– Что случилось?
Он смотрел на нее невидящим взглядом. Тогда Анна повторила вопрос.
– Что случилось? В доме кто-то есть? На тебя напали?
– Да, – он быстро закивал головой, стараясь взять себя в руки, – думаю, ты мне поверишь, если я скажу, что это был не человек.
– Что значит не человек? Кто в доме? Животное?
– Нет, это не зверь.
– Но на тебя напал кто-то?
– Да.
Анна поняла, что так они еще долго будут стоять и выяснять, кто же все-таки на него напал.
– Сядь в машину, и если завидишь Марка, скажи, чтобы в дом не заходил. Дождитесь меня. Оба. Ты все понял?
– Не ходи туда. Давай дождемся Марка и вместе постараемся понять, что это было.
– Нет, я сама все сделаю. Слышишь?
– Возьми обрез. Сгодится.
– Обрез здесь не поможет.
Анна бросила на землю свою сумку и расстегнула молнию. Взяла маленькую восковую свечу, купленную накануне, коробок спичек и ладанку.
– У тебя есть водка и хлеб?
– В багажнике.
– Неси скорей сюда.
Анна поставила сумку на капот и, перекрестившись, прочитала молитву. Потом зажгла церковную свечу.
– Держи, – Дима держал в руках бутылку водки и целый батон.
Больше не сказав ни слова. Анна взяла подмышку хлеб и пузырь.
– Я так и не смог тебе объяснить, кто же все-таки на меня напал. Не человек и не зверь. Там не было никого. Мистика какая-то.
– Я знаю. Ты его просто не мог увидеть. Ты ведь человек.
– Ты знаешь, кто это был?
– Конечно, я ведь ведьма. Или ты забыл? Теперь открой дверь и уходи.
Осторожно, стараясь сохранить огонек свечи, она вошла в дом. Дверь за ней плавно закрылась. Первое, что она увидела – это беспорядок. Повсюду валялись какие-то тряпки, обрывки газет и железная посуда.
Переступая через обломки стула, Анна вошла в первую комнату. Оглянулась. Никого. Тьма.
Здесь было холодно, сыро. Хотелось бежать куда глаза глядят. Зловещая паутина с черным пауком в углу постоянно маячила перед глазами.
Чем ближе она пробиралась ко второй комнате, тем становилось холоднее. Вскоре при дыхании изо рта вылетало облачко пара. Воздух густел. Разглядывая помещение, Анна едва не упала: пол был полит чем-то липким и скользким, похожим на масло.
Впереди раздался тихий скрип. Затем послышался звук, похожий на кашель. Анна переступила порог второй комнаты и застыла на месте. Тоненькое пламя свечи осветило стены.
Среди разрухи и беспорядка в правом углу, где смыкались стены без окон, стоял шумный призрак. Он выглядел как высокий тощий мужчина в ободранном балахоне до самого пола. Его волосы были длинными, свалявшимися в виде тонких сосулек. И борода до середины живота. Руки – костлявые, с отросшими грязными ногтями. Черные глаза казались круглыми от панического ужаса: призрак был испуган, хотя не менее – зол.
– Ты… меня видишь?!
Анна смотрела ему прямо в глаза.
– Да, вижу.
– Что тебе нужно? Что вам всем от меня нужно?
От его злобы предметы стали медленно подниматься с пола. Анна словно не замечала этого. Вместо ответа она поискала глазами что-нибудь похожее на кружку Осторожно поставила на пол у ног бутылку водки, положила батон хлеба.
– Я бы не советовала вам швырять в меня вещами.
В ответ молоток, тесак, железный котелок, пара мелких ножей и бог знает что еще полетело ей в голову. Полетела и жестяная кружка, которую она искала.
Анна стояла напротив призрака. Не отрывая своих зеленых глаз от его лица, она вытянула вперед руку, создавая впереди себя невидимый щит. Касаясь его, предметы падали на пол. Анна громко стала читать молитву «Отче наш». Нараспев, повышая голос, заставляя тем самым призрака сходить с ума. Пламя свечи в ее руках разгоралось все сильнее.
Едва Анна закончила читать, как призрак громко завыл. Вой был пронзительный, он порождал первобытный страх, который точил мозг лишь одной мыслью: надо бежать.
Внезапно призрак стал громко плакать. Анна знала, что призракам свойственны такие эмоции. И не потому, что они хотели вызвать жалость. Нет, призраки действительно жалели себя. Что происходило с этим призраком, надо было выяснить.
Анна осторожно поставила перед собой свечу, прямо на пол. Откупорила бутылку и налила в жестяную кружку водки. До самых краев. Отломила руками батон и положила кусок на кружку.
Все это она очень медленно поставила у окна. Призрак самозабвенно рыдал и очнулся лишь тогда, когда она его позвала.
– Думаю, это именно то, что тебе сейчас нужно.
Огромные черные глаза смотрели на ведьму с непониманием.
– Что это?
– Это водка, самая настоящая. И, надо сказать, недешевая. А хлеб свежий, только сегодня испекли. Думаю, тебе понравится. Ну же, выпей и закуси.
Призрак долго стоял молча и смотрел на кружку. Теперь он словно маленький растерянный мальчик теребил свой балахон, решаясь на поступок, о котором, быть может, пожалеет потом.
– Тебе нужно выпить, – шептала ведьма, сверля его тяжелым взглядом, – прямо сейчас.
Шумный призрак медленно поплыл в пространстве, не отрывая своего жадного взгляда от кружки.
– Я так давно ничего не ел, – завыл он на весь дом, – так давно ничего не пил. Даже забыл, как пахнет свежий хлеб. Эта хрустящая корочка, теплый мякиш…
Держа одной рукой хлеб, второй кружку, призрак поднес все вместе к лицу и вдохнул запах.
Насладившись ароматами, он стал пить водку жадными глотками, как пьют воду в пустыне усталые путники. Утолив жажду, он с грохотом поставил кружку на место. И вдохнул запах свежего хлеба. На лице заиграла довольная улыбка.
Теперь настала очередь ведьмы.
– Призрак, что ты здесь делаешь? Ведь твое место в ином мире. Не в мире живых.
Ее холодные слова вернули его к реальности. Он распахнул глаза и внимательно посмотрел на Анну.
– Я не могу туда уйти. Там меня ждет настоящий ад. Много боли и страданий. Я не хочу уходить. Там черти!
– У тебя есть причины бояться ада? Ты страшный грешник? Что же такого ужасного ты здесь натворил?
– Я был убийцей, – он сказал это так, как говорят о погоде.
– Убийцей зверей или мух?
– Людей! Я убивал их пачками, десятками. И это были не только солдаты. Иногда мне приходилось убивать и женщин тоже. Поначалу я боялся, мне было страшно. Ночью преследовали кошмары с их лицами, полными муки. Но со временем я стал спать спокойнее. Усыпил свою совесть. Запретил себе думать о тех, кто, умирая, видел мои глаза.
– Ты был на войне?
