никогда-никогда больше не вспомнит, что отдала своё дитя! Силой изначального мира и великим словом ноори заклинаю вас!
В ясном небе над пристанью прогремел гром. Вода в бухте потемнела, надвинувшаяся с океана волна подхватила и унесла прочь плававшие у пирсов беззаботные цветы. С недальних гор, от башни Затмений, налетел ветер, трепля полы широкого бело-зелёного плаща.
– Мы слышали твою клятву, – пролетела над головой Омми птица с ярко-оранжевым опереньем.
– Мы слышали твою клятву! – Что-то алое мелькнуло высоко-высоко в воздухе, куда поднимаются лишь самые могучие орлы.
– Мы слышали твою клятву, – высунулись из воды рыбья и змеиная головы, фиолетовая и голубая.
– Мы слышали… мы слышали… мы слышали… – эхом донеслось от лесов и лугов, от морских побережий и горных круч. – Духи стали свидетелями. Ты получишь просимое! Но и цена окажется высока.
– Я заплачу. – Ноори гордо вскинула голову.
– Не сомневаемся, – ответил незримый хор. – Будь по-твоему, з’Элма!
… Дхуссы-стражники, воин-ноори, сама Эррида ещё стояли, тупо таращась в пространство, а Омми уже покидала порт. Под широким плащом мирно спал ребёнок, на личико которого ноори пока ещё даже и не взглянула.
З’Элма бурей ворвалась в дом.
– Тэнно! Тэнно, сюда, скорее!
– Что случилось, любимая?
– Конец нашим печалям! – выпалила женщина. – Я… я нашла, смотри!
Тэнно з’Элма удивлённо откинул полог. Высокий, очень тонкий, с длинным лицом, на котором, как и у его жены, жили одни только глаза, только не изумрудного, а небесно-голубого цвета.
– Я… я нашла, – тихо повторила его жена.
– Семь Зверей, Омми, это же… – Тэнно порывисто шагнул ко вновь запищавшему свёртку. – Великий Левиафан, где ты нашла у нас дхусса?
– В порту… его мать в охране у купцов, что приплыли вчера… – потупилась Омми.
– И… она отдала его тебе? – недоверчиво поинтересовался Тэнно. Неосознанно он слегка коснулся щеки ребёнка, и младенец тотчас же улыбнулся, крепко вцепившись в палец ноори.
– Смотри – он уже радуется тебе! – тотчас воскликнула Омми.
– Левиафан и Змей, супруга, но как он оказался у тебя?! Дхуссы едва ли так просто расстались бы со своим дитём. Посмотри, у него уже проступает клановая метка! Морра, если не ошибаюсь…
– Я… я внушила матери, что это страшный позор, – призналась Омми. – Тем более что по закону дхуссов это и впрямь бесчестит воительницу – она затяжелела от человека.
– Час от часу не легче! Женщина, ты хоть понимаешь, что наделала?!
– Я заставила всех забыть об этом ребёнке, – оправдывалась Омми. – Дала клятву Семи Зверям. И они приняли её.
У Тэнно з’Элмы подкосились ноги. Рухнув на каменную скамью, он только и мог, что молча смотреть на жену.
– Тогда нет смысла ничего говорить, – глухо промолвил он. – Будем надеяться, что Мудрые в башне Затмений ничего не заметили. И не связали этого малыша с каким-нибудь страшным пророчеством. Что ж… мы хотели дитя. Вот оно. – Тэнно взял себя в руки, даже улыбнулся. – Хоть и с шипами, а он славный карапуз; соседей и любопытствующих я беру на себя.
– Ты – самый лучший! – Омми порывисто бросилась на шею мужу.
– Другого б ты рядом и не потерпела…
– Прекрасно, просто прекрасно. – Алхимик Ксарбирус нарочито медленно, словно совсем обессилев, утёр пот со лба.
Схватка в подземелье башни Затмений кончилась.
Сверху, сквозь открытый в потолке люк, лился слабый свет. Хозяева бросили свой дом, однако он ещё жил, хотя как долго останется живым, никто не смог бы сказать.
Дхусс застыл на каменном полу, Алиедора замерла в трансе, держа на коленях его голову. Мэтр Кройон, Ксарбирус, Стайни, Нэисс и Брабер – все повалились рядом, тяжело дыша.
– Ну и дела, распечать меня во все кости. Сколько живу – а о таком даже помыслить не мог.
– Никто из нас «и помыслить не мог», любезный мой гном. Может, пославшие тебя оставили какие- нибудь подсказки, как нам теперь выбраться отсюда с нашей, без преувеличения, бесценной добычей?
– Не поверю, мэтр Ксарбирус, чтобы у вас-то, орденского командора, не было всё продумано с самого начала!
– Нет, милая Стайни, никакой орден и никакие командоры никогда бы и представить не могли, чтобы горы начали вот так рушиться. Если бы не мэтр Кройон, мы и до башни ни за что бы не добрались.
Кройон присел было на корточки возле неподвижной Алиедоры, осторожно коснулся жуткой костистой лапой её лба, другую руку положил на грудь Тёрну.
– Они едины сейчас, мои достославные друзья, – полушёпотом объявил демон, прикрывая глаза и словно вслушиваясь в какие-то далёкие отзвуки. – Не надо их трогать. Дхуссу предстоит дальний путь домой, и она, – он кивнул на Алиедору, – его поводырь. Не будем же им мешать.
Остальные из кервана смотрели тем не менее друг на друга с изрядной подозрительностью. Гном яростно чесал затылок и что-то бормотал, Стайни о чем-то напряжённо думала, запустив пальцы обеих рук под обруч ошейника с рунами; Нэисс сидела, обхватив себя руками, словно решила обернуться причудливым растением, под стать растущим в смарагдских лесах. Алхимик Ксарбирус поднялся и теперь стоял, жёстко усмехаясь и уперев руки в боки.
– Не стоит, не стоит, дорогие мои, – вполголоса проговорил он. – Цель достигнута; мы победили; Тёрн спасён и его приход в сознание – лишь вопрос времени. Но не надо сейчас устраивать схватку за добычу. Предлагаю сделать это позднее. Не забывайте, любезные спутники, нам ещё выбираться со Смарагда. Корабль ждёт, однако его команда подчинится только моим приказам.
– Ты в этом так уверен, мэтр? – громыхнул Брабер. – Дело мы свершили небывалое, что верно, то верно, свершили все вместе, так давайте и что дальше делать станем, тоже вместе решим!
– Вместе, мой добрый гном? Как ты себе мыслишь сие? Все мы, все четверо, посланы сюда разными силами. Все встали на этот путь не по собственной воле.
– Я тут вообще ни при чём! – вскинулась сидха. – Меня похитили…
– Завела старую песню, – поморщился Ксарбирус. – Слышали ещё на корабле. А наш славный Брабер тогда поинтересовался, мол, как добычу делить станем? Прозорлив оказался достославный гном, весьма и весьма. Вот как раз и пришло время её делить.
– Никакой делёжки! – высказалась Стайни. – Сперва решить надо, как отсюда выбираться.
– Что ж, со спросившего и спрос, – пожал плечами Ксарбирус. – Почему бы славной Гончей не выглянуть наружу?
Стайни лишь презрительно задрала нос.
– Я-то высунусь, не испугаюсь, – бросила она, направляясь к ступеням.
Гном и сидха быстро оглядели застывших Тёрна, Алиедору и демона, но первые двое по-прежнему не шевелились, а мэтр Кройон словно присоединился к ним в этом странном трансе.
– Желаю удачи, – сладким голосом произнёс вслед Стайни Ксарбирус.
Гончая – или бывшая Гончая? – презрительно усмехнулась и единым махом взлетела по ступеням.
– Я настоятельно советую, дорогие мои спутники, – понизив голос, сказал алхимик, – оценить данные вам приказы и распоряжения с критической точки зрения. А именно на предмет выполнимости. Не смотрите на меня чистыми и невинными глазами, особенно ты, Нэисс.
– Меня похитили… – пробурчала сидха.
– Похитили, похитили, – фыркнул Ксарбирус. – Но не просто так. Сидхи не зря ведь сродни здешним обитателям, достаточно одного взгляда. Есть разные мнения, как зовётся ваш… тайный совет и где он находится. Однако там явно решили, что пора действовать.
– Чушь, бред, ерунда! – выпалила Нэисс. – Меня похитили. Везли в Некрополис. Я смогла освободиться. Бежала. Дхусс наткнулся на меня. Как это можно было заранее всё придумать?!
– Очень просто, – усмехнулся алхимик. – Наша дорогая Гончая что-то задерживается, наверное,
