– Я... это... – Незнакомец опять замялся. – Я там в такой штуковине прозрачной зачем-то лежал. Холодно там, вот я сюда и пришел.
Двое опять переглянулись.
– А ты вообще помнишь что-нибудь? – все так же осторожно поинтересовался высокий. – Ну, из прошлого.
Некоторое время незнакомец сердито пыхтел, сосредоточенно глядя в одну точку.
– Здесь, – он прикоснулся пальцем к затылку, – помню. А здесь, – палец переместился на лоб, – ни хрена. А почему вы спрашиваете?
– Ну... – Теперь замялись уже работяги.
– В общем, когда ты... ну, это... В общем, когда ты опять в Кремль вернешься, вспомни, кто тебя водкой поил, – сказал высокий.
– И кто пожрать дал, – добавил другой.
– В Кремль? – с недоумением переспросил незнакомец. Некоторое время он опять глядел в одну точку и сердито сопел, потом с кряхтением поднялся. – Пошел я, – недовольно сказал он. – Холодно тут у вас. И пожрать больше нечего. Все, привет...
– А ведь мы должны были его остановить, – сказал низкий. – Ну, по инструкции.
– Ага, поди, останови такого... – Высокий поднес руку ко лбу, осторожно пощупал огромную свежую шишку и поморщился. – Пусть его останавливает тот, кто эти инструкции сочиняет.
– Ну, или хотя бы доложить, что ли...
– Ага. А сначала доложить, что мы делали в раздевалке в служебное время. И еще – откуда у нас спирт. Пойдем-ка лучше на рабочее место, пока нас не хватились.
– Пошли, – согласился товарищ. – Интересно, долго еще будет продолжаться этот чертов аврал...
– Стоять! – закричал охранник на проходной, убедившись, что огромный работяга в синем подшлемнике не провел пластиковой карточкой по приемному устройству электронного «вахтера». Нажав на специальную «тревожную» кнопку, он застопорил «вертушку» и, выскочив из будки, перегородил путь остановившемуся перед стальными трубами вертушки здоровяку. – Предъявить пропуск, гражданин! – Он передернул затвор автомата «Калашникова» и навел его на подозрительного субъекта, который глядел на него в упор и громко сопел.
– Я президент Российской Федерации, – вспомнив слова работяг, наконец скрипуче сказал тот. – Приказываю пропустить меня во избежание... А, в жопу. Какого хрена я еще должен что-то объяснять… – Он сделал грузный шаг вперед и раздался громкий скрежет срываемого со стопора механизма вертушки. Продравшись сквозь стальной заслон, человек в комбинезоне сделал еще один шаг и боднул растерявшегося охранника лбом в лицо с такой силой, что тот, отлетев на несколько метров, протаранил спиной стекло и выпал за пределы проходной. Все так же сопя, бывший президент не глядя перешагнул через неподвижно распластавшееся тело, пересек асфальтированное пространство автомобильной стоянки, и не оглядываясь пошел по лесной тропинке прочь. Окажись рядом независимый эксперт-наблюдатель, вряд ли он смог бы точно сказать, кому из двоих не повезло бы больше, встреться на пути человека-медведя медведь настоящий, лесной. Скорее всего, такому медведю оставалось бы только посочувствовать...
– Как такое могло произойти! – через некоторое время кричал представитель специальной государственной комиссии, примчавшейся по тревожному звонку директора секретного Института Анабиоза. – Как вы допустили, что...
Бледный директор стоял в своем же кабинете навытяжку и предпринимал вялые попытки оправдаться перед сидящим в его личном кресле человеком. В основном он ссылался на ротозейство охранной структуры, которая относилась к совсем другому ведомству, и тоже упоминал в нехорошем контексте некого загадочного «рыжего урода», как это делал простой некультурный народ, не только отродясь не работавший в секретном Институте Анабиоза, но вообще вряд ли знавший, что этот самый анабиоз из себя представляет.
Впрочем, никаких репрессий для директора так и не последовало. Вскоре институт с прилегающими к нему окрестностями, равно как и область, к которой он был приписан территориально, был захвачен одним из передовых ударных отрядов армии Бастурхана. Для Института Анабиоза все осталось по-прежнему – все рабочие места были сохранены, научная аппаратура осталась в целости и сохранности. Цивилизованные монголы не тронули ничего, кроме саркофагов, которые были погружены в трейлеры и перевезены в Великую Монголию, где были розданы в виде заслуженных наград особо отличившимся в боях тысячникам. Таким образом в степных монгольских юртах появились представители российского шоу-бизнеса, на которых можно было совершенно бесплатно полюбоваться через стекло. Заплатившие за возможность проснуться через сотни лет, когда не станет болезней и старости, звезды эстрады своим сытым и ухоженным видом еще долго радовали живущих в безрадостной нищете степных жителей, являясь предметом зависти, гордости или образцом для подражания. При условии сохранения герметичности капсул, тела могли оставаться во вполне кондиционном состоянии практически неограниченный срок. Возможность же проснуться, согласно оплаченному тарифу, в запланированное время при полном отсутствии электрообеспечения саркофагов, оставалась под вопросом и могла служить предметом для научных дискуссий...
Глава 33. Монголы
Юрта Повелителя вселенной была по сложившейся традиции разбита на центральной площади очередного павшего перед его военным гением города. Бастурхан не знал, что представляет город, который захватила его победоносная армия, какими военными трофеями разжилась она здесь, не знал даже его названия – для него все давно слилось в один сплошной триумф, который уже не приносил удовольствия, только навевал скуку. Азарт первых блистательных военных операций прошел, область за областью падали перед ним на колени, город за городом выносил ему символические ключи от своих ворот; в его юрте беспрестанно появлялись взмыленные представители городских и районных администраций, беспрестанно промокавшие платками свои жирные, нещадно потевшие шеи и заверявшие его в своей безграничной преданности, и все это чуть не ежедневно, вот уже в течение нескончаемо долгих месяцев. Поэтому с некоторых пор Повелителя не спасал от скуки даже живительный кумыс.
По совету визиря им была введена новая должность при ставке главкома – церемониймейстер, в обязанности которого вменялось обставлять процедуру принятия ключей очередного, сдаваемого проигравшей стороной, города. Этот человек был выписан визирем из Москвы и по его утверждению являлся одним из самых дорогих российских специалистов, неоднократно признававшимся лучшим дизайнером года. Последняя, с пышной театральностью обставленная им церемония, развлекла Повелителя вселенной, но одновременно и усилила его зарождающуюся хандру. Юрта, в которой сидел сейчас Повелитель, была сделана на заказ местным конверсионным заводом и представляла собой гигантское надувное сооружение высотой с шестиэтажный дом. Трон Повелителя стоял примерно на уровне третьего этажа на специальном помосте из крашеного золотом дерева. Отцов города с городскими ключами на серебряном блюдечке, поданными Великому на манер русских хлеба-соли, поднимали электропогрузчиком на специальном деревянном поддоне, остановив вилы, когда головы членов городской администрации сравнялись со ступнями Повелителя. Поскольку в тот день он поленился принять душ, ноги его с детства отличались повышенным потоотделением, а золотые сапоги не были надеты за незначительностью события, пришлось отцам города, разговаривая с Великим, вдыхать аромат его ног, что делалось ими с отчетливо проявляемым удовольствием на лоснящихся жиром лицах. По замыслу церемониймейстера под потолком юрты должны были парить воздушные шары, в корзинах которых обряженные в вечерние платья дамы из местных обмахивались бы веерами, но шары не были подвезены вовремя. Ответственный за их поставку бизнесмен был привязан сыромятными ремнями к позорному столбу, установленному здесь же, на главной площади города, и сейчас его постепенно слабеющие крики услаждали слух скучающего Повелителя вселенной.
Когда ему надоело валяться в зале отдыха, пялясь в телевизор, по которому транслировался концерт какой-то расхристанной тетки с хриплым голосом и химической, под пуделя, завивкой крашеных волос, почему-то называемой радостными телеведущими «императрицей российской эстрады», он встал и вышел в
