– Эй! – поспешно добавил Дрю. – Ты там ни о чем плохом не думай, ладно?
– Хорошо.
– Ну, пока.
– Пока, Дрю.
Он положил трубку и несколько секунд неподвижно смотрел на телефон.
– Дерьмо! – тихо проговорил он и, налив себе виски, залпом выпил.
Гостиная выглядела необыкновенно красивой. Клэр превзошла саму себя, украшая ее. Под нарядной рождественской елкой стоял кувшин с пуншем. Несколько гостей, приглашенных в Сочельник, разъехались по домам, и Клэр пошла на кухню приготовить шоколад для Дэвида, который уже лег в постель.
Джеки подошла к елке и поправила на ней нити серебряного дождя. Потом подлила в свой стакан пунша.
– Ты еще не уходишь? – спросила с порога Клэр.
– Ухожу. Я очень устала… Только хочу выпить последний стакан пунша. Здесь так уютно. Спасибо за прекрасный вечер.
– Я очень довольна. Кажется, и твоему отцу тоже понравилось. Только в конце он немного перебрал.
– Он был очень бледен. Он хорошо себя чувствует?
– Да, все нормально. Просто он переутомился и слишком переживает за свою роль.
– Думаю, он очень ей рад.
– Еще бы!.. – сказала Клэр и задумалась. – Но только в этот раз он что-то чересчур беспокоится.
– Ну ты же понимаешь, как для него важна эта роль.
– Конечно, понимаю. Но не могу не думать о том, какой ценой она ему дается.
– Все дело в том, Клэр, что он влюблен в эту роль, – сказала Джеки. – Все в театре от нее без ума. Иначе, я думаю, они бы не взялись за съемки.
– Знаешь, иногда мне кажется, что все актеры немного того… – Клэр покачала головой. – Но спасибо тебе, Джеки, за твои слова. Мне это нужно было услышать.
– Ты просто устала. Сегодня был нелегкий день.
– Шоколад остывает! – с улыбкой спохватилась Клэр. – Ну, теперь я оставляю тебя. Отдыхай. Будить рано утром я тебя не собираюсь. Спокойной ночи!
– Спокойной ночи.
– Да, кстати, – добавила Клэр. – Джемми уже ушел к себе, так что перед сном погаси везде свет…
– Хорошо.
Дверь за Клэр закрылась, и комната погрузилась в тишину. Джеки придвинулась поближе к камину и протянула к теплу ладони. В какое-то мгновение у нее промелькнула мысль: где сейчас Дрю, что делает?.. Впрочем, она это знала. Дрю был сейчас с ее матерью. Теперь она в этом не сомневалась.
После их разговора по телефону Джеки снова достала его пиджак. Но запах духов уже рассеялся, и Джеки не была уверена в том, что это были именно те самые духи. Тогда она проверила карманы, но ничего не нашла. Потом она переключила свое внимание на маленький чемодан, который он оставил у нее. С замирающим сердцем она пересмотрела каждую вещь, презирая сама себя за то, что делает, однако не могла остановиться: она хотела знать.
В конце концов она сообразила позвонить в отель «Гайд-парк», чтобы выяснить, какой адрес внес Дрю в книгу регистраций. Он действительно оставил нью-йоркский адрес, и по сию минуту Джеки не могла понять, что именно – небрежность или глупость заставили Дрю сделать это – вписать адрес квартиры на Манхэттене… Квартиры, которая принадлежала ее матери.
– Джеки?
Услышав голос Джемми, она на секунду прикрыла глаза.
– А я вот решила выпить на сон грядущий… – небрежно сказала она.
– Я не хотел тебя тревожить. Просто пришел пожелать спокойной ночи.
– Почему бы тебе не выпить со мной стаканчик пунша?
Секунду он смотрел на нее, не зная, что ответить. Но она снова улыбнулась ему и сказала:
– Прошу тебя.
Джемми налил себе пунша и встал рядом.
– Я хочу извиниться.
– Кажется, ты уже извинилась.
– Нет, Джемми. Я все делала не так.
– А как было нужно?
– Не знаю, – сказала она. – Может быть, потом когда-нибудь пойму.
– У тебя было много неприятностей.
– Ты очень великодушен. И это только лишний раз подтверждает, как жестока я была по отношению к тебе…
– Это не имеет значения.
– Нет, имеет.
Джемми внимательно посмотрел на нее.
– А то, что я моложе тебя, тоже имеет значение?
– Пожалуйста, не надо!
– Однажды мой отец сказал, что в жизни самое главное – настойчивость. Думаю, это был единственный раз, когда он оказался прав.
Джеки села и взглянула на него.
– Я слишком устала, чтобы спорить, – улыбнулась она.
– Тогда не спорь.
Джеки немного помолчала, не спуская с него глаз.
– Я тебе не очень подхожу, – наконец сказала она.
– Позволь, я решу это сам.
– Ты всегда так упорно добиваешься своего? Да, Джемми?
Он слегка покраснел.
– Ладно, – обнадеживающе улыбнулась Джеки, – ничего страшного.
– То есть ты хочешь сказать…
– Я и сама толком ничего не понимаю, – ответила она, пожимая плечами. – Может быть, в этом и состоит твой шанс. В награду за твою настойчивость.
– А Дрю?
Она медленно покачала головой и встала.
– Я больше не хочу ни о чем говорить. И думать тоже не хочу. По крайней мере, о том, что касается Дрю…
Джеки поставила на столик стакан с пуншем.
– Лучше поцелуй меня, Джемми. Так, как в прошлый раз. И прочь все неприятные мысли!..
10
Люси с тоской посмотрела в окно. Она слышала, как ее сестра играет в соседней комнате на пианино. Нечто только отдаленно напоминающее «Верь мне, верь». Отец уснул прямо в кресле, объевшись за обильным рождественским столом, и теперь мирно похрапывал. Из кухни доносились голоса. Это мать и вдовая тетушка Сильвия, которая всегда приходила к ним на Рождество, пили красное вино и судачили о том о сем. На улице все замерло, словно погрузилось в тяжелый сон, как отец Люси, объевшийся за праздничным столом индейки и рождественского пудинга.
Она подумала о том, что сейчас делает Ричард, и у нее в горле застрял комок. Он даже не позвонил. Люси перенеслась мыслями в ту пятницу, когда, придя домой, она обнаружила одну лишь записку, в которой он писал, что «должен срочно вернуться домой». Домой, то есть туда, где в одиночестве жила его мать, – на маленькую виллу между Батом и Бристолем. Может быть, его мать заболела?..
Люси вздохнула, и от ее дыхания оконное стекло запотело. Она пальцем вывела на стекле кружок, потом два глаза, нос и улыбающийся рот. Получилась физиономия. Довольно нелепая, но почему-то
