Песнь о Нибелунгах

«Никем, — ответил Хаген, — не зазван к вам сюда я,
А лишь по долгу чести на пир сопровождаю
Трёх королей бургундских, чей верный я вассал.
В любой поездке и досель я их сопровождал».

Она сказала: «Хаген, признайтесь сей же час,
Известно ль вам, за что я так ненавижу вас.[293]
Вы Зигфрида убили, супруга моего.
До смерти не устану я оплакивать его».

«Давно мне всё известно, — Кримхильде молвил он. —
Да, я тот самый Хаген, кем Зигфрид был сражён.
Его собственноручно я смёл с лица земли
За то, что бранью вы до слёз Брюнхильду довели.

Расчёта, королева, мне отпираться нет.
Лишь я один — виновник всех ваших прошлых бед
И хоть сейчас за это ответ держать готов.
Пусть тот, кто мне отметить решил, отметит без лишних слов».

Кримхильда обратилась к пришедшим с ней бойцам:
«Вы слышите, признался в своей вине он сам,
И что с ним дальше станет — мне всё равно уже».
Молчанием ответили вассалы госпоже.[294]

Ведь если б гунны всё же затеяли сраженье,
Они б лишь новой славой покрыли, без сомненья,
Двух витязей бургундских, испытанных в боях.
То, что клялись они свершить, им не дал сделать страх.

Один из них промолвил: «Что ж мы молчим, друзья?[295]
Исполнить обещанье отказываюсь я.
Зачем нам после смерти богатство, власть и честь?
Из-за супруги Этцеля мы все поляжем здесь».

«Я мнения того же, — проговорил другой, —
И в жизни не отважусь на безнадёжный бой
Со скрипачом могучим, чей взор свиреп и лют,
Пусть даже горы золота за это мне дают.

О Хагене мне тоже рассказывать не надо —
Со мною вёл знакомство владетель Тронье смлада.
Мы двадцать два сраженья с ним вместе пережили.
Нередко жёны о мужьях из-за него тужили.

Когда его держали заложником у нас,
Он с Вальтером Испанским ходил в поход не раз,
У Этцеля на службе стяжав большую славу,
И сохраняется досель она за ним по праву.

А ведь в ту пору витязь едва входил в года.
Увы, давно уж седы те, кто был юн тогда!
Теперь же грозный Хаген не юноша, а муж
И Зигфридовым Бальмунгом вооружён к тому ж».

В конце концов, сраженье затеять не посмев
И этим королеву повергнув в скорбь и гнев,
Сочли за благо гунны исчезнуть поскорей —
Так сильно их перепугал вид двух богатырей.

Сказал бесстрашный шпильман: «Теперь нам стало ясно,
Что предостерегали нас люди не напрасно.
Вернёмся же немедля к трём нашим королям,
Чтоб их задеть и в бой втянуть не вздумалось врагам.

Там, где, не зная страха, стоит за друга друг,
Оружье выпадает у недруга из рук.
Чтоб отреклись злодеи от умыслов дурных,
Порой довольно показать, что не боишься их».

«Вы правы», — молвил Хаген, воитель знаменитый,
И в зал они вернулись, где короли со свитой
Стояли, ожидая, пока их примет зять.
Не смог при виде этого герой-скрипач смолчать

И бросил государям: «К лицу ль гостям таким
Столь долго ждать свиданья с хозяином своим?[296]
Велите, чтоб немедля к нему пустили вас».
Тогда разбились витязи на пары сей же час.

Державный Гунтер рядом с владыкой бернским шёл,