поставку новых машин уже в следующем году, причем, ввиду срочности, поддержка ближневосточных партнеров опережала даже перевооружение современной техникой союзников по Варшавскому договору.
Первые МиГ-23БН вместе с истребителями МиГ-23МС прибыли в порт Латакия в 1975 году, причем Сирия, как и другие арабские страны, не ограничилась одним типом истребителей-бомбардировщиков, получая параллельно Су-20 (а затем и Су-22М), хотя они практически не отличались по боевым возможностям. Экспортные МиГ-23БН сирийского заказа в 'исполнении Б' отличались оборудованием, не несли комплекса управляемого вооружения и могли использовать только обычные авиабомбы и НАР. Соответствующее внимание было уделено освоению новой техники, причем переучиванию способствовало хорошее взаимопонимание, уважительное отношение сирийцев к нашим инструкторам (нечастое в арабских странах) и, в большой мере, как отмечалось в их характеристике, 'хорошо развитое мышление, решительность и высокая профессиональная направленность '.
Первые задачи сирийской авиации пришлось выполнить против 'внутреннего врага'. Целью МиГ-23БН стали базы исламской оппозиции 'Братьев- мусульман', совершившие ряд вылазок и диверсий, включая попытку взрыва советского представительства в Дамаске весной 1982 года. Ответ Асада был жестким и бескомпромиссным: служившие опорой исламистам селения уничтожали артобстрелами и ударами с воздуха. МиГ-23БН бомбили и кварталы города Хама на севере страны.
К лету 1 982 года все шло к очередной войне. С июня 1976 года сирийские войска находились в охваченном гражданской войной Ливане, разместившись на востоке и юге страны, где не без их помощи сложилась настоящая линия фронта между палестинцами и Израилем. По базам палестинцев наносились ответные удары израильской авиации, периодически в бой вступали развернутые здесь же ЗРК сирийцев. 6 июня израильтяне начали операцию 'Мир для Галилеи', двинув через ливанскую границу войска. Вторжение на контролируемую сирийцами территорию тут же вызвало ответную реакцию и развернулись полномасштабные боевые действия на земле и в воздухе.
В первые дни конфликта сирийская ИБА не была задействована – сказалось слабое представление о силах и намерениях противника. К исходу 7 июня стало ясно, что идут не рядовые приграничные стычки. Израильские войска быстро продвигались на север, танковыми клиньями выдвигаясь во фланг сирийской группировке в Ливане. Против наступающих бронетанковых войск Израиля и были задействованы сирийские истребители-бомбардировщики.
Итоги боевой работы МиГ-23БН выглядят неутешительно: в 30 вылетах сирийцы потеряли 14 самолетов. Уровень потерь составил 47%, т.е. каждый второй самолет не возвращался с задания. Потери нельзя было отнести только на счет недостатков машины – эскадрилья Су-22М, выполнив 10 самолето- вылетов, лишилась 7 самолетов. Картина разительно изменилась и по сравнению с октябрьской войной 1973 года, когда уровень потерь МиГ- 17 и Су-20 не превышал 5%, а сами истребители-бомбардировщики имели на боевом счету 10 сбитых 'Миражей'.
Десять лет спустя потери более современной техники оказались на порядок выше. Опыт выглядел тем более неожиданным, что в бой шли хорошо обученные летчики, освоившие маневры и тактику, в полной мере использовались меры по маскировке и скрытности, а малое подлетное время способствовало внезапности. Причины крылись в организации и отставших от времени взглядах на способы боевого управления и тактику.
Не исключено, что сирийские истребители-бомбардировщики попадали и под удар своих зенитчиков: подвергаясь непрерывным ударам с воздуха и не имея связи с авиацией, те открывали огонь по любому появившемуся над ними самолету (по наблюдениям советских советников, сирийская ПВО сбила не менее 10 -12 своих машин – больше, чем самолетов противника!)
Не последнюю роль сыграла и методика сирийского командования: понесенные потери преподносились арабским соседям как примеры самоотверженности сирийской армии в борьбе с общим врагом и служили поводом для требований компенсации – в первую очередь, новой военной техники. Просьбы удовлетворялись незамедлительно: с новыми поставками ударные возможности сирийской авиации были усилены двумя десятками Су-24.
Островное государство, двадцать лет охваченное гражданской войной с повстанцами-тамилами, остро нуждалось в укреплении своих вооруженных сил и, в первую очередь,- военной авиации. Вооруженные отряды сепаратистской организации 'Тигры освобождения Тамил Илама', не ограничиваясь партизанскими вылазками, регулярно проводили наступательные операции, тесня правительственные войска и захватывая города и селения на севере и востоке острова, где пользовались сочувствием и поддержкой соплеменников. Армейской тактике, обрушивавшей удары на занятые тамилами объекты, противник противопоставлял подвижность и неожиданность ответных атак и диверсий хорошо обученных, неприхотливых и фанатично настроенных бойцов. Танки и артиллерийские обстрелы оказывались малоэффективными в борьбе с вездесущим и ускользающим сквозь кордоны и заслоны противником. Специфика войны в джунглях, препятствовавших передвижению и действиям армейских сил и, одновременно, служивших надежным укрытием 'Тиграм', требовала широкого использования авиации – практически единственного средства ведения разведки, поиска врага и оперативного его уничтожения.
Продолжительное время правительственные силы довольствовались авиаподдержкой более чем скромных ВВС, насчитывавших дюжину вертолетов и несколько учебных винтовых самолетов, переоборудованных для ведения противопартизанских действий. Тем временем 'Тигры' набирали силу и, не без помощи извне, укрепляли свои позиции, оборудуя в джунглях опорные пункты, базы и склады, пополнявшиеся современным вооружением. Постоянную необходимость в качественном росте авиационного парка слабо удовлетворяли полученные из Китая первые реактивные машины, ни по характеристикам, ни по боевым возможностям не удовлетворявшие требованиям разраставшегося конфликта. В то же время расчитывать на получение современных боевых самолетов не позволяли как собственные ограниченные экономические возможности государства, опиравшегося на чайный экспорт и курортный бизнес, так и отказ ведущих стран поставлять военную технику в охваченный войной регион. Первым откликнулся Израиль, продавший по сходной цене десяток 'Кфиров' С.2 – уже послуживших, но представлявших значительную боевую ценность истребителей-бомбардировщиков. Ими была оснащена 10-я эскадрилья (одна из двух имевшихся в ВВС Шри-Ланки частей на реактивных боевых самолетах), в то время как 5-я до лета 2000 года продолжала летать на китайских F-7 и FT-5 более чем десятилетнего возраста.
К лету 2000 года при посредничестве украинского 'Укрспецэкспорта' удалось договориться о поставке партии МиГ-27М – поначалу одного звена 'на пробу', а затем, по результатам опробования в боевых условиях, оговаривалась и возможность расширения заказа. Как и 'Кфиры', самолеты с базы хранения Львовского АРП были не новыми и простояли на консервации по 7-8 лет. Однако они прошли восстановительный ремонт, переборку после расконсервации и обладали солидным ресурсом, а бортовое оборудование и ПрНК после настройки и тестирования работали безукоризненно.
Детали сделки официально нигде не комментировались, однако 25 июня 2000 года первые два МиГ- 27М на борту транспортного Ил-76 были доставлены получателю. Через неделю, 2 июля 2000 года, тем же путем доставили следующие две машины. После сборки и облета командированными с Украины летчиками четверка МиГ- 27 вступила в строй. Машины разместили на авиабазе в Катунайаке, рядом с международным аэропортом Коломбо. Других подходящих аэродромов с ВПП, пригодной для полетов боевых самолетов, на острове просто не было, и здесь же базировалась десятка 'Кфиров', вместе с которыми МиГам предстояло включиться в боевую работу. Потребность в них была настолько велика, что дебют МиГ-27 на острове состоялся уже 8 августа. Целями служили лагеря боевиков на полуострове Джафна, а от контролируемой
