Гл. Успенский не увидел в Чехове того, что открыл в нем тогда Короленко - 'перелома в настроении Чехова', перехода от 'непосредственности и беззаботной объективности' к 'тяжелому сознанию ответственности таланта'.
А как объяснить холодное отношение Чехова к Успенскому? В Успенском Чехов увидел представителя тех народнических 'предрассудков', каких, по его мнению, был лишен Короленко. Успенский в восприятии Чехова был 'узким' человеком, сторонником той 'кружковщины', против которой Чехов восставал в письмах к современникам-литераторам.
Чехов не оценил по достоинству Гл. Успенского как писателя; он считал, например, что 'Живые цифры' - это 'вздор, который трудно читать и понимать'. (Т. 14, стр. 66.)
Эта оценка весьма характерна для Чехова восьмидесятника; для него не существовало вопроса о том, закономерным или случайным было появление и развитие капитализма в России, его мало интересовали чисто экономические вопросы, - все те 'проклятые вопросы', которые волновали Гл. Успенского с его обостренным вниманием к экономическим 'язвам' капиталистического общества.
Но в содержании таких очерков Гл. Успенского, как 'Волей-неволей' и 'Выпрямила', написанных в середине 80-х годов, было много созвучного творческим интересам Чехова-гуманиста: обличение буржуазной действительности как античеловеческой, высокое представление о человеческой личности, вера в неограниченные возможности совершенствования человека, понимание значения красоты и жизни человека, сочувственное отношение к разночинной трудовой интеллигенции.
Так, независимо от всяких субъективных предубеждений, объективно между Чеховым и Гл. Успенским установился в 80-х годах творческий контакт.
Лев Толстой, маститый художник, 'человечище, Юпитер', по характеристике Антона Павловича, привлекал пристальное внимание молодого Чехова.
Когда Чехов вошел в литературу, Толстым уже' были написаны два знаменитых романа 'Война и мир' и 'Анна Каренина', повесть 'Казаки', автобиографическая трилогия, севастопольские рассказы, в которых писатель выступил с эстетической декларацией о правде как главном герое его произведений. Но Толстой был не только предшественником, но и великим современником Чехова.
В письмах к литераторам Чехов не раз говорил о своей большой любви к Толстому, выступал с высокой оценкой его художественного гения. На Чехова производил большое впечатление моральный авторитет Толстого-писателя, противостоявшего дурным вкусам и 'всякому пошлячеству' в литературе. Чехов восхищался духовной силой и смелостью Толстого, который шел наперекор всяким правительственным запрещениям и делал то, что велел ему долг.
Чехов восторгался реалистическим мастерством Толстого, особенно его романами. Чехов ставил Толстого в русском искусстве на первое место (второе место отводил Чайковскому, третье - Репину). Не ограничиваясь общей высокой оценкой Толстого-художника, Чехов в письмах останавливался на отдельных произведениях Толстого и высказывал порой обстоятельные суждения о них. Отмечая достоинства сочинений Толстого, Чехов не проходил и мимо недостатков; в частности, он всегда выступал против религиозно-нравственной философии Толстого, подчас метко подмечал в его сочинениях недочеты, обусловленные реакционной стороной мировоззрения писателя.
Лев Толстой - это целая эпоха в творческой биографии Чехова. В гораздо большей степени, чем кто- либо другой, Толстой оказал влияние на творческую практику Чехова. Влияние это сказалось не только и даже не столько в области этической философии - выше уже отмечалось сложное отношение Чехова- писателя к моральному учению Толстого. Для молодого Чехова Толстой, гениальный писатель, был образцом и учителем, как обличитель буржуазного строя и царского самодержавия, как мастер анализа внутреннего мира человека, как создатель детских образов. Чехову импонировали отдельные особенности творческого метода Толстого, трезвого реалиста, умевшего срывать маски с капиталистического общества и разоблачавшего ложь и фальшь в личных и общественных отношениях людей.
Чехов, пройдя 'школу' Толстого, не стал эпигоном, Творчески ассимилировав художественный опыт Толстого и тем самым обогатив свое реалистическое мастерство, Чехов выступил в художественной прозе и драматургии, как гениальный новатор, создавший свою школу, через которую прошли и проходят многие русские и зарубежные -писатели.
В произведениях Чехова второй половины 80-х годов, когда молодой писатель как раз проходил школу Толстого, находим следы влияния Толстого и в этическом содержании, и в обличительном реализме, и в художественной манере. Если влияние Толстого-моралиста на творческую практику Чехова было! отрицательным, в какой-то степени задерживавшим рост Чехова-реалиста (хотя, как указывалось выше, Чехов не был даже в эти годы правоверным толстовцем), то влияние Толстого - гениального художника - было плодотворным, помогавшим развитию оригинальных особенностей творчества Чехова.
Можно назвать ряд произведений Чехова, в которых явственно ощущается художественное влияние Толстого.
Рассказ Чехова 'В суде', рисующий картину 'правосудия' в царской России, написан 'толстовскими' красками. Особенно показательным в этом отношении является следующее место: 'Пасмурные окна, стены, голос секретаря, поза прокурора - все это было пропитано канцелярским равнодушием и дышало холодом, точно убийца составлял простую канцелярскую принадлежность, или судили его не живые люди, а какая-то невидимая, бог знает кем заведенная машинка'.
Чехов удачно показал в рассказе казенный стиль деятельности государственного учреждения, формализм судебных чиновников, их полное безразличие к человеческим страданиям и драмам, раскрывающимся перед их глазами.
Рассказ 'В суде' (напечатанный 11 октября 1886 г.), видимо, написан ,под влиянием повести Толстого 'Смерть Ивана Ильича' (опубликованной весною 1886 г.). В повести Толстого отдельными выразительными штрихами показана деятельность судебного учреждения и чиновника судебного ведомства Ивана Ильича Головина. Служба в казенном учреждении вытравила в Головине человеческие чувства - он признавал только таксе отношение к посторонним ему людям, которое 'может быть выражено на бумаге с- заголовком'. Головин, продвигаясь по чиновничьей лестнице, очень быстро усвоил 'прием отстранения от себя всех обстоятельств, не касающихся службы, и облечения -всякого самого сложного дела в такую форму, при которой бы дело только внешним образом отражалось на бумаге и при котором исключалось совершенно его личное воззрение и, главное, соблюдалась бы вся требуемая формальность'.
'Смерть Ивана Ильича', особенно финальная часть повести, рассказывающая о душевном кризисе умирающего Головина, вошла и в творческую историю чеховской повести 'Скучная истерия'.
Содержание рассказа Чехова 'Учитель', думается, навеяно педагогическим опытом Толстого в созданной им Яснополянской 'свободной' школе, где основным принципом обучения и воспитания было возбуждение интересов
учащихся, ориентация на живые запросы и творческую инициативу детей, где работал учитель, любящий детей и свое педагогическое дело, где между учителем и учениками устанавливалось 'отношение естественности'.
И облик учителя Сысоева, и особенности его учеников, и отношения между учителем и учениками во многом показаны у Чехова в соответствии с педагогическими идеалами Толстого. Следует, однако, сказать, что Чехов не все принимал в 'свободной' школе Толстого: он не соглашался с педагогическим тезисом Толстого о 'предоставлении полной свободы ученикам учиться'. В школе Сысоева есть определенная регламентация занятий, проводятся экзамены. Если Толстой считает вредным делать замечания об опрятности тетрадей, о каллиграфии, об орфографии, то учитель Сысоев у Чехова, напротив, проявляет большую заботу о грамотности и красивом почерке учащихся. Характерна для чеховского учителя такая деталь: 'Он подошел к столу, где лежала стопка ученических тетрадей, и выбрав тетрадь Бабкина, сел и погрузился в созерцание красивого детского почерка...'
В рассказах о детях Чехов был последователем Толстого, приумножавшим богатства, внесенные Толстым в художественно-педагогическую литературу. Чехову было органично то 'живое понимание' детей, которое отмечал Чернышевский у Толстого-педагога.
Учась мастерству у Толстого, Чехов обратил особое внимание на одну из сильнейших сторон
