Песнь о Нибелунгах

С усмешкой молвил Хаген: «Когда б я знал заране,
Что за гостеприимство вы требуете дани,
Поверьте, согласился б я по миру пойти,
Чтоб только вам, владычица, подарок привезти».

«Тут речь не о подарке — прошу я своего.
Что с кладом нибелунгов? Где скрыли вы его?
По праву им владела я в прошлые года.
Его-то и велел сам бог вам привезти сюда».

«Неужто вы забыли, что много лет назад
По воле государей увёз я этот клад
И бросил в воды Рейна, и он пошёл на дно.
Ему до Страшного суда лежать там суждено».[285]

На это королева такой ответ дала:
«О нём всё это время я много слёз лила.
Он мне подарен мужем, а значит — мнила я —
Вы привезти хоть часть его должны в мои края».

«Пусть чёрт вам клады возит, — сказал владетель Тронье.
Уже и без того я нагружен крепкой бронью,
Щитом, мечом и шлемом,[286] хоть из родной страны
Мной не в подарок вам они сюда привезены».

Кримхильда нибелунгов предупредила тут:
«У нас оружье гости при входе в зал сдают,
И я на сохраненье от вас его приму».
На это Хаген возразил: «Вовек не быть тому.

Да разве допущу я, чтоб на виду у всех —
Хозяйка надрывалась, таская мой доспех?
Учил меня родитель беречь прекрасных дам.
Носить своё оружие и впредь я буду сам».

Промолвила Кримхильда: «Я предана опять.
Доспехи не желают мой брат и Хаген снять.
Предостерёг, наверно, их некий доброхот.
Коль я проведаю, кто он, его кончина ждёт».

Побагровев от гнева, ответил Дитрих ей:
«И Хагена лихого, и знатных королей
Предостерёг по дружбе я и никто иной.
Попробуй, ведьма злобная, расправиться со мной».

Хоть стало от обиды у ней темно в глазах,
Кримхильда промолчала — внушал ей Дитрих страх
И отошла подальше от недругов своих,
Окинув на прощание свирепым взглядом их.

Тут за руки друг друга два славных мужа взяли.
Один из них был Хаген, другого Дитрих звали.
С бургундом витязь бернский повёл такую речь:
«Мне очень жаль, что дали вы сюда себя завлечь.

С Кримхильдой не случайно повздорить вам пришлось». —
«Посмотрим мы, что будет», — ему ответил гость.
Покамест шёл меж ними учтивый разговор,
Державный Этцель обратил на чужеземца взор.[287]

Спросил он приближённых: «А как зовётся тот,
С кем Дитрих наш беседу по-дружески ведёт?
Высокий ум и душу всё обличает в нём.
Наверно, он на свет рождён был доблестным отцом».

Один из слуг Кримхильды сказал: «Мой господин,
Он — уроженец Тронье и Альдриана сын.
Вид у него учтивый, зато суровый нрав,
И убедитесь вы ещё, насколько был я прав».

«Как я могу увидеть, суров он или нет?» —
Недоуменно молвил король ему в ответ.
Ведь он ещё не ведал намерений жены,
Не знал, что ею родичи на смерть обречены.

«Я помню Альдриана — служил мне верно он
И в рыцари был мною за храбрость посвящён.
Охотно с ним делился я золотом своим,
И незабвенной Хельхою он тоже был любим.

Потом прислал он сына в заложники ко мне,