расходовъ теперь и безъ того такая масса…
— Простите, принцесса, — еще уб?дительн?е заговорила Скавронская. — Ho o вс?хъ камеръ- юнгферахъ y насъ не было и р?чи. Мы говоримъ только объ одной Лилли; она y насъ в?дь не простая камеръ-юнгфера, а ближайшая кандидатка во фрейлины.
— Въ самомъ д?л?, моя дорогая, — поддержала ее тутъ и цесаревна: — отчего бы намъ не доставить д?вочкамъ невиннаго удовольствія попрыгать тамъ вм?ст?? В?дь маскарадный костюмъ какой-нибудь швейцарки, наприм?ръ, обойдется не Богъ-в?сть въ какую сумму.
Анна Леопольдовна переглянулась опять съ своей фавориткой. Та, однако, все еще не совс?мъ поддавалась и отв?тила за нее:
— Во всякомъ случа?, надо получить сперва согласіе оберъ-гофмаршала, который уже испроситъ разр?шеніе государыни императрицы.
— Ну, все это пустая формальность, и я вполн? ув?рена, милая баронесса, что вы, если захотите, сум?ете уговорить Л?венвольде, — сказала Елисавета Петровна, приподнимаясь съ канап?, и стала прощаться съ принцессой.
Скавронская воспользовалась этимъ моментомъ, чтобы шепнуть Лилли:
— Ты будешь, значитъ, швейцаркой? Другого костюма, смотри, не бери! Да пришпиль себ? еще на грудь б?лую лилію; тогда я тебя сразу узнаю. Сама я буду турчанкой; костюмъ мой уже шьется. Итакъ — до маскарада!
XI. Свадьба и банкетъ
Церковный обрядъ столь рокового для будущей «правительницы» брака ея съ не мен?е злосчастнымъ принцемъ брауншвейгскимъ былъ совершенъ въ назначенный день, 3-го іюля 1739 г., въ Казанскомъ собор?, безъ всякихъ отступленій отъ опред?леннаго церемоніала. Сколько въ это утро принцессой было пролито слезъ, — объ этомъ знали только приближенныя ей лица женскаго пола, обряжавшія ее къ в?нцу. Когда она наконецъ появилась изъ своихъ покоевъ въ брачной фат? и діадем? со вплетенной въ волоса миртовой в?ткой, опухшіе глаза ея были тусклы, но сухи, выраженіе лица было мертвенно-безжизненно, движенія — машинальны; б?дняжка, видимо, примирилась съ своей горькой участью.
Въ запискахъ современниковъ сохранилось обстоятельное описаніе всего свадебнаго по?зда, отличавшагося необычайною пышностью. Чтобы не утомлять читателей, упомянемъ только, что императрица ?хала въ одной карет? съ нев?стой; непосредственно передъ ними — герцогъ курляндскій; а ему предшествовали его два сына-подростка съ своими слугами, скороходами и гайдуками, 24 собственныхъ его скороходовъ, 4 гайдука, 4 пажа, шталмейстеръ, маршалъ и два камергера съ ливрейными его слугами, — вс? од?тые въ цв?та родной своей Курляндіи: оранжевый и голубой; за каретою же государыни сл?довала цесаревна Елисавета со свитой, а за цесаревной — герцогиня курляндская съ дочерью и также со свитой.
В?нчалъ обрученныхъ архіепископъ новгородскій; а по совершеніи таинства епископъ вологодскій Амвросій, изв?стный своимъ краснор?чіемъ, произнесъ витіеватую пропов?дь, въ которой, по поводу древности и знатности рода бракосочетающихся говорилось, что родъ принца Антона-Ульриха славою, 'перв?йшимъ богатырямъ не уступающею', почти всю Европу наполнилъ, ибо происходитъ отъ Витекинда Великаго, въ XІІІ-мъ в?к? влад?вшаго Саксоніею, многократно воевавшаго съ самимъ римскимъ императоромъ… Такое же благословеніе Божіе видно и въ крови и фамиліи принцессы Анны: родъ ея происходитъ отъ королей Оботрицкихъ или Вандальскихъ, отъ коихъ происходилъ Прибыславъ II, посл?дній король вандальскій, 'но первый принцъ в?рою Христовою просіявшій'… Кто же была мать принцессы, 'о томъ и говорить не надобно, понеж? вс?мъ довольно изв?стно есть: родиться отъ толь преславной крови есть особливое, дивныхъ судебъ Божіихъ исполненное благословеніе'…
Объ эмблемахъ въ герб? принца брауншвейгскаго велер?чивый панегиристъ отозвался такъ: 'Вижу въ твоемъ герб?, св?тл?йшій принцъ, три льва, два золотые, одинъ съ короною, а третій лазоревый въ золотомъ пол?, кровавыми сердцами исполненномъ; львы изображаютъ твою кр?пость, мужество и великодушіе, а сердца горячую любовь къ Богу, отечеству, особливо къ нев?ст?, данной теб? нын? отъ десницы Вышняго'.
При этихъ словахъ преосвященнаго Анна Леопольдовна, какъ многими было зам?чено, глянула искоса съ недоум?ніемъ на стоявшаго рядомъ съ нею молодого супруга, точно и не чаяла въ немъ такихъ «львиныхъ» качествъ. Когда пропов?дникъ зат?мъ перешелъ къ восхваленію ея самой, а также ея царственной тетки, принцесса впала опять въ прежнюю апатію.
По окончаніи молебствія императрица взяла въ свою собственную карету уже обоихъ новобрачныхъ, и по?здъ двинулся, при пушечныхъ и ружейныхъ салютахъ, обратно къ Зимнему дворцу. Зд?сь приносились общія поздравленія. Вся церемонія длилась съ 9-ти часовъ утра до 8-ми вечера, посл? чего вс? поздравители разъ?хались по домамъ, такъ какъ не только были до-нельзя измучены, но и страшно проголодались. Только теперь и государыня съ молодыми с?ла за столъ, къ которому была приглашена одна лишь цесаревна Елисавета. Тотчасъ же посл? стола имъ пришлось опять переод?ваться къ вечернему балу.
'Было уже около трехъ часовъ утра, когда я вернулась къ себ?, полумертвая отъ усталости писала супруга резидента англійскаго Двора, леди Рондо, въ Лондонъ. — Невозможно составить себ? понятія о великол?піи наряда каждой изъ дамъ, которыя вс? были въ робахъ, несмотря на то, что свадьба происходила въ іюл? м?сяц?, когда тяжелыя платья очень неудобны'.
За свадьбой посл?довалъ ц?лый рядъ празднествъ. На другой день, въ среду, вс? присутствовавшіе наканун? на свадьб? «банкетовали» въ Л?тнемъ дворц? подъ звуки итальянскихъ каватинъ и пасторалей.
Лилли, не допущенная на свадьбу, не была, приглашена, конечно, и на банкетъ, но совершенно неожиданно для ней самой выступила на банкет? д?йствующимъ лицомъ. Произошло это такъ:
Несмотря на согласіе принцессы, «Менгденша» (какъ теперь и сама Лилли называла уже про себя 'гувернерку') все еще не удосужилась переговорить съ оберъ-гофмаршаломъ о дозволеніи д?вочк? быть на заключительномъ воскресномъ маскарад?. Лилли позволила себ? ей о томъ напомнить; но фрейлина коротко ее обр?зала:
— Ты думаешь, что y меня только и есть теперь заботъ, что о теб?? При удобномъ случа? скажу какъ-нибудь Л?венвольде.
Но такого случая ей, должно-быть, не представилось. Такъ наступило банкетное утро. Лилли пов?дала свое горе мадамъ Варлендъ, единственной, принимавшей въ ней бол?е сердечное участіе.
— Что же д?лать, дитя мое? — сказала та. — Чтобы поразс?яться, пойди-ка, посмотри, какъ мадамъ Балкъ убираетъ банкетные столы.
Г-жа Софія Балкъ, придворная кастелянша, съ подчиненными ей прислужницами и прачками, н?сколько дней уже занималась убранствомъ банкетныхъ столовъ въ особой 'овошенной палат?', куда придворный кухеншрейбергь Иванъ Василевскій поставлялъ ей изъ своего запаса требуемое количество искусственныхъ цв?товъ, а садовый мастеръ Микель-Анджело Массе изъ оранжерей Л?тняго сада — живые цв?ты. Скатерти на столахъ подшпиливались булавками и перевязывались алыми и зелеными лентами; сверху устанавливались пирамиды цв?товъ, а на главномъ стол?, за которымъ должны были пом?ститься сама императрица, молодые, цесаревна Елисавета да герцогъ Биронъ съ своимъ семействомъ, ставилась еще банкетная горка, украшенная короной, скипетромъ и золочеными мечами.
Лилли нашла работу кастелянши почти законченною; столы были перенесены уже изъ 'овошенной палаты' въ «Большой» залъ, гд? мадамъ Балкъ отдавала посл?днія приказанія. Увид?въ входящую Лилли, она ее прив?тствовала съ радушной простотой:
— А! это вы, баронесса? Полюбуйтесь нашей работой, полюбуйтесь.
Очень довольная, казалось, что есть передъ к?мъ похвалиться, она, подбоченясь об?ими руками, принялась обстоятельно объяснять д?вочк? разницу между банкетами и обыкновенными «куртагами»: куртаги при Двор? бываютъ в?дь каждую нед?лю по два раза: по четвергамъ да воскресеньямъ; хотя на нихъ и съ?зжаются особы четырехъ первыхъ классовъ да гвардейское офицерство, но забавляются тамъ
