласковой» зоолог погорячилась.
— Полина, — замигал на комме вызов от Вениамина, — выйди, пожалуйста, в коридор.
Голос у доктора был такой странный, что друзья одновременно отодвинули стулья и встали, а потом,
