– Согласен. Запах пара ни с чем не сравним.
Римо посмотрел на обоих как на чокнутых.
Когда они подошли к нанятой ими в Бостоне машине, Римо спросил:
– Что ты там болтал насчет пара?
– Это так, для отвода глаз, – беззаботно отозвался Чиун. – Я кое-что смыслю в поездах и потому решил поболтать, поддержать беседу.
– Давай-ка болтать лучше буду я.
– Ладно, там видно будет. Потом поговорим.
– Ага, поговорить успеем. Ехать аж пятьдесят пять миль!
– Следи за дорогой. Я буду думать.
– Как хочешь, – откликнулся ученик.
Мелвис уже выезжал со стоянки. Римо подождал, пока он выберется на дорогу, затем пристроился следом.
По дороге в Биг-Сэнди они миновали товарное депо. Рабочие при помощи двух гусеничных тракторов как раз поднимали лежащие на боку вагоны.
Чиун высунулся из окна.
– Что ты там увидел?
– Интересно посмотреть, как это делается теперь. Во времена моей молодости люди использовали быков.
– А что, в те дни в Корее действительно уже были поезда?
– Ну да. В Пхеньяне их называли «ки-ча», то есть «паровые экипажи». А мы называли их «чеол-ма».
Ученик покопался в памяти, стараясь вспомнить значение слова.
– Железные кони.
– Правильно. Мы называли их железными конями.
– Забавно! Точно так же их называли индейцы в годы строительства трансконтинентальной железной дороги.
– Ничего удивительного, Римо. Здесь когда-то жили мои предки.
– Ну-ну, перестань, Чиун. Если один из твоих предков пересек Берингов пролив и тут поселился, это еще не значит, что все индейцы Америки корейского происхождения.
– Но я сам читал! Ваши же историки утверждают, что Америку заселили корейцы.
– Слышал бы тебя Лейф Эйрикссон[5]. Или хотя бы Колумб.
– Я знаю, что говорю. Здесь простирались лишь пустынные земли, пока их не освоили корейцы. Мы заселили пустыню, чтобы восстановить гармонию. А потом пришли белые люди и принесли с собой зло.
– Насмотрелся сериала Кевина Костнера, – хмыкнул Римо.
– Да, белые люди причинили много боли родичам моих предков. И я помышляю о том, чтобы Император Смит вернул мне землю, украденную у моих отцов.
– Как же! Жди-дожидайся.
– Ты не понял, Римо. Я не претендую на все земли. Я говорю только о западном побережье Кутсен-реки.
– Где это? – удивился ученик. Он знал, что «кутсен» по-корейски означает «грязный».
– Вы, захватчики, назвали эту реку Миссисипи, – с презрением процедил старик сквозь зубы.
– Не надо нам лишних неприятностей. Даже не заговаривай об этом, Чиун.
– Римо, мне нужна только та земля, что ближе всего к Корее. Думаю, мои прадеды зашли далеко на запад. Я не нахожу знакомых черт в лицах поватанов и мохоков. Подозреваю, что они происходят от монгольских бродяг.
– То есть Покахонтас[6] была монголка? Я правильно понял?
– Сомневаюсь, что ты разглядишь корейские черты в лице этой шлюхи, – фыркнул Чиун.
Машина мастеров Синанджу летела за машиной Мелвиса. Дорога шла по поросшим кустарником и соснами холмам. Там и сям торчали подъемные краны. Выехав на «грунтовку», идущую вдоль железнодорожного полотна, они поравнялись с товарным составом. Мастер Синанджу немедленно устремил взгляд на вагоны. На губах его играла легкая улыбка.
– Что ты высматриваешь? – спросил учителя Римо.
– Поезд, – вздохнул Чиун.
– Так что, ты не пудрил им мозги насчет поездов? Ты их действительно хорошо знаешь?
– О да! Я люблю их.
– О да! Только не могу понять, за что их любить. Только грязь да шум, и ехать долго. Странно, что у тебя другая точка зрения.
– Варвар, ты не понимаешь тончайшего наслаждения, которое приносит пар.
– Боже меня сохрани от таких наслаждений! А я-то считал, что ты любишь лишь тот пар, что поднимается над горшком риса.
– Римо, разве я тебе не рассказывал, как мне впервые посчастливилось ехать на поезде?
– Рассказывал. Только ни к чему сейчас предаваться воспоминаниям. Нам предстоит трудный день.
– Нет, я все же повторю.
– Не надо. Я все уже выучил наизусть. Твоя история нам ничем не поможет.
– Выучил наизусть? Прекрасно. – Учитель одарил Римо лучезарной улыбкой. – Тогда расскажи сам, а я послушаю.
– Ну и зачем тебе слушать о твоем собственном прошлом?
– О, я смогу насладиться воспоминаниями, ничуть себя не утруждая. Ты напомнишь мне все подробности.
– Сначала ответь, почему ты решил, что голову машинисту снесло не осколком стекла, и я расскажу тебе твою сказку, – нашелся Римо.
– Подумаю, – коротко ответил Чиун.
Римо усмехнулся: ему с честью удалось выйти из трудного положения. Только что он солгал, заявив, что знает наизусть историю, которую на самом деле и припомнить не мог.
На переезде в Биг-Сэнди следов катастрофы не осталось. Между шпалами лежал свежий гравий, рельсы блестели как новенькие.
Приблизившись к железнодорожному полотну, Мелвис Каппер сказал:
– Вот здесь поезд налетел на спортивный джип. Тепловоз протащил обломки машины на три мили к востоку. Искры, наверное, так и летели из-под колес.
– Что с водителем машины? – перебил его Римо.
– Неизвестно.
– Но ведь кто-то сидел за рулем?
– Никто не заявлял, что его машина пострадала. И останков никаких не
