Отобрано для собраний сочинений 2
1890
Написано произведений 2
Отобрано для собраний сочинений 2
Чехов и его современники-прозаики
Русская художественная проза в 80-х годах представляла пеструю картину. Заканчивали свою творческую жизнь Тургенев и Гончаров. Вступил в новый период своей многогранной деятельности Лев Толстой. Создавали свои значительные произведения Н. Щедрин, Гл. Успенский, Д. Мамин-Сибиряк, В. Гаршин. Выступили на литературное поприще Короленко и Чехов.
Кроме этих выдающихся представителей художественной прозы, составивших передовой, реалистический отряд русской литературы 80-х годов, в эти годы появилась целая плеяда второстепенных, но творчески активных беллетристов - И. Леонтьев-Щеглов, А. Маслов-Бежецкий, И. Потапенко, В. Билибин, Н. Ежов, А. Лазарев-Грузинский, К. Баранцевич, И. Ясинский, В. Бибиков, В. Тихонов и др.
Эта плеяда представляла собою литературу, вызванную к жизни развитием капитализма в России и отражавшую идеалы и вкусы буржуазного и мещанского читателя. Плеяда состояла из писателей различного жизненного опыта и различной одаренности. Но при всем внешнем различии в 'почерках' этих писателей их объединяли общие, характерные для буржуазно-мещанской литературы черты: отказ от освободительной борьбы, 'реабилитация' действительности, культ 'малых дел', прославление 'среднего' человека, 'не героя'.
Публицист-демократ Н. Шелгунов, резко осуждавший 'восьмидесятников - людей практических', выступал против 'молодых беллетристов', прославлявших политического обывателя, мещанина.
Уже в ранний период своей творческой деятельности Чехов активно вторгается в пеструю среду собратьев по перу. На протяжении 80-х годов живой, общительный Чехов знакомится со многими писателями, выдающимися и второстепенными, переписывается с ними. Знакомство переходит с некоторыми из них в дружеские отношения.
Скромный, не осознавший силы своего таланта, Чехов был искренне убежден в том, что он не выделяется среди второстепенных писателей 'плеяды'. Когда Чехову сообщили, что на одном собрании литераторов его назвали величайшим русским писателем, 'слоном' между молодыми писателями, то он так ответил на это сообщение: '... каждый из нас в отдельности не будет ни 'слоном среди нас' и ни каким-либо другим зверем... мы можем взять усилиями целого поколения, не иначе. Всех нас будут звать не Чехов, не Тихо-нов, не Короленко, не Щеглов, не Баранцевич, не Бежецкий, а 'восьмидесятые годы' или 'конец XIX столетия'. Некоторым образом артель'(Т. 14, стр. 327). История внесла поправку в это суждение Чехова о молодых беллетристах 80-х годов: из 'артели' выделились как крупнейшие русские писатели Чехов и Короленко.
Следует попутно указать, что многие дореволюционные критики, особенно представители либерального народничества, отождествляли содержание творчества Чехова с идейной направленностью писателей буржуазно-мещанского лагеря, увидев в Чехове адвоката обыденной серенькой жизни и 'среднего-' человека, обывателя-мещанина. Только немногие проницательные критики понимали, что Чехов наряду с такими молодыми писателями-современниками, как Гаршин и Короленко, продолжал и развивал в 80-х годах демократические и реалистические традиции русской литературы.
С мыслью Чехова о второстепенных и третьестепенных беллетристах 80-х годов как 'артели' связана оценка в повести 'Скучная история' современной литературы как 'кустарного промысла', существующего 'только для того, чтобы его поощряли, но неохотно пользовались его изделиями'.
Примечательно, что Чехов, называя беллетристов 80-х годов 'артелью', а их деятельность - 'кустарным промыслом', взял эти термины из злободневной тогда экономической и публицистической литературы. Народники, мелкобуржуазные идеологи 'малых дел', всячески пропагандировали 'артельные начинания' и другие экономические паллиативы как средство 'борьбы с капитализмом', а после голода 1891 -1892 гг. зарегистрированы многочисленные попытки организации кустарей с целью улучшения крестьянских хозяйств. Практика показала полную несостоятельность этих попыток, ничтожную продуктивность кустарных артелей при существовавшем тогда социально-политическом строе.
Применяя злободневные экономические термины для характеристики литературных явлений, Чехов косвенно выражал критическое отношение к народнической теории, тем самым своеобразно солидаризируясь с критиками утопичности народнических идеалов.
У Чехова сложились разнообразные связи с членами 'артели'. В личных и творческих отношениях с писателями-восьмидесятниками Чехов выступал в роли дружественного 'мецената', квалифицированного консультанта и редактора, доброжелательного литературного критика, часто преувеличивавшего достоинства их произведений.
По существу Чехов был прав, когда он з шутливой форме говорил в письме к А. Суворину (от 10 октября 1888 г.) о своих заслугах в качестве 'мецената' молодых писателей: 'Газетные беллетристы второго и третьего сорта должны воздвигнуть мне памятник или по крайней мере поднести серебряный портсигар: я проложил для них дорогу в толстые журналы, к лаврам и сердцам порядочных людей'(Т. 14, стр. 183).
Чехов не только 'протежировал' молодым беллетристам, - он и редактировал многие их произведения. Редакторские правки сопровождались такими комментариями Чехова, которые помогали начинающим авторам понимать специфику сложного литературного искусства. Эти авторы могли бы повторить слова А. Лазарева-Грузинского с Чехове как. литературном консультанте: 'Он открывал мне тайны писательства, до которых без его помощи мне пришлось брести ощупью весьма продолжительный срок' 2Сб. 'Чехов в воспоминаниях современников'. 1954, стр. 121..
В письмах Чехова находим много важных суждений о беллетристике 80-х годов и о произведениях отдельных членов 'артели'. Чеховские оценки находятся в полном соответствии с эстетическими воззрениями писателя, сложившимися во второй половине 80-х годов. В высказываниях Чехова заключены не только интересные субъективные нотки, личные вкусы и пристрастия писателя, но и ценный объективный материал, характеризующий литературное движение 80-х годов.
Не раз Чехов останавливался в своих письмах на общей оценке современной литературы и, в частности, деятельности 'артели' восьмидесятников. Чехов противопоставлял старых мастеров молодой 'артели'. Д. Григоровичу Чехов высказал такое мнение: 'У людей Вашего поколения, кроме таланта, есть эрудиция, школа, фосфор и железо, а у современных талантов нет ничего подобного, и откровенно говоря надо радоваться, что они не трогают серьезных вопросов' (т. 14, стр. 15).
Чехов пользуется химическими терминами 'фосфор' и 'железо' для характеристики литературных явлений. И о себе Чехов довольночасто говорит, что он потратил 'много фосфора' на создание того или другого произведения (Аналогичное сопоставление писателей-классиков с молодыми беллетристами находим у В. Короленко, в его дневнике 1887 г.: 'Теперь, когда я читаю могучие создания наших корифеев, я чувствую, что ни мне и никому еще из нашего поколения не подняться до этой высоты...' ('Русские писатели о литературном труде'. Т. 3. 1955, стр. 626). ). Какое же содержание вкладывал Чехов в эти химические термины? Думается, что 'фосфор' у Чехова обозначал творческие усилия таланта при создании произведений, а 'железо' - это высокое качество созданных творений, определяющее их прочность, 'вечность'. Не отрицая талантливости отдельных членов 'артели' и наличия в их творчестве 'фосфора', Чехов вместе с тем не видел в их деятельности 'железа' - то есть высокого, вечного искусства.
Не выделяя себя из 'артели', Чехов говорил Леонтьеву-Щеглову: 'В наших талантах много фосфора, но нет железа. Мы, пожалуй, красивые птицы и поем хорошо, но мы не орлы' (т. 14, стр. 21). В этой образной характеристике творческой деятельности 'артели' представляет интерес сопоставление 'красивых птиц' и 'орлов'. Орлы - это мощные птицы, высоко летающие над просторами,- так творческая мысль больших писателей должна парить над просторами жизни, писатель должен ставить важные вопросы жизни. Только 'орлам' в литературе посильны 'серьезные вопросы', а в искусстве 'только то прекрасно, что
