принять участие в боевых действиях, периодически вспыхивавших между странами-соседями в регионе. Благодаря достаточно выдержанной политике алжирских властей их служба ограничивалась обычной боевой учебой и участием в ежегодных воздушных парадах, проводившихся над столицей в День Независимости 5 июля.
Военно-техническое сотрудничество между Ливией и СССР началось спустя считанные месяцы после свержения монархии армейской группировкой капитана Каддафи в сентябре 1969 года и провозглашения антизападного курса. В 1970 году в Ливию стало поступать советское оружие, а в 1974 году было заключено двустороннее соглашение, предусматривавшее и подготовку летно-технического персонала в советских училищах.
Своеобразные взгляды нового лидера и представления о роли Ливии в регионе требовали срочного пополнения арсеналов, причем нефтяной экспорт позволял не ограничиваться в запросах, закупая вооружение и технику и в странах Варшавского Договора, и на Западе. Объемы заказов были масштабными и включали самую современную технику, пополнив ВВС Ливии дальними бомбардировщиками Ту22 и перехватчиками МиГ-25 .
Потребность в ударных МиГ-23БН также была внушительной – заказ составил полсотни машин, первые из которых были доставлены в ливийские порты летом 1974 года. К концу 1981 года ВВС Ливии насчитывали 143 МиГ23 разных модификаций.
Внимание к нуждам арабского партнера позволяло поддерживать в боеготовности и модернизировать парк ливийских МиГ-23, которых и к 1991 году насчитывалось 1 30 – больше, чем у любой другой страны.
Вместе с тем на освоении новой техники серьезно сказывались этнические и социальные особенности ливийского контингента. В Краснодарском летно-техническом училище, где шло переучивание на МиГ-23 , ливийцы заслужили не самые лестные отзывы преподавателей и инструкторов.
С открытой нетерпимостью и неуважением постоянно сталкивались и советские специалисты, откомандированные на ливийские авиабазы. К ним часто проявлялось открытое недоверие и пренебрежение советами, а от частей, привлекавшихся к боевым действиям, их полностью изолировали. Весь этот набор в полной мере сказался на эффективности использования ливийцами ударных МиГ-23БН.
В конфликте на египетской границе летом 1977 года и стычках с американцами над средиземноморскими водами в 1986 и 1989 годах участия ливийских МиГ-23БН не отмечалось. Боевое крещение они приняли в ходе гражданской войны в соседнем Чаде, ставшем для Ливии постоянным 'южным фронтом'. Поддерживая мятежный север Чада, ливийцы взяли под свой контроль приграничную полосу Ауза и, продолжая продвигаться в глубь страны, оборудовали в песках ряд аэродромов. Самый крупный из них, в оазисе Уади-Дум, имел бетонированную ВПП длиной 3800 м и стал опорной базой ливийцев в Чаде.
В перипетиях гражданской войны лидеры мятежников Гуккуни Уэддэй и Хиссен Хабре стали врагами, причем, по очереди захватывая столицу, оба объявляли себя президентами. Война в пустыне, где селения и гарнизоны разделяли сотни километров, делала авиацию важнейшим средством, хотя редкие аэродромы и удаленность целей ограничивали использование ливийских истребителей-бомбардировщиков. Их боевая работа была эпизодической – поддерживая исламистский Фронт Национального Освобождения Уэддея, МиГ-23 время от времени наносили удары по объектам правительственных сил. В ходе наступления северян в июле-сентябре 1983 года ливийская авиация атаковала позиции чадских войск у Фая-Ларжо, Умм-Шалуба и Фада. Бомбардировкам подвергались также селения в соседнем Судане, правивший которым генерал Нимейри конфликтовал с Каддафи.
При поддержке авиации с расположенных в Чаде баз мятежники в феврале 1986 года вновь перешли в наступление. Развивая успех, в октябре 1986 года в районе нагорья Тибести в глубь Чада двинули свои войска ливийцы. В операции активно участвовали МиГ-23, атаковавшие наземные цели. Авиация ливийцев не встречала противодействия в воздухе – противник своих ВВС фактически не имел, а переброшенные в бывшую колонию вместе с частями Иностранного Легиона французские 'Ягуары' и 'Мираж' F.1 не предпринимали попыток перехвата, ограничиваясь время от времени ударами по аэродромам ливийцев.
В марте 1987 года правительственные войска предприняли контрнаступление. Перехватив инициативу, после упорных боев они 22 марта отбили Уади-Дум, захватив на авиабазе большое количество боеприпасов и техники, включая полтора десятка самолетов и вертолетов. Ливийцы бомбили потерянный аэродром, однако большого успеха не добились – большинство бомб легли в пустыне, миновав аэродромные сооружения. Продолжая наступать, чадская армия 5 августа заняла другой ливийский аэродром – Ауза – у самой границы, где вновь захватила трофеи. Войска Каддафи с 17 по 23 августа предприняли ряд контратак с широким применением авиации, но переломить ситуацию не смогли и откатились, причем противник, используя трофейные ЗРК 'Куб' и ПЗРК 'Стрела', сумели сбить 9 ливийских самолетов и вертолетов.
Удача отвернулась от ливийцев – 5 августа чадские войска перешли границу, предприняв рейд по ливийской территории и с ходу атаковав авиабазу Маатен-эс-Сара. Два пытавшихся взлететь МиГ-23 были сбиты, еще 22 единицы авиатехники наступающие захватили на стоянках. Предпринятые 'под занавес' бомбардировки Уади- Дум, Фая-Ларжо и Фада ничего изменить не смогли, и вскоре было подписано соглашение о прекращении огня.
Каддафи болезненно воспринял поражение, хотя его несколько скрасило свержение враждебного режима Ни- мейри в Судане, на смену которому пришли дружественные Ливии генералы антизападных настроений. Судан был объявлен исламской республикой, в помощь которой ливийцы передали значительное количество военной техники, использованной в борьбе с христианской оппозицией на юге страны. Военно-техническая поддержка включала и эскадрилью МиГ-23БН, переданную в 1988 году и наносившую затем удары по лагерям мятежников.
После свертывания советско-египетского сотрудничества Сирия стала главным стратегическим партнером СССР на Ближнем Востоке. Этому способствовал целый ряд факторов – относительная стабильность, установившаяся в стране с приходом к власти Ха- феза Асада; непримиримое отношение к Израилю, само право на существование которого сирийский лидер не признавал, что отвечало и советской позиции, видевшей в Израиле 'форпост мирового империализма'. Выступая в роли 'борца за общее дело', Сирия пользовалась поддержкой влиятельных стран арабского мира, причем опора на щедро предоставляемые финансовые ресурсы соседей позволяла сирийцам не ограничивать себя в наращивании и модернизации армии, используя технику как советского, так и западного производства.
Свой оттенок военному строительству придавало обязательство богатых соседей (в первую очередь – Саудовской Аравии) компенсировать потерю в боях каждой единицы военной техники. Такая 'затратная экономика', помноженная на государственную идеологию и десятилетиями длившуюся конфронтацию, сделала войну образом жизни, оправдывавшим невысокий достаток (особенно на фоне соседних нефтяных стран).
Как и во многих ближневосточных странах, военная авиация обладала приоритетом и даже престижностью (Асад, как и президент Мубарак, король Иордании Хусейн и многие члены саудовской династии Фейсалов, был военным летчиком). Компенсируя понесенные в октябрьской войне 1973 года потери (Сирия лишилась 106 боевых самолетов, из них 54 истребителей-бомбардировщиков), СССР начал
