залезет на эту священную гору и надергает рассады.
— И присвоит всю мою славу? Ну уж нет! — Полина ревниво заглянула в жестянку с «ростком», с которой не расставалась даже во время еды: кошка, оскорбленная появлением нового фаворита, постоянно норовила то опрокинуть его, то внести свою лепту в почвосмесь. — По-моему, ему у нас понравилось. Я замеряла — за ночь на целых три миллиметра подрос!
— У нас всем нравится. — Пилот вытянул ноги и уже привычно положил их на Котьку. — Вечно как приблудится какая-нибудь тварь — потом фиг избавишься.
— Это точно, — негромко поддакнул от плиты Дэн.
— Эй, я вовсе не тебя имел в виду! — Теодор поспешно обернулся, обнаружил, что приятель не обижается, а усмехается, и, успокоившись, продолжил: — Кстати, я ночью опять этот шорох в стенке слышал. Примерно в два часа и уже под утро. Такое… поскребывание. — Пилот зловеще поскоблил ногтями стол.
Полина содрогнулась и покрепче прижала к себе жестянку.
— Да, там явно какой-то засор, — невозмутимо подтвердил рыжий, без надкола разламывая яйцо пополам и вытряхивая целехонькое содержимое на сковородку со шкварчащим беконом. — Когда мощность работы системы возрастает, звук тоже усиливается. Просто его тогда гудение воздуха заглушает.
— Михалыч же недавно перебрал всю систему, и шуршит каждый раз в другом месте.
— Наверное, заклепка оторвалась и перекатывается по трубам. Если снять решетки, вытащить фильтры и включить максимальную продувку, то должна вылететь. — Дэн разломил пятое яйцо — на такие же идеально ровные, без осколков, половинки. Команда не напрасно съела три тренировочных омлета (последний — даже с удовольствием). — Только это лучше на станции делать.
— Надо будет попробовать. — Пилот глянул на показания радара и слегка подправил курс, равняясь на «Шайтан». Сам Тед обошел бы этот планетоид с другой стороны, но тогда Казак поймет, что на транспортнике знают, куда их ведут. Откуда бы, а?
— Сколько нам еще лететь? — спросила Полина.
— Часов девятнадцать, если без остановок и с этой же скоростью. Эх, зря мы Казаку про Дэна сказали…
— Так сказали же, а не показали. И не покажем.
— На Медузе нам придется разгружать прицеп, и Казак наверняка удивится, почему капитан не поручил это киборгу.
— А ему-то какая разница? Может, нам после перелета размяться захотелось.
— Тед прав. — Рыжий выключил плиту и подошел к приятелям. — Рано или поздно все равно придется ему показаться, иначе это будет слишком подозрительно.
— Дэнька, а ты уверен, что он тебя узнает? Киборгов же обычно партиями выпускают. Мало ли сколько вас из одной пробирки наклонировали.
Навигатор молча провел пальцем по левой брови, которую пересекала белая нитка шрама.
— Ну и что? Если нарочно не присматриваться, то его почти не видно.
— А Казак наверняка присмотрится, — с сожалением заключил Тед.
— Почему?
— Слишком башка приметная, рыжая. Тем более у «шестерки». Стопудово будет пялиться и зубами скрежетать, а потом для проверки прикажет что-нибудь, и каюк.
Дэн смущенно пригладил волосы, но тусклее они от этого не стали.
— А давай мы тебя перекрасим, — легко предложила Полина. — У меня как раз черный пробник завалялся.
— Что?
— Ну, одноразовая краска-бальзам. Покрасился, посмотрел, не понравилось — смыл. Давно хотела побыть брюнеткой, но все руки недоходили.
Тед скептически хмыкнул, однако за неимением лучшего идея была принята, и после завтрака троица снова собралась за столом. Полина художественно разложила по нему расческу, кисточку и несколько заколок, распечатала пакетик с краской и вытряхнула в миску горсть серых гранул. Полстакана воды — и содержимое взбурлило, источая лиловый дым и «нежный запах розы», которую облили щелочью.
— Садись, — с хищным блеском в глазах распорядилась Полина, выдвигая один из стульев.
— А ты это когда-нибудь делала? — на всякий случай уточнил Дэн.
— Что там делать-то? Мои подружки вообще сами себя перед зеркалом красят, и нормально.
— Может, тогда и я лучше сам?
— Краски у нас только на одну попытку, поэтому надо сделать все как можно аккуратнее, — авторитетно заявила девушка, словно смирительной рубашкой укутывая плечи киборга куском пленки.
— Я потому и предложил.
Тед подобрал пустой пакетик. Логотип фирмы, напоминающий кляксовый тест психиатра, обвивала рекламная надпись: «Искать свой пышный окрас? Вот он!» На другой стороне упаковки оказалась инструкция, напечатанная мелким смазанным шрифтом.
— «Надоел головной естество, хочешь удивить совокупительный друг или твой мех побурел к сезону? — сощурившись, прочитал пилот. — Дли жизнь с покрашищем „МйгиниРрык“! Легкий пачкать — легкий сброс! Вотрись ей сильно и нежно, накройся и жди. Живопись готов через 1,75 ак, смыв и почёс осуществи изобильно». Блин, я, кажется, догадываюсь, чьего она производства! Где ты эту дрянь взяла?
— Почему сразу дрянь? — возмутилась девушка. — Мне ее консультант фирмы на выставке косметики дала.
— И что при этом сказала? Или только улыбалась и кивала?
Полина обиженно засопела, подтверждая подозрения пилота.
— Какая разница? Главное, что наклейка о сертификации есть, и даже срок годности почти не истек.
— Почти?! — ужаснулся Тед. — Ты хочешь, чтобы он вообще облысел?
— Тоже неплохая маскировка. К тому же другой краски у нас все равно нет, только та зеленая, которой вы корабль подписывали. — Девушка кисточкой размешала отбурлившую кашу и нанесла первый вдохновенный мазок. На волосах краска тут же почернела, отрезав путь к отступлению.
Пилот, недоверчиво качая головой, вернулся за пульт, а Котька вспорхнула на край стола и уставилась на происходящее округлившимися до предела глазами.
— Я назову это существо Pollinium silicatum, — мечтательно сообщила зоолог, орудуя кистью и расческой с вдохновением инквизитора. На голове у навигатора быстро выросло черно-рыжее воронье гнездо с собственно дохлой вороной и сучками торчащих отовсюду заколок. — Я уже набросала немножко заметок и догадок насчет его жизненного цикла. Например, зачем семенам такой острый нос повышенной плотности: чтобы они, падая с большой высоты, развернулись зародышем к земле и как можно глубже в нее воткнулись! Это создает оптимальные условия для прорастания. Остается только вопрос, как они попадают в тучу? Все-таки это не пушинки, чтобы запросто унестись с ветром по восходящей…
Девушка заглянула в полупустую миску, пробормотала:
— А, больше не меньше! — и выгребла остатки краски прямо Дэну на макушку. Навигатор поежился — краска поползла вниз, как глазурь по торту, неприятно щекоча кожу. Полина запоздало преградила ей дорогу ладонями и охлопала со всех сторон, как гончар сырую заготовку горшка.
— Эх, какие у тебя все-таки волосы классные, густые…
— Были! — не удержался Теодор.
— А будут еще лучше, — набычилась Полина. — Все, готово. Сейчас этой же пленкой обмотаем, и пусть прокрашивается, сколько положено.
После десятиминутных поисков по энциклопедиям выяснилось, что 1,75 ак — это 143 секунды.
— Ну все, можно уже не смывать, а снимать целиком, — продолжал глумиться пилот, но Дэн все-таки поспешил в ванную. Отполоскать волосы от шоаррского качества оказалось непросто, и когда навигатор вернулся в пультогостиную, там уже доедал остатки холодной яичницы Станислав Федотович.
— Ёпрст твою мать! — с кашлем и крошками вырвалось у него при виде обновленного навигатора. — Что вы с ним сделали?!
