— Ч?мъ богатъ, т?мъ и радъ, дяденька, — сказалъ Самсоновъ, съ поклономъ подавая ему штофъ и чарку: — угощай себя ужъ самъ, сколько душа требуетъ. Да съ плеткой теб? не способно; дай ка-сь, я подержу, прибавилъ онъ, отнимая y него плетку.
Оба караульные жадными глазами сл?дили за т?мъ, какъ «дяденька» наливаетъ себ? свою порцію, и одинъ его еще предостерегъ:
— Да ты осторожн?й! половину даромъ разольешь.
Самсонова вс? трое хватились только тогда, когда онъ юркнулъ въ калитку и захлопнулъ ее за собой. Когда они тутъ, одинъ за другимъ, выскочили также на улицу (жандармъ еще со штофомъ въ одной рук?, съ чаркой въ другой), Самсоновъ верхомъ на жандармской лошади скакалъ уже къ Зеленому (теперь Полицейскому) мосту. Сзади его грянулъ выстр?лъ, мимо уха его просвист?ла пуля. Онъ и не оглянулся. Но y самаго моста ему волей-неволей пришлось осадить лошадь: по Невской першпектив?, поперекъ его пути, тянулась похоронная процессія.
Похороны были богатыя и притомъ инов?рческія: впереди, въ черныхъ од?яніяхъ, шли факелбщики, съ пылающими факелами; за ними на дрогахъ, запряженныхъ шестеркой парныхъ лошадей въ черныхъ попонахъ и съ наголовниками изъ черныхъ страусовыхъ перьевъ, сл?довалъ обитый чернымъ сукномъ гробъ, безъ покрова, но зато весь покрытый пальмовыми в?тками и роскошными в?нками изъ живыхъ цв?товъ. Надъ гробомъ покачивался черный балдахинъ съ пучками черныхъ страусовыхъ перьевъ по угламъ. За дрогами выступалъ пасторъ въ черномъ бархатномъ 'берет?' и черномъ 'талар?'; за нимъ — толпа дамъ и мужчинъ, дамы — въ глубокомъ траур? съ разв?вающимися креповыми вуалями, мужчины — съ креповыми же повязками на шляпахъ и л?вомъ рукавъ. За п?шеходами видн?лся еще ц?лый рядъ пустыхъ каретъ. Процессія двигалась торжественно-медленно около самой панели, а на мосту — около перилъ. Самсоновъ снялъ картузъ и набожно перекрестился.
Вдругъ за спиной его раздался конскій топотъ. Онъ обернулся: къ нему мчался конный жандармъ, очевидно, тотъ, что разъ?зжалъ по переулку. Гд? ужъ тутъ пережидать! Скачи да кричи…
— Гей, поберегись! поберегись! Дорогу!
Визгъ дамъ и ропотъ мужчинъ. Но дорогу-таки дали, Самсоновъ пустился вскачь черезъ першпективу по берегу Мьи (Мойки) къ Б?лому (теперь Красному) мосту.
И снова позади его гремятъ по булыжной мостовой кованныя копыта: жандармъ, по его прим?ру, не пост?снился нарушить погребальное шествіе, чтобы нагнать его во что бы то ни стало.
Въ настоящее время по л?вому берегу Мойки, отъ Полицейскаго до Краснаго моста, кром? углового — y Невскаго — дома графа Строганова, стоять одни лишь казенныя зданія (Николаевского сиротскаго института, Воспитательнаго Дома и Училища глухон?мыхъ). Въ 40-хъ годахъ XVIII стол?тія зд?сь были дачи разныхъ вельможъ, между прочимъ, также и оберъ-гофмаршала графа Лёвенвольде. Только-что Самсоновъ поравнялся съ воротами графской дачи, какъ оттуда показалась пара кровныхъ рысаковъ съ каретой. Отъ налет?вшаго на нихъ вихремъ всадника рысаки шарахнулись въ сторону, и всадникъ проскочилъ мимо, провожаемый проклятіями пузатаго кучера. Жандармъ же подосп?лъ только тогда, когда кучеръ вы?халъ уже совс?мъ изъ воротъ и сталъ заворачивать лошадей въ сторону Невскаго, совершенно загораживая такимъ образомъ путь по узкой набережной Мойки. Всл?дствіе этой задержки, пресл?дователь отсталъ отъ пресл?дуемаго на лишнюю сотню шаговъ. Когда первый миновалъ только б?лый мостъ, второй приближался уже къ сл?дующему — Синему.
— Держи его, держи! — неумолчно доносился всл?дъ ему зычный ревъ жандарма.
И нашелся челов?къ, внявшій этому кличу, — ражій дворникъ, сгребавшій передъ однимъ домомъ въ кучу накопившуюся за зиму грязь. Съ поднятой въ рукахъ лопатой онъ выступилъ на середину улицы. Но Самсоновъ съ налету сшибъ его съ ногъ, а самъ полет?лъ дал?е.
Вотъ и Синій мостъ. Тутъ только б?глецъ нашъ отдалъ себ? отчетъ въ томъ, что ц?ль его в?дь — фельдмаршалъ Минихъ. Домъ фельдмаршала былъ на Васильевскомъ острову, по набережной большой Невы, между 11-й и 12-й Линіями (гд? теперь Морской корпусъ). Единственнымъ же сообщеніемъ съ Васильевскимъ островомъ служилъ тогда Исаакіевскій мостъ между сенатомъ и адмиралтействомъ, напротивъ церкви Исаакія далматскаго. Стало быть, туда!
На широкомъ пространств? отъ Синяго моста до Исаакіевскаго былъ для скачущаго полный просторъ. Такъ какъ, однако, Исаакіевскій мостъ былъ построенъ недавно — въ 1727 году, — то для возм?щенія произведенныхъ на него расходовъ существовалъ еще такъ-называемый 'мостовый сборъ', и вс? пере?зжающіе или переходящіе черезъ мостъ должны были вносить мостовому сборщику установленную лепту, становясь для этого въ очередь. Самсоновъ дожидаться, понятно, не сталъ и не въ очередь прорвался на мостъ. Сборщикъ кричалъ всл?дъ ему что-то; но онъ лет?лъ впередъ безъ оглядки, безъ устали работая плеткой, потому что за нимъ по деревянной настилк? моста стучали уже копыта жандармскаго скакуна.
Недалеко отъ конца моста встр?тилось новое препятствіе: навстр?чу ?хали, обгоняя другъ друга, два лихача-извозчика, а на островъ, очевидно — на биржевую таможню, тянулся обозъ нагруженныхъ ломовыхъ подводъ. Произошла н?которая заминка.
— Задержите его, ребята! — вопилъ ломовикамъ жандармъ.
— Эвона! Такъ для тебя и задержимъ! — былъ ему отв?тъ. — Скачи, малый, улепетывай!
Сейчасъ вотъ и конецъ мосту; но на углу — будка, а передъ будкой — будочникъ съ алебардой. Завид?въ скачущихъ другъ за другомъ Самсонова и жандарма, онъ выб?жалъ впередъ и протянулъ передъ первымъ свою алебарду въ видъ рогатки.
— Стой!
Самсоновъ стегнулъ свою измученную уже лошадь со всего маху и гикнулъ. Какъ окрыленная, она вс?ми четырьмя ногами взвилась на воздухъ. Но будочникъ еще выше поднялъ алебарду. Лошадь зад?ла за нее задними копытами, перекувырнулась, да такъ и осталась лежать, придавивъ собой одну ногу всадника.
'Пропалъ! — р?шилъ про себя Самсоновъ. — Притвориться разв? мертвымъ?'
— Эй, ты, долголь еще лежать-то будешь? — окликнулъ его жандармъ.
— Знать, шибко убился, до обумертвія, — подалъ голосъ будочникъ. — Да и лошадь, вишь, на него навалилась.
— Такъ подыми ее, за хвостъ-то.
Сталъ будочникъ тащить ее за хвостъ.
— Ну, ну, вставай, что ли!
Лошадь сд?лала попытку приподняться, но опять повалилась.
— Да ты бы въ бокъ ее лебардой! — командовалъ жандармъ.
Алебарда под?йствовала: посл? новаго усилія лошадь поднялась на ноги, но дрожала еще вс?ми членами.
— Эхъ, эхъ! и кол?на-то себ? какъ отшибла! — зам?тилъ будочникъ. — А б?гунокъ твой все еще безъ памяти.
— Такъ растолкай его!
Сталъ будочникъ расталкивать 'б?гунка', но тотъ по-прежнему не подавалъ и признаковъ жизни.
— Н?тъ, какъ есть мертвое т?ло!
— Эка служба каторжная! — пробурчалъ жандармъ, нехотя сл?зая наземь.
Но едва только онъ подошелъ къ 'мертвому т?лу', какъ т?ло ожило, схватило его за об? ноги, и самъ онъ растянулся на земл?. Въ тотъ же мигъ Самсоновъ вскочилъ на ноги и — на собственную лошадь жандарма.
— Вотъ такъ такъ! Ай, молодца! Ха, ха! — раскатисто загрохотали ломовики, свид?тели всей этой сцены. — Ну-ка, лови его теперь, лови!
Пока ошеломленный жандармъ пришелъ въ себя да собрался нагонять б?глеца на оставленной ему чужой лошади, съ трудомъ передвигавшей свои разбитыя ноги, — того и сл?дъ простылъ.
VIII. Фельдмаршалъ графъ Минихъ
