освещал их вершины. Иучи, отражаясь от множества шлифованных временем и дож-нем плит, рождали феерическое зрелище, захватывавшее дух. Красные, ультрамариновые, фиолетовые тона то сливались вое-дино, то рассыпались на тысячи оттенков. Из-за предзакатного Пуйства света теневая часть гор просматривались плохо. В ней-ю и укрылся замок Ралина. Вначале Фергюст с трудом различал его контуры, но по мере приближения смог по достоинству оце-нить строение. Главенствуя над ютившимся внизу, на равнине, поселком, замок лишний раз подчеркивал его ничтожность. Лаже Оризис, щедро рассыпая вечерние краски, не мог скрыть властвовавших здесь унылости и серости. Несколько узких уло-чек с кучкой жалких лачуг да парой каменных домов вели в одном направлении. На обочинах валялись кучи зловонного мусора, на которые никто не обращал внимания.
Под стать городишку были и обитатели, в большинстве -- бедные ремесленники и их семьи. Самые любопытные вышли поглазеть на герцога и его свиту. Многие видели такую важную персону впервые. Зеваки стояли молча, с угрюмым и кислым видом, и лишь кучка грязных, оборванных горластых ребятишек составила почетный эскорт колонне.
Подъемный мост через окружающий замок ров был опущен, а массивные ворота открыты.
Наметанный глаз герцога приметил хорошо упитанных и крепких головорезов. Хмурые лица и недружелюбные взгляды говорили о многом. Хорошо обученные и вооруженные до зубов, они представляли собой нешуточную силу.
'Слишком уж похоже на мышеловку. Войти-то мы смогли, а вот повезет ли выбраться живыми?' - подумал Фергюст.
Пока Ралин покрикивал на высыпавших из замка слуг, герцог незаметно подозвал Макрели.
-- Граф! Похоже, мы разворошили улей шшелей... Того и гляди набросятся со всех сторон. Скажи Востроку, чтобы был готов к бою. Ночью не спать. И... пусть особо не церемонятся. Я позабочусь, чтобы миледи поселили рядом. Кроме того, строго-настрого прикажи солдатам вина не пить и с едой тоже пусть будут поосторожнее.
Симон понимающе кивнул. Происходящее нравилось ему не больше, чем герцогу. Пользуясь царящей во дворе неразберихой, он отвел Вострока в сторонку и что-то яростно зашептал.
Тем временем Фергюст в сопровождении 'гостеприимного' хозяина подошел к карете и, отворив дверцу, подал даме руку. Несмотря на живописное одеяние, а может, благодаря именно ему, Лавра выглядела неотразимо. Герцог вновь позабыл обо всем на свете, невольно утратив чувство реальности, полностью увяз в трясине ее чар. Целиком поглощенный созерцанием воз-любленной, не обратил внимания на выражение лица Ралина.
А зря! Оно незадачливому кавалеру могло бы сказать о мно-гом. Не нужно было гадать, чтобы понять -- Фергюст в мгнове-ние ока приобрел непримиримого соперника и смертельного врага.
Увидев миледи, Ралин замер пораженный. Женщина такой красоты ему встретилась впервые. Кроме того, было в ней нечто болезненно-притягательное. Несмотря на невинный облик, от Лавры исходил непреодолимый зов губительно-из-вращенной страсти и неудовлетворенной плоти. Под личиной божественной красоты пылал всесокрушающий демонический огонь, отблески которого Ралин чутко уловил в бездонно-чер-ных глазах. Лишь безумец, сгорающий в таком же пламени, мог столь быстро почуять родственную душу. Секунду спустя граф готов был заплатить жизнью за право обладать столь ред-ким сокровищем.
С трудом взяв себя в руки и стараясь не выдать бушующей страсти, он повел гостей в приготовленные покои. Уж теперь-то Ралин прекрасно понимал, почему герцог настоял, чтобы их с миледи разместили рядом. Но столь незначительное препят-ствие его нисколько не пугало. Наоборот, граф уже думал о том, как бы ему поскорее добраться до Лавры. Он так увлекся своими мыслями, что напрочь утратил чувство осторожности, иначе, несомненно, обратил бы внимание на численность охраны, сопровождавшей герцога. Фергюст же, наоборот, уже пришел в себя и теперь зорко поглядывал по сторонам, стараясь запом-нить дорогу.
Внутри замок мало чем отличался от других. Те же узкие мрачные коридоры, закопченные факелами глыбы каменных стен с массивными, плотно затворяющимися деревянными две-рями, надежно хранившими от постороннего глаза тайны вла-дельца. Нависающие потолки, казалось, давили на обитателей, создавая впечатление угрюмого холодного склепа. Местами с них лохмотьями свисала грязная паутина. Ступени винтовой лестницы за прошедшие века отшлифовались до блеска.
'Скользкое местечко. Случись суматоха или, не приведи боги, резня -- можно легко свернуть себе шею', -- мрачно раз-мышлял Властелин Торинии, не спеша поднимаясь на второй ггаж.
Здесь было намного уютней. На полулежали хоть и не новые, но достаточно приличные ковры. На стенах вместо коптящих факелов висели масляные светильники. Между ними, скраши-вая угрюмость окружающей обстановки, тускло поблескивала мозаика. Двери, украшенные замысловатыми резными узорами, не казались такими грубыми и громоздкими. Все свидетельство-вало о том, что где-то недалеко обитал и сам хозяин замка. Но это сейчас волновало Фергюста меньше всего. Настораживало другое. По пути к апартаментам герцог насчитал не менее двух десятков вооруженных слуг Ралина. Как и те, во дворе, они ско-рее походили на грабителей с большой дороги, чем на челядь знатного господина. Сколько еще таких головорезов скрывалось в недрах замка, оставалось лишь гадать.
Подготовленные для герцога покои поражали своей скром-ностью. В другой раз такое неуважение могло послужить пово-дом к обиде или даже ссоре. Но не сегодня!
Фергюст не стал отвлекаться на мелочи, напряженно думая над тем, как защитить Лавру, идущую в купальню первой. Сде-лать это было не так-то просто, поскольку не хотелось настора-живать хозяина. Но и рисковать безопасностью миледи герцог ни в коем случае не собирался.
Наконец, преодолев сомнения, он приказал Макрели:
-- Симон, лично проведите дам в купальню и обратно. При малейшей опасности поднимайте тревогу.
Сам же, расстегнув пояс и сняв сапоги, с удовольствием раскинулся на широкой мягкой кровати, бывшей, пожалуй, единственным достоинством комнаты. Он хотел лишь немного полежать с закрытыми глазами, но уже через минуту спал бога-тырским сном...
* * *
Купальня, несомненно, была самой большой достопримеча-тельностью замка. Помимо основного назначения, она частень-ко использовалась для приема близких друзей. Конечно, подоб-ные встречи не могли обойтись без вина и женщин. Для полно-го удобства здесь было все необходимое. Предусмотрительный хозяин позаботился о том, чтобы в зале стояли мягкие ложа со столиками возле них, а полы устилали шкуры, мех которых при-ятно ласкал босые ноги. Бассейн хоть и не очень большой, но зато неожиданно глубокий. Вода в нем удивляла чистотой и про-зрачностью, маняще искрилась, отражая в зеркальной глади огни светильников. С одной стороны в него вела широкая лест-ница, ступени которой, как и он сам, были выложены редким даже для этих горных мест голубым мрамором. Стены комнаты украшали фрески с нежащимися под лучами Оризиса обнажен-ными девами, за которыми подглядывали молодые пастушки. Отапливалось помещение тремя огромными каминами. Они позволяли сохранять тепло даже в самые холодные зимние ночи. Так что Ралин мог вполне гордиться своим детищем. Подобного чуда не имели и более именитые дворяне.
Кроме того, у купальни было еще одно достоинство - тайный ход, как впрочем, во многих других помещениях на втором этаже. Не знавший секрета мог обнаружить его лишь случайно. Зато хозяин замка пользовался им частенько. Вот и сейчас, чуть приоткрыв потайную дверь, с жадностью наблюдал за вошедши-ми дамами. Ралин всегда подглядывал за купанием посещавших замок женщин, оценивая достоинства и недостатки, выбирая ту, которую навестит ночью. Обычно такая примитивная тактика давала неплохие результаты... Но сегодня -- случай особый! Так страстно он еще не желал ни одной женщины... И потому, затаив дыхание, неотрывно наблюдал за Лаврой. Граф видел лишь ее одну. Все остальное попросту исчезло. Глаза его пылали безум-ным огнем вожделения. Стараясь не издать ни звука, он плотно зажимал рот ладонью. На лбу обильно проступила холодная испарина, а шрам перечеркивавший лицо, вздулся и побагровел.
Попасть сейчас под руку господину было небе-зопасно. В сумрачном состоянии он мог легко убить человека, а утром даже не помнить о том, что случилось.
К несчастью этого не знала Жули, помогавшая приболевшей матери на кухне. Ее послали отнести
