А жена-скотина, помогала ему в этом…
Зозон прервал говоривших:
- Всё – время! Выходим!
Вера надела противогаз и пошла за Лисом. Он тихо распахнул ржавую металлическую дверь. В глаза резанул свет. Лил сильный дождь. Для выхода подбирали именно такую погоду – во время ливня меньше запахов, больше звуков и вибраций – змеям тяжелее ориентироваться. Они лишены зрения, зато имеют отличные слух, обоняние и осязание.
Спецназовцы отбежали на двадцать-тридцать метров от шлюза и остановились, прикрывая выход основной группы. Пронизывающий зимний ветер доставал до тела даже через резину комбинезонов. Вера быстро сопоставила то, что видела перед собой, с оставшейся в памяти картой, которую они детально изучали до начала операции. Не одна карта не может воссоздать того жуткого ощущения открытого враждебного пространства, которое наваливается на тебя при выходе на Поверхность. На карте - невинная синяя полоска Свислочи, рассекающая мёртвый город надвое, извиваясь, уширяется до смешного зародышеподобного изогнутого пятна с пробелами-островами посредине. Озеро с четырёх сторон обведено ровными коричневыми полосами проспектов и улиц, за которыми налеплены жёлто-белые квадратики жилых кварталов. Это на карте.
Вера стояла на потрескавшемся от времени асфальте проспекта Победителей. Как нелепо сейчас звучит название, данное этой улице теми, кого давно уже нет. За спиной – мрачные руины. Впереди до самой воды – ни одного кустика, ни одной травинки. Только сбившийся в груды серый шлак. Змеи пожирали всё вокруг – даже почву. И на сотни метров вокруг озера – каменистая пустыня, образованная выделениями этих гигантских тварей. В центре пустыни - озеро. Чёрное, безжизненно-зловещее, с такими же мёртвыми серыми островами. Только бурлящие волны, гонимые ветром выплёскивают на шлаковый берег. Невольно возникло сильное желание вернуться в подземелья. Невозможно себе представить, что десятилетия назад эти берега были покрыты травой, на которой лежали полураздетые минчане и минчанки…
Вера поморщилась от раздавшихся из-за спины звуков. Пыхтя, создавая много шума, бурлаки и армейцы выталкивали через тяжёлую шлюзовую гермодверь телеги-бочки. В трехстах метрах к югу Вера рассмотрела отряд Сплия. Сплий уже давно выстроил своих в боевой порядок и они тащили свои бочки к озеру. Вера порадовалась за них – шли они быстро и слаженно. Возникла мысль: а вдруг всё обойдётся удачно – все группы без проблем дойдут до озера, выльют цианид и спокойно уйдут с Поверхности.
Вера, морщась вглядывалась дальше на юг, в сторону устья Свислочи, но другие отряды было не разглядеть, мешал дождь, переходящий в ливень.
Люди Сплия остановились. Спецназовцы и армейцы там засуетились. Вера перевела взгляд влево, на озеро. От увиденного ей сперло дыхание. Огромный столб высотой в двадцать метров, пошатываясь, вздымался над водой. Кратчайший путь к озеру для группы Сплия – это идти прямо к торчащему из воды змею. Но они почему-то стояли. Сквозь стену дождя Вера едва различала какую-то суету, может быть Сплий подгонял перепуганных бурлаков. Учёные говорили, что змеи могут долго не чувствовать приближающихся людей; надо просто спокойно и тихо к ним идти. А там чего-то бегают, суетятся, возможно кричат.
Наконец, отряд Зозона выстроился и начал движение к озеру. Вера прикрывала правый фланг. Впереди – Паук, слева – Фойер, сзади – Лис. Командир – рядом с армейцами, которые сейчас со всех сил, вместе с бурлаками налегают на бочки. Колёса местами проваливаются в мелкий неслежавшийся шлак, а местами натыкаются на крупные глыбы. Тащить очень тяжело. До озера ещё метров триста. Такими темпами они дойдут минут за пять, ещё минута на спуск содержимого в озеро. Потом бегство назад. За десять минут управятся.
Сплий со своими уже прошёл половину пути. Змей по прежнему пошатывался над водой. Других змеев пока не видно. Хотя нет, где-то в дали, в другой части озера, торчит один, нет двое! Именно там должен выходить к озеру Тхорь со своими людьми.
Громкий всплеск. Это змей упал в воду. Там, где только что торчала серая колонна, теперь только волны. Может быть, он пошёл ко дну, так и не заметив приближающейся опасности. Отряду Зозона до озера остаётся полтораста метров. Сплию наполовину меньше. Над поверхностью воды появился огромный бурун, движущийся к Сплию. Люди Сплия открыли стрельбу из арбалетов по гигантской кишке, выползшей на берег. Змей, вздымая голову, прёт прямо на цистерны. Уже слышно, как голосят перепуганные насмерть бурлаки. Внутренне Вера сжалась, предчувствуя то, что там сейчас будет происходить.
Рядом что-то изменилось. Какой-то шорох и, кажется, камни немного шелохнулись в метрах пяти правее Веры. Нет, - это не ошибка. Вера крикнула, продолжая в том же темпе двигаться в направлении озера. Вера сообщила:
- Гости!
Зозон скомандовал:
- Делимся.
Армейцы с бурлаками изменили курс, распадаясь на четыре группы – по числу бочек. Вера подбежала к заранее определённой бочке, мысленно рисуя траекторию, по которой им надо было пройти к воде. Осталось семьдесят метров.
Справа зашелестел и взбугрился шлак. Бугор двигался к бочке Лиса. Тот на мгновение остановился, оценивая ситуацию, и что-то прокричал оторопевшим армейцам, целясь в бугор из своего арбалета. Бочка Лиса остановилась – бурлаки без помощи армейцев уже не могли её тянуть.
- Быстрее! Быстрее!, - Вера подгоняла свою группу. Что будет с Лисом, было понятно и так. Теперь он брал на себя и своих людей роль приманки. Их задача - чем дольше отвлекать змея. Бугор был совсем близко. Один армеец по команде Лиса отмыкал цепи. Взятый у Лиса ключ едва не выпадал из дрожащих рук солдата. Лис что-то крикнул освобождённым бурлакам, и те побежали в сторону шлюза. Бугор «взорвался» и оттуда взметнулась многотонная грязно-белая туша. Змей с удивительной быстротой перемесился в сторону убегавшего бурлака и тот, даже не успев вскрикнуть, исчез в пасти змея. Метровые челюсти, чавкая, выпустили вязкую слюну, смешанную с человеческой кровью и метнулись за вторым бурлаком, который, оглядываясь и спотыкаясь, бежал к выходу. Змей, словно играя, обогнал бурлака, отрезав ему путь к выходу. Змей приподнял свою пасть, и безглазая голова нависла над каторжанином. Тот, крича, развернулся бежать обратно к своей бочке, но огромный «хвост», ударил и перебил ему ноги. Змей пополз прямо по бурлаку, ломая ему кости. Сейчас он не собирался его пожирать. Он направлялся за другими людьми.
Лису показалось, что змей хочет проползти мимо, тогда бы он догнал Паука с его бочкой. Крича и улюлюкая, Лис бросился наперерез. И змей изменил курс – теперь он медленно полз к бочке Лиса, как будто присматриваясь, что это за дерзкое существо создаёт столько шума. Лис кричал что-то нарочито весёлое и возвращался к своей бочке. Армейцы целились в змея, но боялись попасть в отступавшего к ним Лиса. Чтоб уйти с линии обстрела, Лис ловко отпрыгнул в сторону, кувыркнулся и тут же выстрелил в змея. Сразу же щёлкнули арбалеты армейцев. Противное громкое скуление вырвалось из пасти раненного гиганта. Но он даже не остановился. Спустя мгновение там, где только что стояли армейцы, лежала перевернутая бочка с отломанным колесом и три трупа. Один армеец, с раздавленным тазом, беспомощно хлопал руками по шлаку. Змей, сделав круг, возвращался к Лису. Змей «танцевал», извиваясь кольцами, - так он готовился к нападению. Спецназовец ещё раз выстрелил, отбросил арбалет в сторону и, не спеша, достал из ножен меч. С меча сваливались куски мокрой пакли, пропитанной цианидом.
В этот момент Вера на секунду отвлеклась от своей бочки и бросила взгляд на Лиса. Он был без противогаза, стоял, расправив плечи. Вере показалось, что он улыбался. Он улыбался змею также, как улыбался Вере во время спаррингов – своей насмешливо-холодной презрительной улыбкой. Змей, изогнулся в кольцо и метнулся к Лису. Лиса не стало – не было даже трупа, змей его сожрал. Но всё же спецназовец сумел воткнуть в змея свой меч. Монстр часто замотал «головой», как будто пытался освободиться от чего- то, застрявшего в его пасти. Змей уползал в сторону.
Но этого Вера уже не видела – было не до этого. Бурлачка-доброволец, оказалась прикованной к бочке, которой руководила Вера. У каторжанки снова началась истерика. Она, не отрывая глаз от змея, кричала. Женщина отказывалась идти и просто повисла на цепях, затрудняя и без того нелегкое продвижение тележки. Оставалось тридцать метров.
