наслаждается свежим воздухом и открывшимися видами, так что я поясню. Сидхи давно в союзе с Державой Навсинай. И когда ищейки Некрополиса стали крутиться вокруг одной очень одарённой молодой сидхи, Коллегиум решил убить сразу трёх ушанов. Во-первых, заслать «свою» чародейку в самое сердце Гильдии Мастеров. Во-вторых, если первое не выгорит, привязать к ней о-очень, очень подозрительного дхусса; и, в-третьих, обеспечить доставку этого самого дхусса прямо к столу господ коллегиантов.
– Ерунда! – вновь выкрикнула Нэисс. – Как Навсинай мог заранее узнать о дхуссе?!
– А как о нём узнал я? – хладнокровно парировал Ксарбирус. – Мэтр Шелдари, немолодой, ушедший в отставку со всех постов чародей, мой давний коллега ещё по навсинайской юности. Неужто ты полагаешь, дорогая моя Нэисс, что у него имелся только один хозяин? Разумеется, нет! Как всякий разумный человек, мэтр Шелдари не складывал все яйца в одну корзину. Разве ты забыла, как ожесточённо сражались коллегианты на переправе Рорха? Зачем, спрашивается? Чем их так заинтересовал этот смарагдский кораблик, тем более что атаковали они его на пути обратно, а отнюдь не туда? Итак, дорогая Нэисс, с тобой всё тоже было подстроено. За Тёрном, несомненно, следили…
– Вы бредите, мэтр, – негромко перебила его сидха. – Не сходится ваша сказка, не сходится в самом главном: как я могла бежать именно там, где был дхусс? – последние слова она почти выкрикнула. – Я была одурманена! А эликсиры смешивали в Некрополисе! Или это они хотели, чтобы я бежала?! Врите, мэтр, да не завирайтесь!
– О, я что-то пропустила? – раздался резкий голос Гончей. Стайни стремительно сбежала со ступеней, прижимая к бедру подобранный с пола меч. – Ссоритесь?
– Мэтр Ксарбирус рехнулся, – тотчас наябедничала Нэисс. – Скажи ты ему, Гончая, скажи, как меня крала!
– О! Опять, – закатила глаза Стайни.
– А чего ж тут «опять»? – охотно откликнулся алхимик. – Просто дхусса должен получить мой орден, а отнюдь не гномы, не Мастера Смерти и не сидхи, неважно, в союзе с магами Навсиная или же вне оного. Мы начинали этот разговор, да не закончили. Не хочу причинять ущерба никому из вас, а потому предлагаю договориться по-хорошему. Если вы никому не служите, если все вы здесь исключительно по зову сердца, то главное для вас – безопасность нашего общего друга Тёрна, а не выгоды кого-либо ещё. И я открыто говорю, что мой орден дарует тому же дхуссу безопасность, покой и всё, что он только пожелает… в пределах разумного, конечно же. Что скажете, господа керван?
– Складно поёшь, господин командор, – тяжело усмехнулся гном, выразительно перекидывая с плеча на плечо своё чудовищное оружие. – Да только мы здесь не затем, чтобы твои песни слушать. Вы, людишки, Гнили попустительствовали, магию магичили, всяких таэнгов да прочую шваль разводили-пестовали, через то и мир наш загибается теперь – а дхусса себе забрать решили?! Ну-ка, ну-ка, хотел бы я то видеть. Не тянись ко склянкам своим, мэтр, не спужаюсь. Давно тебя знаю, на что ты способен – мне тоже ведомо. Чем бы ты в меня ни запустил, я первее окажусь. Плечам-то твоим как, голова не надоела? Не устали они этакую тяжесть таскать?
– Славная речь, славная, – прошипела Стайни. – Людишки, значит, во всём виноваты, так? А кто Камни Магии без устали в самых глубоких шахтах добывает да продаёт любому, кто больше заплатит, хоть Навсинаю, хоть Мастерам Смерти? Не твои ль соплеменники, Брабер? Не тебе нас стыдить, гноме, прикуси язык, пока не укоротили!
– О, вот и Гончая заговорила! – фыркнул Брабер, приседая в боевой стойке. Красно-золотистый клинок с шипением рассёк воздух, нарисовав несколько замысловатых петель. – Молчала б лучше, распечать тебя так и разэтак! Некромансеры всю магию вокруг себя ломали да гнули, всё Смерть победить тщились, что всему живому предназначена, ибо из камня мы вышли, в камень и уйдём; алхимией всё травили, живое и неживое, новое уродство создавали, светом не виданное, Гниль задавить пытались, а она оттого только больше в иных местах лютовала. Так что умолкни, нежить, пока живые говорят!
– Прекрасная, выдающаяся речь. – Ксарбирус издевательски похлопал в ладоши. – Но, быть может, сперва пусть скажет наша дорогая Стайни? Что там снаружи, досточтимая Гончая? Всё развалилось?
– Всё, – кивнула Стайни, кидая косой взгляд на гнома. – Надо вниз спускаться. Хоть и глубоко, а выхода нет. Зато и горы вокруг порушились. Пробираться сквозь завалы нелегко будет, но это дело привычное. Верёвки у нас есть…
– Вот и славно, вот и замечательно, – кивнул Ксарбирус. – Итак, господа керван, полагаю, нам стоит отложить выяснение судьбы дхусса на время после…
Брабер коротко размахнулся левой рукой, на миг оторвав её от эфеса своего чудовищного меча. Откуда ни возьмись, в его пальцах появился стальной шарик, со свистом врезавшийся прямо в лоб алхимику. Ксарбирус нелепо взмахнул руками и повалился, накрыв собой собственную алхимическую суму.
– Вот так, так и только так, – удовлетворённо хмыкнул гном. – Давно знаю этого болтуна. Пока в Семме обретался, орденам наушничал, всем вместе и сразу. За что едва не поплатился.
– Он же командор, – осторожно заметила Нэисс.
– Какой ещё «командор»! – отмахнулся Брабер. – Командоры не сидят годами в глухой дыре, алхимича помаленьку. Чего он, спрашивается, там ждал? Что дхусс сам к нему придёт?
– Однако же пришёл, – возразила сидха.
– Но кто в здравом уме на то рассчитывать станет?
– Дхусс не просто «пришёл». Он не мог не прийти, – холодно уронила Стайни. – А направлялся он к мэтру Ксарбирусу по совету другого чародея, мэтра Шелдари, до которого нам добраться так и не удалось.
– А разве мы собирались?
– Не собирались, Брабер, не собирались, что верно, то верно. Жалею теперь. Не поняла вовремя, упустила. Ну да ничего. – Она нарочито-равнодушно толкнула неподвижного Ксарбируса в бок носком сапога. – Берем Тёрна, как в себя придёт, и назад.
– На корабле Ксарбируса? – усмехнулась Нэисс.
– Сидха испугалась его команды? – высокомерно подняла бровь бывшая Гончая. – Втроём мы с ней не справимся? Не заставим сделать то, что нам нужно?
– Во-во! – обрадовался Брабер. – Конечно! Дхусса заберём, демона тоже, а этих, – он ткнул пальцем сперва в Алиедору, затем в алхимика, – тут оставим. Ни к чему они нам, верно, Стайни? И в горы уйдём. Там хорошо, никакая Гниль не дотянется. А ты, Нэисс, что делать станешь? Пойдём с нами, хотя, конечно, сидхам в подгорных царствах никогда особо весело не бывало. – Гном досадливо покачал головой.
Ни Стайни, ни Нэисс не ответили.
– Ну, чего замерли? Давайте, понесли дхусса наверх.
– Может, дождёмся, пока в себя придёт? – неуверенно предложила Нэисс.
– Ага, дождёмся, – фыркнул гном. – Может, и дождёмся, да только сперва…
Он шагнул к неподвижному Ксарбирусу, совершенно недвусмысленно вскидывая меч.
Рука лежавшего вниз лицом алхимика вдруг дёрнулась, что-то мелькнуло в воздухе, на лету обращаясь в облако мельчайших зеленоватых капелек. Гном не успел уклониться, с ходу окунувшись в него; глаза его полезли на лоб, он схватился за горло, захрипел, уронив оружие, упал на колени – и медленно завалился набок, судорожно суча ногами. Раз, другой – и он тоже замер, взгляд его остекленел.
На коже Брабера дымились, стремительно высыхая, сотни крошечных зеленоватых капель.
Алхимик Ксарбирус приподнялся. Лоб его заливал огромный синяк.
– Не так-то просто… тьфу, кхе, кхе!.. не так-то просто меня завалить, мой добрый гном, – просипел он, выразительно глядя на Гончую с сидхой. – Ну, а вы, красавицы, тоже желаете попробовать? Обе вместе или по отдельности?
– О чём вы, дорогой мэтр, – усмехнулась Гончая. – Вы ж меня от смерти спасли. До скончания времён благодарна буду.
– В самом деле? – Ксарбирус недоверчиво поднял бровь. – Ну, если так, то нечего прохлаждаться. Берите дхусса и в путь. Если я правильно всё понял, спуск нам предстоит очень долгий, а потом – не менее долгий путь сквозь сплошной хаос, оставшийся после разрушения котловины.
– Они все трое в каком-то трансе, – осторожно проговорила Нэисс, едва касаясь кончиками подрагивающих пальцев усеянного шипами дхуссова плеча. – И Тёрн, и эта… Гончая, и мэтр Кройон… Дхусса-то мы унесём, а вот демона как сдвинуть?
