Высокого мнения о таганрогском театре был и Антон Павлович, считавший Таганрог театральным городом. В одном письме 1897 г. Чехов говорил о Таганроге: 'Это недурной город, там любят театр и понимают'.
Об увлечении Чехова-гимназиста театром говорят многие его современники. Часто посещая спектакли таганрогского театра, Чехов ознакомился с характерным для того времени репертуаром, пестрым по качеству и жанровым особенностям. Чехов - гимназист старших классов - проявлял умение разбираться в содержании пьес и в качестве театральных постановок (об этом, в частности, говорит и А. Л. Вишневский). Это позволило ему выступать среди товарищей в роли театрального' 'просветителя'.
Раннее эстетическое развитие в области театрального искусства оказалось и в другом факте творческой биографии Чехова - в его театрально-критической деятельности. Приехавший в Москву из Таганрога с большим запасом театральных впечатлений и опытом анализа спектаклей Чехов с 1881 г. выступает в печати с рецензиями на спектакли с участием крупных русских и заграничных артистов. Поражают эрудиция и тонкий театральный вкус, которые проявляет 21-летний Чехов в оценке игры знаменитой французской актрисы Сары Бернар. Чехов знакомит читателей с театральной биографией Сары Бернар, начиная с ее дебюта в прославленном театре Comedie Frangaise. Положительно расценивая большое техническое мастерство актрисы как результат ее необыкновенного труда и советуя русским актерам поучиться у Бернар работать, рецензент в то же время видит и крупный недостаток в ее игре - отсутствие того творческого 'огонька', который всегда оживляет художественный образ в сценическом воплощении, - того 'огонька', который ценила русская публика в Федотовой. Понятие 'огонька' является характерным для эстетики Чехова. Вспомним, что Чехов требовал 'огонька', и от писателей в их творческой деятельности.
Вместе с гимназистом Яковлевым, сыном актера татанрогского театра, Чехов не раз бывал за кулисами, наблюдая актерскую среду, различные типы актеров, знакомился с их бытом. Все эти наблюдения дали Чехову богатый материал для разработки темы театрального искусства во многих его повествовательных, а также и в некоторых драматических произведениях. Биографы Чехова отмечают, например, что этюд или 'самая маленькая драма во всем мире' (по определению автора) 'Лебединая песня' написана по воспоминаниям о таганрогском театре.
Наконец, спектакли в таганрогском театре пробудили у Чехова большой интерес к драматургическому жанру литературы, - не случайно, что первые литературные опыты Чехова были оформлены именно в этом жанре. Под влиянием мелодрам и водевилей, просмотренных в таганрогском театре, юный драматург создает свои первые мелодрамы и водевили. Отзвуки мелодрамы слышны и в его содержательном драматургическом этюде 1885 г. 'На большой дороге'. Но если мелодраматизм в творческом развитии Чехова быстро идет на убыль, то водевиль, постепенно совершенствуясь, занял прочное место в творчестве Чехова всех периодов, особенно во второй половине 80-х годов, когда были написаны 'Лебединая песня' ('Калхас'), 'Медведь', 'О вреде табака', 'Предложение', 'Свадьба', 'Трагик поневоле'.
Чехов, родившийся и воспитывавшийся в мещанской среде, наблюдая в таганрогской действительности различные проявления мещанства, в частности на свадьбах, уже Б гимназическое годы стал понимать никчемную, застойную жизнь многих таганрогских обывателей и их мещанские вкусы. Помог ему разобраться в сущности мещанской жизни старший брат Александр, студент Московского университета. Читая письма Александра Павловича к брату-гимназисту в Таганрог, обращаешь внимание на то, что в них часто выражено, порой довольно ярко и резко, обличение мещанства. По-видимому, в том быстром росте самосознания, который переживал Чехов в последние три года своей гимназической жизни, когда у него начался процесс 'выдавливания из себя рабьей крови', определенную роль сыграл Александр Павлович, заражая своего брата критикой мещанской среды. Следует, однако, заметить, что Александр Павлович не ушел далеко в своей ненависти к мещанству, не изжив в самом себе те 'качества', которые привила ему таганрогская мещанская среда, в то время как Антон Павлович проделал в этом отношении большую работу по самовоспитанию и уже во второй половине 80-х годов выступает - в письмах к Александру Павловичу - с резкой критикой проявления мещанства в натуре старшего брата.
Говоря об источниках формирования морального облика Чехова, нельзя пройти мимо интересной фигуры его дяди, Митрофана Егоровича. Еще в 1876 г. Чехов-гимназист в одном письме сообщал о 'доброй душе' и 'хорошем, чистом веселом характере' своего дяди, о котором он будет 'всегда говорить хорошо'. А через десять лет, в 1886 г., Чехов в письме к Митрофану Егоровичу признавался в своей большой любви к нему и объяснил, почему он и его братья так ценят своего дядю: '... Вы всегда прощали нам наши слабости, всегда были искренни и сердечны, а это имеет громадное влияние на юность! Вы, сами того не подозревая, были нашим воспитателем, подавая нам пример постоянной бодрости, снисходительности, сострадания и сердечной мягкости...' (Т. 13, стр. 205.)
Это письмо характеризует не только Митрофана Егоровича, но и самого Чехова, его этические и педагогические убеждения. В натуре Митрофана Егоровича подчеркнуты те черты характера, которые ценил в человеке Чехов. Как-то по-интимному ощущал Антон Павлович человеческие качества Митрофана Егоровича - они нашли отклик в душе его племянника, так ценившего в человеке подлинно человеческое.
Примечательным является и указание Антона Павловича на то, что он в детские и юношеские годы испытал благотворное влияние личности Митрофана Егоровича.
Мнение Антона Павловича о Митрофане Егоровиче совпадает в основном с тем 'определением дядьки', которое дает Александр Павлович в письме из Таганрога от 31 июля - 2 августа 1882 г.: 'Это, братцы мои, святой, но живой человек'.
Подобно Антону Павловичу, связывавшему мысль о культурном подъеме родного города с такими таганрожцами, как Митрофан Егорович, Александр Павлович считал, что дядя был бы незаурядным общественным деятелем, если бы иначе сложилась его жизненная судьба, которая ограничила кругозор и поле деятельности Митрофана Егоровича. Александр Павлович полагает, что богомольный дядя, церковный староста, 'в святые отцы полез' поневоле, что он чувствует свое одиночество в среде таганрогских обывателей и протоиереев и инстинктивно тянется к учащейся молодежи и просвещенным людям, - этим, по мысли Александра Павловича, и объясняется сердечно-дружественное отношение Митрофана Егоровича к сыновьям брата Павла Егоровича.
Невольно напрашивается мысль: не явились ли наблюдения Антона Павловича над жизнью и характером Митрофана Егоровича одним из ярких жизненных источников, подсказавших великому писателю-гуманисту замечательные образы простых русских людей-тружеников, с богатой внутренней жизнью, которые в силу неблагоприятно сложившихся обстоятельств вынуждены были зарывать в землю свой талант большого общественного деятеля и разменивать свою жизнь на торговлю бакалейными товарами, служение в церкви и благотворительность?
Не прошли бесследно для творчества Чехова и 11 лет пребывания в Таганрогской гимназии.
Таганрогская гимназия чеховской поры - это типичное казенное учебное заведение, характерное для царской России. В русской литературе нет другого произведения, которое бы так ярко и глубоко раскрывало казенную, полицейскую сущность классической гимназии в царской России, как рассказ Чехова 'Человек в футляре'. Не подлежит никакому сомнению, что в основу этого произведения легли впечатления Чехова от таганрогской гимназии.
Таганрогские! гимназические впечатления отразились и в других произведениях Чехова: 'Случай с классиком', 'О драме', 'Шульц', 'Репетитор' и др. В некоторых из них явно звучат автобиографические мотивы. Так, создавая 'Репетитора', Чехов вспоминал тот период своей гимназической жизни, когда, оставленный семьей в Таганроге, он должен был самостоятельно добывать себе средства к существованию репетиторством.
Самым значительным впечатлением, которое вынес Чехов из Таганрогской гимназии и которое впоследствии так глубоко трансформировалось в его творчестве, - это казенный дух и формализм во всех порах гимназической действительности. Чехов прекрасно показал в своих произведениях о старой гимназии, что эти ее особенности отражают полицейско-бюрократическую сущность государственных учреждений царской России, которую Чехов очень удачно назвал 'страной казенной'. Чехов видел, как казенщина и формализм пронизывают все поры не только государственной и общественной, но и личной жизни. Так родилась у Чехова тема 'футляра'. И совершенно не случайно, что эта тема получила свое
